Платон Обухов - Спарринг со смертью
— Проклятие… проклятие, — шептал Стрельцов. Он знал, как люди ломают свои шеи на делах, не в пример элементарнее этого. Если он не поймает этого убийцу Быкова, конец света, конечно, не наступит. Но зато может наступить конец тому, что он нарабатывал и создавал десятилетиями каторжного труда. Заместитель начальника РУОПа, который не сумел изловить убийцу, никому не нужен. Его назовут профнепригодным и будут правы.
И вместо реальной наводки, реальной помощи — одна лишь бесполезная груда бумажек…
Правда, были среди этих бумажек и такие, которые при надлежащем использовании могли бы открыть в деле Быкова совсем другие горизонты. Так, из Москвы сообщалось, что при вскрытии трупа Ирины Алмазовой выяснилось, что она умерла от передозировки сильнодействующего наркотика. Промеры, проведенные на участке шоссе, где Быков столкнулся со встречной «Ладой», показывали, что в аварии виноват скорее погибший водитель. Во всяком случае, вина Быкова отнюдь не очевидна…
Стрельцов был в курсе этой информации. Она была ему не по душе. Она расхолаживала, а этого никак нельзя допустить. Еще неизвестно, не по принуждению ли самого Быкова актриса Алмазова глотала кокаин? Да и крупный бизнесмен Долгих убит в висок точным боксерским ударом. О какой самозащите может идти речь — ведь Долгих не был профессиональным боксером. Хотя в прошлом много и успешно занимался борьбой и был известен как заядлый качок. И на костяшках его пальцев нашли свежие ссадины — след от встречи его кулаков с физиономией Быкова. Словом, охоту на Быкова сворачивать нельзя — ее надо активизировать.
Стрельцов хрустнул пальцами в бессильной злобе и принялся мысленно перебирать варианты. Аэропорт… места, где традиционно обитали бомжи и прочие отбросы… чердаки… гостиницы… съемные квартиры… притоны. Нет, все это было десятки раз просмотрено, прочесано…
— По-до-жди! — по слогам и с придыханием произнес Семен. Он все проверил. Все, кроме странного сообщения о задержании пограничниками яхты с какими-то двумя бабами. Если связать это с сообщением о дерзкой краже в казино, после которой преступники скрылись морским путем…
Он снял трубку.
— Стрельцов беспокоит… привет… Ты ничего не можешь мне рассказать об этом разбое?.. Понял, трое или четверо, одна женщина… Один убит охраной… Крепкий атлет, хорошо дерется… Вероятно, боксер! Три нокаута!.. Ты мне очень помог!
— Сколько веревочке ни виться, а пи...ц будет, — произнес вслух известную истину Стрельцов, убеждая самого себя в том, что замначальника — это только промежуточный этап в его карьере.
Пограничники проинформировали его об этом задержании. Они отпустили яхту, тщательно обыскав ее и не обнаружив ничего запретного. Документы оказались в порядке. Стрельцов не сомневался, что пограничники обыскали яхту весьма скрупулезно, ничего не пропуская, и действительно не обнаружили ничего подозрительного… И все равно эта история не оставляла Стрельцова в покое. «У меня не наблюдалось приступов маниакальной подозрительности, — подумал замначальника РУОПа. — В этой истории что-то не так… остается только понять, что же именно…»
С чего это две женщины вздумали приобрести яхту и отправиться в плавание?! Причем одна из них была инвалидом, а вторая, ее подруга, — несовершеннолетняя беженка из Южной Осетии. Пограничники, видно, не потрудились задать себе этот простой вопрос. Или же их удовлетворили ответы, которые им дали женщины. Но Стрельцов инстинктивно чувствовал, что за всем этим что-то скрывается…
Он схватил телефон.
— Кто у вас председатель Сочинского яхт-клуба… или как там называют эту организацию? — рявкнул он в трубку. — Срочно свяжите меня с ним!
Когда через пять минут председатель был обнаружен, Стрельцов любезно, но с непререкаемой твердостью потребовал дать справку: сколько членов клуба являются несовершеннолетними девушками и сколько — принадлежит к группе женщин-инвалидов?
Функционер оказался весьма расторопным. Вскоре Стрельцов выяснил, что инвалидов в составе клуба и родственных ему организаций не имеется. А девочек-подростков — немало, но все они занимаются парусным спортом в официальных спортивных секциях.
Какие причины могли погнать в море эту странную пару именно сейчас?! Грузинское происхождение и гражданство девчонки?! Или за всем этим маячила тень Быкова?!
Стрельцов стиснул ладонями виски. «Работай, голова, анализируй… работай, как у комиссара Мегрэ и Эркюля Пуаро… Никто не подскажет тебе готового решения — надейся только на самого себя! Пограничники поверили этим двум бабам. Досконально проверили яхту — и поверили… А кто должен был встречать в аэропорту Антона Чехова, когда он прибыл с деньгами?! Разве не девушка с букетом роз?!! Он ее не знал в лицо. Не знал и ее имени. Он должен был сориентироваться по букету. Чехова, как близкого Быкову человека, мы выследили, а вот девицу упустили… И тут — тоже девчонка… Что это может означать?! Не то ли, что это и есть та девица, которую мы усиленно разыскиваем?! Может, это и есть та самая ниточка, которая все время выскальзывала у меня из рук?!» — пронеслось в голове милиционера.
Девчонка, девчонка… и тут, и там… Стрельцов почувствовал, как мгновенно пробудился в нем охотничий азарт.
— Ты пришел в себя, Витя? — Лена с нежностью смотрела на Быкова.
— Да… Кажется, ожил. — Виктор провел рукой по лбу. — Я не знаю, как я смог все это выдержать. Наверное, только благодаря вам. Да не наверное — а точно! — Он прижал к себе сначала Лену, потом обнял Нину, сидящую за штурвалом. — Вы меня спасли! Если бы не вы, я сидел бы в тюрьме… а может, меня просто пристрелили. Да… да… Вы не представляете, что я пережил. Я все время думал, что вот-вот все кончится. Что меня схватят. Я даже пожалел, что не взял с собой ножа — я мог бы покончить с собой, если бы они стали выволакивать меня из-под яхты. Я бы полоснул себя по животу…
— Выброси из головы эти мысли. Больше никогда не думай об этом. — Лена поглаживала его по плечу. Ей хотелось, чтобы Виктор поцеловал ее… Но она понимала, что сейчас ей невозможно признаться Быкову в своем желании. Может, потом она найдет повод намекнуть… Лена подумала об этом, и слабая улыбка осветила ее лицо.
— Забыть?! Да ты пойми, то, что мы сделали, — это фантастика. Мы перехитрили безжалостную машину, хотя на самом деле мы были обречены. Не только я, но и все мы… Вы — потому что помогали мне… Обречены. Только вдумайся в это слово… И, несмотря на это, мы выиграли бой! Лена… ты стала самым близким и дорогим мне существом… и ты, Нина.
— Самое главное — мы сейчас свободны. — Нина смотрела на бескрайнее море.
— Все теперь в наших руках. А что мы будем делать в Турции? — Лена теснее прижалась к Быкову. — Какие у тебя планы?
— Откровенно говоря, я еще не очень думал об этом… Можно попробовать открыть там что-то вроде школы бокса и борьбы… Возможно, с элементами каких-то боевых искусств… Буду учить турецких парней драться по-настоящему. Это должно пользоваться спросом… А на базе такой школы можно будет уже заняться бизнесом. Если берешься за дело засучив рукава, то быстро становишься обеспеченным человеком. Так устроена жизнь в странах, где развиты рыночные отношения.
— Подожди… а почему тогда турецкие строители тысячами едут в Россию на заработки? Если бы у них все было так прекрасно и легко, они не уезжали бы из Турции!
— Тут сказывается разница между квалифицированной рабочей силой и специалистами. Строителей, плотников, каменщиков, дорожных рабочих много в любой стране. Поэтому цена их труда невелика и им приходится постоянно перемещаться в поисках заказов. А квалифицированные люди, специалисты представляют собой дефицит. За ними частенько гоняются, и их труд достойно оплачивается. Ты думаешь, любой человек может поставить хороший удар? А тем более научить не одного, а десять, сто, тысячу человек драться по-настоящему?! Я хорошо знаю себе цену и поэтому уверен в успехе.
— Понятно… Но тебе ведь придется сначала обзавестись документами… ты же не сможешь там жить под своей настоящей фамилией — ведь тогда тебя смогут достать и в Турции! — Нина выглядела очень озабоченной.
— Нам всем придется обзавестись новыми документами. На всякий случай… Думаю, что особой проблемы с этим не будет. Мы едем в Турцию с деньгами. Может, сначала это будут документы на имя беженцев — из Грузии, или Азербайджана, или Чечни, таких там — десятки тысяч…
Лена смотрела на него, и ее лицо светилось радостью. Она не признавалась Нине, но в действительности она так хотела выбраться из Сочи, изменить свою жизнь и снова получить глоток счастья, которое, казалось, навсегда ушло от нее.
Когда она впервые увидела Быкова, надежда вновь затеплилась в ее сердце. Слабая, необъяснимая. И чем больше она думала о Быкове, тем более крепла в ней эта неосознанная надежда. На то, что вдруг случится нечто, похожее на чудо, и в ее жизни наступит просвет. Потом, когда возникла идея уехать вместе с Быковым в Турцию, она поклялась сделать все от нее зависящее, чтобы помочь оказавшемуся в беде боксеру. И сейчас, когда она находилась на палубе яхты, которая двигалась в сторону Турции, туда, где ее ждала новая жизнь, она думала: «Все-таки Бог есть… теперь я точно знаю: он — есть!»
