Михаил Серегин - Первобытный страх
— И давно ты этим занимаешься?
— Не очень. Их специалисты ни за что бы не отследили запутанные пути, по которым я слал вредоносные программы, и не установили бы мой адрес, но… — Он вздохнул. — Мой дружок меня просто сдал. Я с ним поделился радостью, а он, сволочь, позавидовал и звякнул сюда.
— Ты что-нибудь понимаешь в звукозаписях? — зачем-то спросил Валентин.
— Смотря что вам нужно. Диски пиратские запросто накачаю. Озвучить что-то тоже проблем нет. Эта программа вообще для детей.
— А если нужно подделать чей-то голос? Сможешь воспроизвести на компьютере голос человека, опираясь только на магнитофонную запись, и написать для него новую речь?
— Если постараться, наверное, смогу. Нужно только кое-что найти. А вообще, этим на телестудии занимаются. У них техники навалом. А зачем вам?
Валентин не ответил, кивнув ментам, что они могут забрать парня. Бедолагу вновь подхватили за белы рученьки и поволокли в камеру. Едва они удалились, Мачколян накинулся на Грача:
— Почему ты его отпустил? Я думал, мы попросим, чтобы он нам помог. Он ведь сказал, что…
— Что не профессионал и плохо в этом разбирается. Он дилетант, который просто внимательно читал то, что написано в Интернете, с таким связываться опасно. Нам нужна качественная работа. А про телестудию я что-то сразу не подумал. Нужно будет наведаться туда, как только получим список номеров.
— Нас не пустят. Если, конечно, не захватим с собой этого майора и соответствующий документик.
— Можно обойтись и без него. Но потребуется сделать несколько звонков.
В коридор выглянул Курышев.
— Ребята, зайдите, для вас хорошие новости, — радостно сообщил он. — Только что прислали распечатку.
Ашот и Валентин спешно вошли в кабинет.
— Целых десять листов. Здесь все звонки за последнюю неделю.
— Мы можем посмотреть?
— Конечно, это же ведь была ваша идея. Смотрите, а я пока доложу обо всем начальству. Необходимо срочно связаться с этими захватчиками и договориться о переговорах.
— Что? — Ашот удивленно вскинул брови вверх. — Мы, кажется, договорились, что занимаемся всем сами, без вашего участия. Или я чего-то недопонимаю?
Друзья вопросительно уставились на Курышева. Тот недоуменно взмахнул руками, затем глубоко вздохнул.
— Ребята, ну вы же должны понимать, что весь город стоит на ушах и мы просто не имеем права утаивать информацию такого рода от тех, кто ведет поиски детей. Вы, конечно, нам очень помогли, я не отрицаю — те документы просто фурор, они — смертный приговор Одинцова, на которого идет охота уже не один год. Но здесь совсем другое — здесь опасность грозит детям.
— А вы думаете, мы этого не понимаем? — вспылил Грач. — Там, с этими детьми, наши коллеги. Если милиция сейчас попытается связаться с захватчиками, она может все только испортить. Они поймут, что вышли на их босса, а значит, испугаются. Мы же планируем вывести их на то место, какое будет удобно нам, и держать в полной уверенности, что все идет в точности так, как надо. Неожиданность — вот наш козырь. А вы хотите все запороть?
Курышев немного растерялся. Он уже и сам начал сомневаться в полезности своих решений, но ведь и иначе поступить никак не мог — дело было серьезное, в случае чего вся вина ляжет на него, с него и спрос будет. И потом, как довериться людям, которых видишь второй раз? Вдруг они заодно с бандитами, кто знает, что у них на уме. С другой стороны, они помогли задержать Одинцова, а это рискнул бы сделать не каждый. Слишком уж влиятелен был Дмитрий Яковлевич. Может, им и впрямь можно доверять?..
Мысли путались в голове майора.
Валентин почувствовал, что ему удалось заронить семя сомнения в душу работника правоохранительных служб, а значит, есть шанс добиться своего.
— Давайте сделаем так. Вы, только вы один, будете в курсе всего, что мы делаем. Вы поможете нам связаться с вашей телестудией и договоритесь, чтобы там помогли воспроизвести голосом Одинцова кое-какую речь. Затем эту запись мы прокрутим перед его трубкой на тот номер, который принадлежит исполнителям, договоримся о том, где их заберет ваш вертолет, и только потом отправим на то место группу захвата. Другого варианта здесь нет, вы должны понимать.
— Обычные методы милиции здесь не покатят, нам ли вам об этом говорить, — поддержал товарища Ашот. — Доверьтесь нам, мы же вас не подвели в первый раз, не подведем и во второй. На нас можно положиться. И если вдруг что-то пойдет не так, тогда уже вы будете действовать на свое усмотрение.
— Ну так что, вы согласны попробовать? Успех в этом деле гарантирует вам дополнительные звездочки на погонах, — рискнул сыграть на человеческой слабости Грач.
Довод оказался действенным, и Курышев признал:
— Ваш план действительно хорош. Я готов попробовать его.
— В таком случае нечего тут рассиживаться, — первым поднялся со стула Ашот. — Дуем на телестудию.
Покинув отделение милиции, Грачев и Мачколян в сопровождении машины, в которой ехали майор Курышев и двое его ребят, понеслись к местной телестудии. По дороге разговор не клеился, да и обсуждать было нечего, все уже решено, оставалось только исполнить задуманное. К тому же с каждой минутой нарастало напряжение, они боялись, как бы все вновь не пошло наперекосяк.
Вскоре впереди появилось здание местной телестудии. Это было не слишком высокое строение с огромной антенной-тарелкой на крыше и эмблемой телеканала над входом. Ашот остановил джип. Они вылезли из машины и подождали, пока к ним подойдут Курышев и его ребята.
— Я только что звонил их руководству, они согласились оказать содействие, — сообщил Сергей Петрович. — Нас должны встретить на проходной.
Мужчины двинулись к входу. В дверях им преградил дорогу охранник, но он не успел потребовать предъявить документы, как кто-то за его спиной выкрикнул:
— Это к нам, пропусти, Максим.
Парнишка послушно раскрыл перед этой странной делегацией двери. Встречавшим оказался мужчина в возрасте около сорока лет, слегка седой, с глубоко посаженными карими глазами и торчащими, как лишние ветки из метлы, бровями. У него был неправильный прикус, отчего верхняя челюсть казалась слегка выступающей вперед. Когда же он говорил, было видно, что даже его зубы растут не как следует, они все разной длины и как бы мешают друг другу. Мужчина носил очки в круглой оправе, в одежде предпочитал свободный стиль, больше подходящий для молодежи. Впрочем, в целом он был не так уж и плох, говорил непринужденно, свободно.
Как только мужчины подошли к нему, он первым делом представился, вытянув руку для рукопожатий:
— Нуйкин Александр Васильевич. Я здесь вроде звукорежиссера и звукооператора одновременно.
— Очень приятно, — пожимая его руку, отозвались гости.
— Мне уже сообщили, что именно от меня требуется. Я такую работу уже не раз делал, так что, думаю, проблем быть не должно. Вы принесли с собой запись голоса того, кто нужен?
Валентин кивнул и, сунув руку в карман, извлек оттуда аудиокассету.
— Давайте поднимемся ко мне в студию. Нужно это прослушать. — Александр взял у Грачева кассету и потряс ею в воздухе.
Затем довольно резво для его возраста перепрыгнул через первые несколько ступенек лестницы и, обернувшись, жестом позвал остальных за собой. Они поднялись на второй этаж, прошли через весь коридор и оказались в небольшой комнате, оборудованной под студию звукозаписи. Нуйкин сразу же запрыгнул на свое рабочее кресло, нацепил на голову кепку с какой-то надписью, сделанной на английском языке, сунул кассету в деку и включил запись. По комнате покатился звук голосов, воспроизводящий весь разговор спасателей с Одинцовым.
Пока те, кто в ход разговора был не посвящен, внимательно его слушали, Грачев с Мачколяном осматривали студию. Причем Ашота больше всего заинтересовали огромные колонки, установленные в разных углах. Несколько минут безотрывно разглядывая их, он наконец вымолвил:
— Мои габариты. Вот бы такие в ресторан.
— Зачем они там? — поинтересовался Грач, перебирая пальцами по синтезатору.
— А представь, надоест мне, что посетители не расходятся до утра, я как рявкну в микрофон: «Пошли вон!» Прикинь, какой эффект будет.
— Прикидываю. После двух-трех таких пугачей заведение придется закрыть.
Нуйкин отключил запись и громко сообщил:
— Нет проблем. Давайте текст, начну работать.
— Проблемы есть, — подойдя к нему, вздохнул Валентин. — С текстом придется импровизировать во время разговора. Мы не знаем, о чем спросят исполнители у босса, поэтому готовых ответов заранее у нас нет.
— Хм, так надо было сразу об этом сказать. Теперь придется подождать, я попробую переложить эту запись в комп, накину на нее кое-какую программку, затем потребуется телефон, в который я… Впрочем, вы все равно не поймете.
