Михаил Серегин - Первобытный страх
Его директор, заплывший жиром низкорослый карапуз с усами Тараса Бульбы, по этому поводу не особенно унывал. Его больше интересовали лошадиные бега, за ходом которых он внимательно следил по небольшому телевизору, стоящему перед ним на столе. Судя по тому, какие выкрики слетали с его полных губ, словно смазанных салом, он сделал несколько ставок. На вошедшего в его кабинет Мачколяна он не обратил никакого внимания, да и вообще, казалось, даже не заметил его, видимо, сочтя за одного из своих бездельничающих работников.
— Ну-ну, жми, кляча старая! — размахивал он руками. — Передвигай копытами. Урод, жокей, да гони ты ее… Чтоб тебе…
Мужчина раздраженно ударил кулаком по столу, от чего телевизор даже слегка подпрыгнул и немного сдвинулся. Мачколян усмехнулся:
— Что, проигрался?
Только сейчас директор аэропорта поднял на Ашота глаза и оценивающе скользнул по его стану. «Упитанный, стало быть, хорошо ест, а раз хорошо питается, значит, есть деньги. Костюмчик на нем тоже не на рынке куплен, — рассуждал он про себя. — Ботиночки кожаные, часы известной фирмы… Состоятельный господин, значит, из него можно что-то выжать».
Сделав подобный вывод, мужчина торопливо поднялся со своего места, выскочил из-за стола и, подлетев к Ашоту, схватил его за руку и принялся ее трясти, смущенно извиняясь:
— Господи, какой же я невнимательный. Вам, наверное, пришлось меня ждать, а я так увлекся бегами… Эти гонки, они так затягивают. Но я все равно всегда проигрываю… А вы к нам по делу или как?.. Вы, наверное, хотели бы, чтобы мы разместили вашу рекламу на наших лайнерах?
— На ваших лайнерах? — издевательски переспросил Ашот, язвительно усмехнувшись. — Не-ет. Кто ее прочтет, разве что заблудшие вороны, которых вы этими корытами напугаете в воздухе.
На лице директора отобразилось смятение, но он все же вновь наигранно заулыбался и заискивающе произнес:
— Что ж — это было только мое предположение. В любом случае, я готов выслушать любое ваше желание и рассмотреть его.
— Судя по тому, как вы передо мной стелетесь, дела у вас не то чтобы не идут, но даже и не ползут, — заметил Ашот, проходя к дивану и погружаясь на него всей своей необхватной фигурой.
— Вы правы, — вздохнул директор. — Наше предприятие загибается. Машины давно сгнили, а на ремонт нет денег. Полосы заросли травой, а восстановить их тоже без средств не выходит. А где их взять, если услуги по перевозке пассажиров жутко дорогие, все предпочитают машины или, на крайний случай, поезд, а про нас даже не вспоминают. Еще год-другой — и нас перекупят военные. Они давно глаз положили на этот аэродром, вон видите, — мужчина кивнул в сторону окна, где виднелась разделяющая сеточная стена, — часть полос уже занимают их вертушки. Сегодня, правда, ни одной нет, поулетали куда-то.
— А у вас они имеются?
— Кто? — не понял директор.
— Вертолеты. Я бы хотел взять один на время.
— Есть одна старенькая стрекоза, только в прокат мы технику не даем.
— Даже с вашим пилотом? — удивленно переспросил Мачколян, пристально глядя на жадненького директора. — Я бы хотел просто полетать над городом, часика эдак два-четыре. А может, и больше…
— А вы в состоянии это оплатить? — глаза мужчины загорелись жаждой наживы.
— А разве по мне этого не видно? — сделал себе комплимент Ашот. — Короче, мил человек, давай сделаем так. Сейчас я оставляю задаток, твой пилот меня малость покатает, а когда вернусь, ты подсчитаешь и скажешь, сколько с меня. Не будем ограничивать мой отдых определенными часами…
— Ну-у… Хм-м. Э-э, — затянул непонятные междометия мужчина. Затем глубоко вздохнул и выпалил: — В общем-то я не против, но у нас проблемы с топливом, и вам придется самостоятельно заправить машину, чтобы вас на ней покатали.
— Нет проблем, — доставая толстенный кошелек, изрек Ашот. — Сколько там зелени на это нужно?
Урегулировав все проблемы с директором, Ашот попал-таки в старенький вертолет неопределенного серого цвета, с потрескавшейся краской. Внутри тоже все было не впечатляющее: толстый слой пыли на приборах, в углах паутина, грязь на половиках. Устроившись на сиденье и осмотревшись по сторонам, Ашот брезгливо поморщился, но выказывать недовольства не стал, а просто спросил у своего пилота:
— А он точно взлетит?
Пилот, жутко конопатый мужик с крупным красным носом и выдвинутой вперед челюстью, делающей его похожим на кролика, болезненно хохотнул, затем крякнул и гордо заявил:
— Когда я за штурвалом, еще ни одна машина не бунтовала.
— Ну-ну, очень хочется в это верить, — негромко буркнул Мачколян себе под нос.
— Пристегнись, начальник, — скомандовал пилот, натягивая себе на голову рабочее кепи. — Сейчас будем подниматься.
— Матерь моя, убереги мою душу, — помолился Ашот, немного побаиваясь лететь на подобной развалине. Даже служа в армии, где тоже с техникой не все и не всегда было в порядке, он так не боялся, как находясь в этом летающем аппарате. На всякий случай он все же пристегнулся, хотя и мало представлял, чем это может ему помочь в случае падения.
Пилот, насвистывая себе что-то под нос, пощелкал переключатели, запустил мотор. Заработали лопасти вертушки, от ветра слетела с агрегата вся пыль, мусор, и вертолет оторвался от земли. Ашот затаил дыхание. Ему показалось, что вот сейчас обязательно должно что-то заклинить, а значит, они рухнут вниз, так и не поднявшись вверх. Но нет, ничего подобного не случилось, вертолет набрал высоту, и пилот громко спросил:
— В какую сторону полетим?
— К реке. Знаешь, где сейчас база по поиску детей.
Мужчина кивнул.
— Хотите посмотреть, как у них идут дела?
— Вроде того.
Несколько минут они летели молча. Когда наконец Ашот успокоился и перестал ждать неминуемой смерти, он вновь спросил у пилота:
— У тебя есть семья?
— У кого ж ее нет, — отозвался вертолетчик. — И жена, и детей целая орава. Настоящие чертенята, никакого сладу с ними.
— И как, удается их обеспечить с такой-то зарплатой?
— Шутишь, — издал горестный смешок тот. — Мы и зарплату-то хрен знает когда в последний раз видели. Да и за что нам платить, работа-то раз в два месяца выпадает.
— Чего ж ты ее не сменишь?
— На что? Я, кроме как вертушки, водить больше ни черта и не умею. Как научили в армии, так вот и летаю. Да и нравится мне это.
Теперь уже грустно вздохнул Мачколян, вспомнив, как ему в первые годы семейной жизни приходилось тяжело, как не клеилось с работой, пока он не подался в бизнес. Но у него-то хоть всегда были перспективы, а что впереди у этого парня? Развал компании и нищета… Впервые Ашоту стало кого-то по-настоящему жалко. Немного помолчав, он полушутя спросил:
— А ты знаешь, как на одну путевку отдохнуть всей семьей?
— Не-а.
— Нужно отдать путевку теще, — засмеялся Ашот собственной шутке.
Пилот же только слегка улыбнулся, а затем добавил:
— Нам это не грозит. Мы дальше этого города вряд ли когда выберемся. Тут и помрем.
— Все еще можно исправить…
— Не для нас.
— У меня к тебе предложение, — не долго думая произнес Ашот. — Я работаю в МЧС. — Для большей убедительности он продемонстрировал мужчине свое удостоверение. — Нашей бригаде только что удалось вычислить место нахождения захватчиков детей, но нужен вертолет, чтобы их спасти. Я предлагаю тебе доверить вертушку мне, всего на несколько часов, потом я снова верну ее тебе и еще доплачу, прилично доплачу, хватит на поездку к морю всей семьей. Как тебе это?
— Вам что, в вашем МЧС так хорошо платят? — недоверчиво спросил пилот.
— Отвечу твоими же словами: «Шутишь». Нет, конечно, но у меня свой бизнес, а эта работа так, для души. Среди заложников мои друзья, армейские товарищи, и нам очень нужна твоя машина.
— Э нет, ее не дам, — замотал головой мужчина. — Разломаете окончательно, что я потом делать буду. К тому же вы ведь ее водить не можете.
— А вот тут ты ошибаешься. У меня даже корочки имеются, разрешающие управление этим вот летающим средством. Мог бы показать, но, к сожалению, с собой не взял.
Пилот косо глянул на Мачколяна, явно не поверив его словам.
— Нет, я не пойму, что ты теряешь. Я предлагаю заплатить тебе вместо твоего начальника, который все равно все бабло положит себе в карман. Зато с меня сдерет наверняка черт знает сколько. А мы могли бы сказать, что машина сломалась через десять минут полета и все остальное время ты ее ремонтировал, а я ждал. Получится, что и платить я ничего не должен, ты же свое все равно получишь, даже ничего не делая. Покараулишь мою машину до нашего возвращения, а наутро уже почешешь со всем семейством к морю. Тут и думать даже нечего, такой шанс раз в жизни бывает.
Ашот понял, что мужчина сомневается в его словах и не знает, действительно ли стоит поверить или его просто обманывают ради каких-то корыстных целей.
