Евгений Сартинов - Черный риэлтер
— Помолчи, дура, — кинул Шустов на ходу, и повел милиционеров дальше.
— Сам такой, да сынок? — обратилась она к младенцу. — Пойдем, кровиночка моя, я тебя покормлю!
По комнате Сашки нельзя было сказать, что старший сын бизнесмена в чем-то нуждался. Громадный телевизор, видак, компьютер. Именно к нему и отправился Сашка после того, как с него сняли наручники. Посидев минут пять перед монитором, он нашел нужный файл, поднялся со стула, и кивнул головой ментам: — Смотрите.
На экране показалась подъезжающая машина, это была какая-то большая иномарка черного цвета. Она остановилась, изображение тут же сместилась, мелькнула открываемая дверца. Качество съемки оставляло желать лучшего, но лицо человека, повернувшегося навстречу камере, было узнаваемо и весьма всем знакомо. Это, несомненно, был Виктор Антонович Каховский.
— Ну, что, как все прошло? — спросил он.
— Нормально.
— Чем это снималось? — спросил Колодников шепотом.
— Веб-камерой, я же говорил, — пояснил Шустов-младший. Для Колодникова, далекого от всего компьютерного мира, это ничего не прояснило.
Сашкин голос из динамика был слышен гораздо лучше голоса Каховского.
— Никто тебя не видел? — спросил риэлтер.
— Нет, да кто там что видит? Три часа ночи. Собаки только, суки, лают.
— Хорошо. Вот деньги, вот тебе два новых адреса. Только не пали их сразу, выжди пару деньков.
— Ясно. Аванс не дашь?
— Сколько?
— Пять.
— Пять дам.
Было видно, как Каховский полез в карман, достал портмоне и вручил оператору несколько тысячных бумажек.
— Все, давай теперь встретимся через неделю. Как этих отработаешь, так позвони.
— Ладно.
По изображению было ясно, что Сашка выбирается из машины, та уезжает. Потом, в поле зрения появляется мотоцикл, ревет заведенный мотор. Тут же Колодников узнал и местность, где переходили переговоры — загородный парк отдыха Ильмень. В это время года лучше места для уединенной встречи представить себе было трудно. Затем был еще один интересный кадр. Видно было, что мотоциклист прибавил скорость, и вскоре догнал уезжающий внедорожник, так, что стала видна модель машины, и даже ее номер. Затем запись прекратилась.
— Да интересные кадры, — признался Колодников. — А как на тебя вышел Каховский? Где вы с ним пересеклись?
— А что на него выходить? — хмыкнул отец Сашки. — Он же родной брат этой куклы, — и он кивнул головой в сторону закрытой двери. Сын подтвердил.
— Да, я с ним побалакал на дне рождения этой крысы, пожаловался, что отец мало денег дает. Потом он мне позвонил, предложил подзаработать.
— Так сколько он давал тебе за каждый подожженный дом? — поинтересовался Андрей.
— Десять кусков, сука жадная.
— А зачем ты снимал все это на камеру? — не удержался, и задал вопрос Зудов.
Сашка скривился.
— Я его потом тряхнуть хотел. Раскрутить на пару сотен деревянных.
За его спиной Сергей Шустов взялся за голову.
— Боже мой, кого я вырастил!? Кого вырастил?! Урод!
Сашка захохотал, и развел руками.
— Что вырастил, то вырастил, папа! Собирай урожай.
ГЛАВА 46
Ближе к обеду в отделение вернулся Шаврин с целой папкой бумаг.
— Ну, что, изъял? — спросил Колодников.
— Да.
— Сколько?
— Пятнадцать. На всех ее каракули.
Колодников жадно перелистывал карточки паспортного учета. Все они были заполнены рукой цыганки, а вовсе не тех, кто выезжал из всех этих квартир. Это были важнейшие улики, тем более, что в их руках уже было множество образцов подчерка цыганки.
— Ну, вот от этого она хрен отвертится!
В то же самое утро в кабинет Ольги Малиновской вошла миловидная, хорошо одетая женщина лет сорока пяти.
— Меня зовут Мария Александровна, Пахомова. Меня к вам послал Алексей Дмитриевич, он сказал, что вы сейчас занимаетесь ее делом.
— Чьим делом? — не поняла Ольга.
— Якуниной, Нины Тимофеевны.
— Да, у меня сейчас несколько странных эпизодов в работе возглавляемого ей комитета.
Женщина усмехнулась.
— Ну, мне ли это не знать! Я же ее заместительница.
— Ах, вот как!
— Да. Так что я многое знаю. Я ведь была ещё заместительницей ее предшественницы, помните, была такая Анна Тимофеевна Верстакова, ее еще посадили за убийство. Любовника она своего, армянина, в киллеры уговорила податься, а он уже потом Иванова убил, бизнесмена.
— Ну, да припоминаю, — пробормотала Ольга. На самом деле эту историю она знала только по рассказам Юрия. В то время она еще была студенткой. — А что конкретно вас не устраивает в работе вашей начальницы?
— Да тут вот какое дело. Дочь одной моей старой знакомой, еще по школе, решила обменять свою квартиру на меньшую.
— Так!? — заинтересовалась Ольга.
— У ней сейчас большая, хорошая, трехкомнатная квартира, и двое детей. Якунина предложила ей на обмен квартиру своей дочери, однокомнатную.
— А взамен?
— Доплату. Бедная девочка влетела со своим мужем, скотиной. Тот открыл бизнес, влез в долги, а потом разорился, сам смылся из города и повесил долги на Анжелку. Её трясут бандиты, вот она и хочет обменять квартиру, отдать этот долг. Мало того, что Якунина идет на это должностное преступление, так она дает за две комнаты расширения какой-то мизер — двести тысяч.
— А что так мало? — удивилась Ольга.
— Так Анжелка два года никак не могла эту квартиру разменять, хотя желающих было много. Две лоджии, кухня шестнадцать метров! В нашем комитете эти сделки, конечно, не утверждали. А потом Нина Тимофеевна открытым текстом предложила Анжелке вот такой обмен. И вот, завтра, они должны подписать все документы, и Якунина должна отдать ей деньги.
— А вы откуда это знаете? — не поверила Малиновская. — Это вам эта Анжела сказала?
Пахомова снисходительно усмехнулась.
— Зачем так сложно? Просто она сама, Якунина, пригласила меня и еще двух девушек из нашего отдела быть свидетелями.
— Свидетелями чего?
— Как чего? Передачи денег. Чтобы Анжела потом не смогла сказать, что Якунина ее надула.
Ольга не могла поверить во все это.
— С ума сойти. Она что же, ничего не боится?
Между тем Пахомову понесло. Она пришла заявить только насчет квартиры, но сейчас её понесло.
— Кто? Нина? А чего ей бояться? Знаете, как говорят — наглость, второе счастье. Единственное, чего она боится, что Анжела пойдет пятками назад.
— Это же должностное преступление.
— Но у ней мохнатая рука в администрации. Я ведь точно знаю, сколько через комитет проходит много денег, и там есть лазейки, куда их можно увести в свой карман. Ниночка так и делает, а потом делиться с этими, — Пахомова ткнула пальцем наверх.
— Да, здорово ваша начальница хапает.
— Еще как хапает! Всем, чем может!
И тут Малиновская увидела в глазах этой милой женщины просто дикую зависть.
— Только за прошлый год Нина квартиру свою трехкомнатную поменяла на такую же, но улучшенной планировки, в центре города. Гараж во дворе дома построила, дом на Волге построила двухэтажный. Откуда у ней такие деньги?! Откуда?! Муж у ней простой электрик!
— Хорошо. Тогда давайте продумаем план действий на завтра.
После ухода женщины Ольга достала мобильник и вызвала номер телефона Зубаревской. В ответ монотонный женский голос доложил, что номер находиться вне зоны доступа, или отключён. Ольга сделала еще три попытки, потом позвонила Колодникову.
— Андрей Викторович, что там с этой сучкой? Она еще не смылась из города?
— Нет, она, как ни странно, в городе. Скорее всего, она решила, что ей уже в Кривове ничего не страшно.
Это было примерно так. В этот момент Зубаревская прокачивала отставного майора Сокова. Тот сидел на своей раскладушке, чуть покачиваясь из стороны в сторону.
— Завтра подписываем документы, ты получаешь деньги и едешь в свою Тюмень.
— В Пермь, — поправил Соков, и облизнул пересохшие губы. — Только я полечу на самолете. Не хочу трястись на этих скотовозах.
— Хоть на ракете.
Она спустилась вниз, и кивнула таксисту: — В «Диамант».
Но Каховского в офисе не было. Он в этот момент снова был в прокуратуре, и с интересом изучал несколько представленных Малиновской документов.
— Да, Саша хорошо работает, — признался он. — Придраться тут трудно, но можно.
То, что сейчас показывала Ольга своему нештатному консультанту, были документы изъятые у клиентов Александрова и по дурдому, и по поджогам.
— Вот тут вот явный подлог, — пояснял Каховский. — А тут вот подпись явно так подчищена. Вот эта справка — явная липа. Копия, выправленная на компьютере. Эта печать должна быть синего цвета.
Они проработали больше часу, когда у Каховского зазвонил мобильник. Тот машинально открыл «книжку», поднес ее к уху.
