Сергей Зверев - Хоть весь мир против нас
— Кто старший караульный? — словно львиный рык донесся из динамика.
— Капрал Мантори. — Несчастный вытянулся по стойке смирно, как будто адмирал действительно стоял перед ним.
— Пропустить контрразведчиков на базу, немедленно! Записей не делать, коменданту ничего не сообщать! Секретная миссия, если кто-то об этом узнает, вас будут судить за разглашение государственной тайны! Это ясно?
— Так точно.
— Выполняйте!
Капрал сорвался с места и со всех ног помчался в здание КПП. Караульным, замершим с автоматами на изготовку, на ходу бросил:
— Отставить, это свои! — Усевшись за пульт управления, он открыл ворота. Когда стальные створки распахнулись, грузовик медленно проехал мимо контрольно-пропускного пункта. Старый служака, глядя вслед удаляющемуся автомобилю, с тоской пробормотал: — Скорее бы на пенсию…
Вахтенный матрос, облаченный поверх повседневной формы в пузатый спасательный жилет ярко-оранжевого цвета, в армейской каске на голове, вяло курсировал возле сходней, соединяющих бетонный пирс с «Забиякой». Время близилось к полуночи, но жара по-прежнему не спадала. Из-под каски тоненькими струйками скатывался соленый пот.
«Скорее бы уже смена, — со вздохом подумал часовой, поправляя ремень свисающего с плеча автомата. Хотелось до одури курить, но вахтенный знал, что ему устроит начальство, если поймает в карауле с зажженной сигаретой. — Хорошо командиру, сейчас на банкете отжигает».
Подняв голову, он посмотрел на утес, где высился залитый электрическим светом замок. В его воображении завертелись сюжеты, под стать голливудским режиссерам и совершено далекие от действительности.
Погруженный в свои фантазии, матрос не сразу услышал шум приближающегося грузовика. А когда услышал, автомобиль уже находился в какой-то сотне метров от корвета.
— Стой, кто и… едет! — закричал вахтенный, срывая с плеча оружие. В свете фар блеснул примкнутый штык, грузовик остановился.
— Матрос, в чем дело?! — Грубый окрик старшего помощника Ртищева вернул часовому уверенность.
— Неизвестная машина, товарищ капитан второго ранга!
— Почему сразу не доложил вахтенному офицеру? Ворон считаешь, разгильдяй!
Ртищев стремительным шагом перешел с корабля на пирс и подошел к часовому, взглянув на его автомат, по-змеиному прошипел:
— Почему оружие на предохранителе?
— Что? — Матрос скосил глаза и тут же получил сжатыми пальцами тычок в кадык.
Свою офицерскую карьеру Сергей Ртищев начал на Дальнем Востоке. Фанат восточных единоборств, он нашел учителя — отставного китайского офицера, который обучал местных нуворишей стилю китайских коммандос «Дуаньда». Жесткой, но эффективной системе, построенной на калечащих и убивающих ударах и захватах.
Корабли ТОФа тогда почти не выходили в море, и Сергей все вечера проводил на тренировках. За семь лет Ртищев превратился в машину для убийства. После перевода на Черноморский флот он продолжал тренировки в экономном режиме, втайне от окружающих…
Подхватив заваливающееся тело матроса, Ртищев оттащил его к краю пирса и столкнул в воду. Грузовик подкатил к корвету, из кабины поспешно выскочил усатый здоровяк и произнес на ломаном английском:
— Я Батиста.
— Хоть Самоса, мне без разницы. Свою задачу знаете?
— Так точно. Нам сопротивление не окажут?
— Нет. Экипаж плотно поужинал транквилизаторами и теперь отдыхает. — Ртищев озабоченно посмотрел на часы. — У нас осталось сорок минут, за это время вы должны спеленать моряков пластиковыми наручниками, а затем согнать в вертолетный ангар. Главное, чтобы никакого шума.
— А что будет через сорок минут? — поинтересовался Батиста. Он, как настоящий профессионал, хотел иметь как можно больше информации.
— Через сорок минут под воду должна уйти дежурная пара боевых пловцов на смену. Естественно, если этого не произойдет, через десять минут всплывет патрулирующая пара водолазов (воздух в баллонах будет на исходе). Эти будут уже порядком уставшие, но в адеквате и вооружены — вот это основная опасность для нас.
— Сделаем в лучшем виде. — Наемник положил ладонь на цевье автомата с навинченным на ствол черным цилиндром глушителя.
— Тогда за дело…
Захват корвета проходил по-киношному стремительно. Боевики, разделившись на пары, направились к спальным помещениям экипажа.
Наемники, обутые в мягкие мокасины с подошвами из натурального каучука, двигались бесшумно и стремительно. Каждый из них на память изучил схему устройства корабля, знал свою задачу и до автоматизма отработал свои действия. Проникая в офицерские каюты, матросские кубрики, они сперва стягивали запястья спящих пластиковыми наручниками, затем рты заклеивали скотчем и двигались дальше. Одурманенные моряки ворочались, словно гусеницы шелкопряда…
Боевые пловцы после ужина непривычно быстро сникли, а потом провалились в глубокий сон. Стоящий на вахте Клабор продержался немного дольше остальных, но в конце концов и его сморило. Крепко сбитый боец оперся спиной на стальную переборку и, положив ладонь правой руки на висящий на поясе нож разведчика, превратился в истукана. Он не услышал, как в кубрик проникли чужие, когда попытался сопротивляться, получил хук в висок, сломавший остатки сознания…
— Как все прошло? — нетерпеливо спросил Ртищев, едва Батиста вышел из кубрика в коридор. — Без крови обошлось?
— Какая кровь? — оскалился в кривой ухмылке командир наемников. — У них нет сил даже веки поднять. Лучше скажите, как вам удалось так их накачать снотворным?
— В Российском флоте есть такая особенность: ответственный дежурный имеет право проверить, чем кормят членов экипажа, — пояснил старший помощник, доверительно похлопав Батисту по плечу, хотя глаза оставались холодными. — Полдела сделано, но впереди самое сложное. Автоматы держите наготове, при любой попытке оказать сопротивление — огонь на поражение.
— Там что, бойцы пожестче рейнджеров? — поинтересовался Батиста.
— Недооценка противника — первый шаг к поражению…
Лежа на кушетке, Сергей Юсупов смотрел по видеомагнитофону свою любимую комедию «Бриллиантовая рука». Этот фильм он видел не один десяток раз, сейчас лента служила контрразведчику фоном для размышлений. А подумать было над чем.
Совместные учения вот-вот начнутся, а враг так и не обнаружен. Мыслишка «А был ли тот мальчик?» то и дело назойливым червем заползала в мозг, но подполковник ее гнал, потому что точно знал: «Враг есть, он хитрый, матерый и просто затаился». А это значило, что на корабле спрятана мина (пока в переносном смысле, а дальше кто знает). День выдался напряженным, подготовка старших офицеров к президентскому приему вызвала настоящий мандраж у всего экипажа. Видимо, поэтому сразу после ужина «Забияка» превратился в сонное царство.
«Надо было тоже сходить на ужин, а то скоро на сухомятке язву заработаю, — подумал Юсупов. В отличие от подчиненных, спать ему совершенно не хотелось. — Может, перекурить это дело?»
Закончить свою мысль подполковник не успел: дверь в каюте бесшумно открылась, на пороге стоял старший помощник в сопровождении двух неизвестных с оружием на изготовку.
— Вот что значит отрываться от коллектива и не посещать кают-компанию, — дружелюбно улыбнулся Ртищев.
— Так вот кто Иуда Искариот. — Догадка обожгла контрразведчика.
— Да, — утвердительно закивал старший помощник; он уже давно понял, что живущие в кубрике вертолетчиков прикомандированные никакие не спецы по ракетному вооружению. — Я Иуда, а ты цепной пес государства, рьяно хранящий его секреты. Хотя оба носим дворянские фамилии.
— Истинные аристократы никогда не торговали присягой. — Юсупов сел на край кровати. Броситься на неприятеля он даже не помышлял, неотрывно глядя на глушители автоматов.
— Как говорил один мой знакомый, ныне покойный: «Я слишком много знал», — донеслось с экрана телевизора.
— Пророческие слова, — еще шире улыбнулся Сергей Ртищев. — А теперь, тезка, если не хочешь умереть смертью тихой и непочетной, выполняй, что тебе скажут…
Время патрулирования истекло уже как десять минут, а смены все не было. Сахалин, старший патрульной пары, показал Кощею растопыренную ладонь, что обозначало: в баллонах воздуха осталось на пять минут, потом пальцы сомкнулись, указав направление. Напарник утвердительно кивнул.
Оба боевых пловца, держа перед собой автоматы, работая ластами, стали всплывать, пробивая своими телами морскую толщу.
На поверхности все было спокойно, корвет вяло покачивался у стенки пирса, на палубе никого не было видно. Аквалангисты переглянулись, Кощей покрутил пальцем у виска, что могло обозначать все, что угодно, но Сахалин утвердительно кивнул.
