Константин Хохряков - Ассенизаторы. Возмездие
— Ну, ни хрена себе… А потом?
— А потом гирю к ногам привязали, и с моста в реку. Сегодня всплыл в затоне.
— Подожди, Рус! А как же разговор с отцом? Терпила-то с ним разговаривал в тот день по телефону, когда деньги передавали. И гаишники тоже — что, ничего со своего поста не видели? Ночью же движения практически нет. По-любому должны были заинтересоваться, что за машина на мосту встала.
— С отцом разговаривал один из тех задержанных. Талант у него голоса имитировать. Его бы энергию, да в мирных целях… А гаишники почему-то не заинтересовались. Эти гады прямо на мосту развернулись — и обратно в город…
— Ни хрена жизнь человеческая не стоит! — покачал я головой. — У нас только смертную казнь отменять могут, на другое толку не хватает. О правах жуликов все вспоминают в первую очередь. Права же потерпевших никого почему-то не интересуют.
— Самое страшное в этом то, — продолжил опер, — что они убеждены, гады, что ничего особенного не сделали. Еще удивлялись, чего это парень помер? Дескать, они только от трупа избавились. Самим бы бензинчиком кровь разбавить…
— И девчонка тоже с ними была, или «левая»?
— Какая девчонка? Которую на хате задержали?
— Ну!
— С самого начала, гадина, участвовала. Идея потребовать с отца деньги уже после смерти парня как раз ей и принадлежит. Шмаре этой, кстати, всего шестнадцать лет. Что из нее дальше выйдет?..
* * *Прокатившись по магазинам и прикупив кое-что для дома, только вечером поставил машину в гараж. Поднимаясь в квартиру, заглянул в почтовый ящик, в котором сквозь отверстия проглядывало что-то белое. Извлек на свет божий заполненный стандартный бланк повестки. Мельком пробежал по нему глазами: явиться завтра к десяти часам в областную прокуратуру, кабинет номер…
То, что для допроса в качестве свидетеля, еще ни о чем не говорит. Во-первых, бланк повестки стандартный, текст нанесен типографским способом, так что утруждать себя изменениями в нем никто не будет. Во-вторых же, не понаслышке знаю, насколько быстро, как те самые брюки — в элегантные шорты, свидетель превращается в подозреваемого, а то и в обвиняемого. Но не в бега же подаваться? Прорвемся!
Первая реакция — предупредить парней. Им, похоже, ничего подобного не приходило, иначе давно бы уже позвонили. А какие были планы на вечер: позвонить Марине, пригласить ее прогуляться, хотя бы ненадолго. Вот бы удивилась! Но с таким настроением лучше не стоит. На мой звонок парни среагировали, как и ожидалось — уже через час все пришли на заранее оговоренное место. Со стороны посмотреть — наверно, смешно выглядит. Конспираторы… твою мать!
— Рассказывай, Жора, что стряслось? — начал Сергей.
— Да пока ничего особенного! — ответил я. — Просто повестку получил. Завтра в областную прокуратуру вызывают к десяти часам. Никто больше ничего подобного не получал?
Парни только покачали головами.
— Самое главное, ни в чем не сознавайся, даже если будут сильно давить, — дал ценный совет Руслан. — Да что я тебе рассказываю? Не хуже меня соображаешь, сам опером работал. Кто хоть там тебя домогается? Повестка с собой?
— Дома оставил, — развел я руками, — не подумал, что нужна будет. На фамилию следака даже внимания не обратил. Какая разница, кто? Главное, что не Парфенов, тому затруднительно будет меня допрашивать.
— Веселишься? — подмигнул Гном. — Это хорошо! Значит, все пройдет отлично! Самое главное — не верь никому, даже если будут утверждать, что мы против тебя давали какие-то показания. Не дождутся!
— Сам знаешь, — перебил его Руслан, — что реально «колоть» тебя возможно только на Шварца и Сизого. Все остальное, что даже если и было, могут только попытаться «притянуть за уши» — в тех случаях ты точно не при делах. Сомневаюсь, что этих ухарей, а точнее то, что от них осталось, из шахты выудили. Найти сначала надо, да и нырять там дюже глубоко.
— Димка тебя завтра отвезет и встретит, — добавил Сергей, — с Удалым я этот вопрос сам решу. Не проспи!
— Вот-вот! — добавил Рус. — Не шатайся сегодня где попало. Спать отправляйся. Пока!
— Спасибо, братишки! — обнял я парней.
* * *На следующее утро после построения командир вызвал в свой кабинет.
— Разрешите, товарищ полковник?
— Заходи, Георгий! Присаживайся. Что натворил?
— Сам не знаю, Сергей Терентьевич. Разве что…
— Ну договаривай, раз начал! Чего мнешься?
— Грабителя позавчера задержал в Центральном районе. Поломал его немного — пытался, гад, оказать вооруженное сопротивление.
— Насчет этого я уже в курсе. В сводке читал. Не думаю, что это из-за него — невелика птица, чтобы по этому поводу в областную прокуратуру вызывали. Да и, насколько знаю, там все уже признали правомерным. Служебную проверку, правда, проводить все равно придется. Но там тебе даже замечания не светит. Кстати, по этому задержанию! После прокуратуры заскочи в райотдел. Найди следователя, который ведет это дело, попроси у него копии материалов, чтобы с запросом не заморачиваться. С начальником отдела я уже договорился. Он обещал письмо на нашего шефа написать, чтобы тебя премировали. Давай, Пуля тебя отвезет! Удачи! А если что — сам знаешь: мы своих не бросаем!
— Спасибо, товарищ полковник! Разрешите идти?
— Иди, Жора! — И вдогонку: — Награды не забудь надеть! Всему тебя учить надо!
— Есть!
Как и положено, четко развернулся через левое плечо и покинул кабинет. А Удалой — голова-а! Насчет медалей — это он верно! Своеобразная психологическая атака. Не у каждого рука поднимется заслуженного человека, участника боевых действий прессовать.
Мысли тем временем вновь свернули в другое русло. Как раз и проверю, верно ли Руслан вычислил мою Марину. Следак отделовский никуда не денется — копии даст, как миленький! Заодно и узнаю, где она работает. Вот для нее будет сюрприз, если завтра после работы встречу! Сегодня-то не удастся. Хотя… если никаких заморочек не случится, можно попробовать уговорить Серегу отпустить меня на полчасика. Вместо ужина…
Подъехав к зданию прокуратуры, Димка подбодрил меня:
— Не дрейфь, Жора! Они пусть боятся, что мы эту богадельню штурмом возьмем!
— Да ну тебя! Скажешь тоже! Штурм выдумал…
— Ты еще скажи, что не получится? Как два пальца!
— Да я-то в этом не сомневаюсь. Только никто на такое не пойдет. Здесь ждать будешь или позвонить?
— Настроение у тебя какое-то упадническое! Гном сказал, тут ждать.
— Ну, тогда я пошел!
— Ни пуха!
— К черту…
В парадном камуфляже, мелодично позванивая «Отвагой» о пару ведомственных медалей, вошел в прокуратуру. Незнакомый молодой парень в форме младшего сержанта милиции, охранявший вход, даже подскочил со стула.
— Извините, вы к кому? — спросил он.
— Мне назначено, — протянул я сложенную вдвое повестку, даже не удосужившись еще раз взглянуть в нее. Зачем?
Тот, сверившись со списком, набрал номер:
— Марина Владимировна? Первый пост. К вам пришли по повестке… Мокрецов… — выслушав и положив трубку, добавил, обращаясь ко мне: — Документы предъявите, пожалуйста.
Мельком глянув в раскрытое служебное удостоверение, разблокировал турникет:
— Проходите, пожалуйста, товарищ майор! Четвертый этаж, кабинет четыреста три.
По мере подъема по лестнице уверенность несколько поубавилась. Шаги сами собой замедлялись. Ну же, Георгий! Имя-то такое же, как у Победоносца! Все будет хорошо! Прорвешься, не впервой! Среди боевиков ничего не боялся, а тут решил труса попраздновать? Давай без мандража! Ничего у них против тебя быть просто не может!
Накрутив себя таким образом, бодрым шагом подошел к искомой двери. Глянул на часы — без двух минут десять. Точность — это тоже наше оружие! Постучав, решительно отворил тяжелую дверь:
— Разрешите?!
И тихо обалдел… В небольшом кабинете за стоящими друг напротив друга столами сидели два человека в форменной одежде прокурорских работников. Слева — молодой черноволосый мужчина, лет двадцати восьми-тридцати, со знаками различия юриста первого класса — капитана, по-нашему. Лицом к нему, то есть справа, за другим столом, блестя маленькими золотистыми звездочками, сидела старший лейтенант… пардон… юрист второго класса… Марина…
Судя по лицу, удивлена была не меньше, увидев перед собой меня в нарядно выглядящем камуфляже с нашивкой на правом рукаве «Team Special» и позвякивающими на груди наградами.
Все заранее подготовленные фразы моментально куда-то испарились. Только при одном виде Мариночки вмиг превратился в позавчерашнего школьника у доски, не выучившего домашнее задание. И что теперь прикажете делать? Я же ей обещал не обманывать. Проблема… Даже не проблема, а проблемища! И этот еще на меня пялится с какой-то плохо скрываемой неприязнью. Ему-то я что успел сделать? Вообще первый раз вижу… Точно — впервые! Никогда раньше не пересекались. На лица у меня память даже не хорошая, а просто отличная — спасибо армии!
