Владимир Колычев - Бархатный капкан
— Так счастливая, — улыбнулась Яна. — Потому и глаза счастливые.
— Кто он?
— А ты не знаешь?
— Откуда? Я из дома почти не выхожу. Слышала только, что у тебя кто-то есть.
Роза совсем не похожа была на монахиню. Модная прическа, стильный макияж, гламурный прикид. Но все в сдержанных тонах, с траурной подсветкой. Еще год не прошел с тех пор, как погиб отец. Судя по всему, она собиралась выдержать траур по нему. И не в укор Яне. Ни взглядом она ее не упрекнула, ни словом. А ведь у нее тоже траур.
Но Яна молодая, у нее вся жизнь впереди. Впрочем, и у Розы жизнь только начинается. Может, и не очень она молодая, но красивая. И роскошная. Даже будет жаль, если такая красота даром пропадет.
— Я его на машине сбила, — весело улыбнулась Яна. — Так и познакомились.
— На машине? — заинтригованно повела бровью Роза.
— Да, большая такая машина. Я на ней на его клуб наехала. И чуть насмерть его не задавила.
— Так это в переносном смысле?
— Ну, в общем, да. Отец его чуть не убил… Ничего, выжил. И я бесконечно этому рада.
— Интересная история… И чем он занимается?
— Клуб я Глебу вернула. А охрана у него своя. Охранная фирма у него, «Содействие» называется. Весь мой бизнес у него под охраной. Есть еще объекты. Если так дальше пойдет, он весь поселок под себя возьмет.
— Новая власть?
— Ну, он ни на кого не давит. И платят ему строго по прейскуранту. Если нужна будет охрана, обращайся.
— У меня есть охрана. Дом охраняют. А телохранитель мне не нужен. Кто меня здесь тронет? У кого ко мне претензии? — спросила Роза.
И Яна уловила намек в ее тоне.
— Если у кого-то и есть, то не у меня.
— Да я на тебя и не думаю.
— А на кого думаешь?
— На кого думаю? — с удивлением спросила Роза. — Ни на кого не думаю. Спокойно все. Так спокойно, что даже скучно.
— Так в чем же дело? — взбодрилась Яна. — Давай устроим вечеринку, напьемся, зажжем. Глебу скажу, чтобы не появлялся. В клубе пусть переночует. А можно в «Аэлите» оторваться!
— Ловлю на слове! — пальцем нацелилась в нее Роза.
— Мы с тобой еще молодые. Если ты думаешь, что я из-за отца буду ревновать. Ну, если ты вдруг замуж захочешь… А ты захочешь… Или уже!
— Да ну тебя! — зарделась Роза.
— Что, есть кандидатура?
— И не обидишься?
— Ни грамма!
— Как только появится, обязательно скажу. — Она смущенно отвела в сторону глаза. И даже вздохнула. — Жизнь такая штука, что от нее никуда не денешься.
— Да уж, только на том свете и спрячешься…
— Нам еще туда рано!
— Слушай, может, выпьем по чуть-чуть? — завелась Яна.
— Я же сказала, нам рано еще на тот свет, — улыбнулась Роза. — Нельзя пить с антибиотиками да с температурой!
— Тогда как-нибудь в другой раз… Ты, главное, не пропадай.
— Завтра обязательно приду.
— Уже уходишь? — Яна не хотела, чтобы Роза уходила.
Так уж она устроена. Сейчас ей нужна мачеха, но как только болезнь отступит… А может, нужда в ней останется и после. Как ни крути, а кроме Розы у нее никого нет в этой жизни. Ну, если не считать Глеба. Но Глеб сейчас на работе, у него дела.
— Могу и остаться, — замялась Роза.
— Нет, если надо, иди… Глеб скоро будет…
— Ждешь его?
— Очень.
— Любишь?
— Никого и никогда так не любила.
— И замуж пойдешь?
— Три — божественное число, — улыбнулась Яна. — Третий раз замужем — это навсегда!
— Все будет хорошо, — Роза нежно потрепала ее за руку. — Все будет очень хорошо…
Она ушла, а спустя час появился Глеб. Он еще только заезжал во двор, а Яна уже спустилась в кухню. Там она его и встретила. Плохо ей, голова болит, температура, но именно поэтому она и вышла к нему из кухни. Все равно, что Глеб увидит ее больной и немощной. Главное, чтобы он ее пожалел и приласкал. Она не хотела быть сильной женщиной. Она хотела быть слабой, чтобы Глеб всегда заботился о ней.
— Это что еще за новости! А ну в постель!
Глеб подхватил ее на руки, отнес в спальню, бережно опустил на кровать. Именно этого она и хотела. Счастливой может себя чувствовать только та женщина, которую мужчина носит на руках.
— Зина там приготовила ужин…
— Разберусь.
Он держал ее за руку и ласково смотрел в ее глаза.
— Как там дела?
— С Бобриком говорил.
— И что?
— Ничего серьезного. У него не фирма, а пока только намерения.
— С ним люди Стаса.
— И что?.. Я ему популярно объяснил, все клиенты, которые сами обращаются к нему, — его. Насильно тащить никого не надо. В принципе, он все понял.
— Он понял одно, а сделает другое.
— Вряд ли. Он потерянный какой-то. Осколок империи, — усмехнулся Глеб.
— Ну, если у моего отца была империя…
— А что у него было?
— Было. Но прошло… Теперь ты новая власть.
— Не преувеличивай. Скиба требует полного отчета. И содействия. Людей ему на патрулирование не хватает…
— И в чем проблема?
— У меня еще штаты не сбиты.
— Собьешь.
— Стараюсь.
— С Казаяном что? — После этого вопроса у Яны запершило в горле.
Не так давно она хотела, чтобы Глеб его убил, а сейчас такой исход ее пугал. Поэтому она не спрашивала, а он не отвечал.
— В Италию отпустил.
— А Раджу?
— И Раджу отпустил.
— И что теперь будет?
— Раджу на посту взяли, с наркотой. Там приличный запас, лет на семь потянет.
— Семь лет — это не бесконечность.
— Для него — вечность. Он уже реально гнилой. В прямом смысле. Долго не протянет. А Казаян без Раджи — пустое место…
— А вдруг отомстит?
— Кишка тонка.
— А если Аллочке отомстит?
— Я с ним говорил. Если вдруг с ней что-то случится, спросят с него.
— А чего ты так за нее переживаешь? — капризно спросила Яна.
— Я не переживаю. Просто подставили девчонку. Не надо было про нее говорить. Как будто она не при делах.
— Ты с ней встречался? Ты с ней говорил? — Яна вцепилась в его руку.
И болезненное состояние вдруг как будто испарилось. Голова не болит, нос не заложен. И даже ломоты в костях нет.
— Нет. Я с ней не встречался. И не говорил. И встречаться не собираюсь. И не надо меня подозревать.
— Я не подозреваю, просто ревную.
— Ревность — это перчик. На блюдо любви. Ты лекарства принимала?
— Да. С перчиком, — съязвила она.
— И как?
— Ты же никогда мне не изменишь?
Глеб улыбнулся, взял бумагу, карандаш и написал «нет».
— Завтра возьму в рамку и повешу на стенку.
— А приготовь мне молока с медом!
Сначала Глеб напоил Яну молоком, затем растопил камин и отнес девушку в кресло у огня. И ужинали они при свечах, и глинтвейн пили. Ей досталось всего несколько глотков, причем без сигареты. Она не настаивала. Это же так здорово, что Глеб заботился о ней.
Заснула она прямо в кресле-качалке сном счастливой женщины.
Утром проснулась в своей постели от холодка под мышкой. Глеб померил ей температуру, напоил лекарствами, принес завтрак в постель… Она так не хотела, чтобы он уезжал. Но у него дела.
— К Арепьеву заехать надо, — сказала она.
И тут же спохватилась. Арепьев должен был представить подробный отчет о состоянии дел, но Глеб не должен ехать к нему в офис. И надо было ей устраивать Аллочку секретаршей к нему!
— Я позвоню ему и привезу домой, — усмехнулся Глеб. Он понял причину ее замешательства.
— Да, так будет лучше… Кстати, как у него там с этой… сучкой?
Она не должна была оскорблять Аллочку, Глеб этого не любит, но не смогла сдержаться.
— Во-первых, она не сучка… Но если тебе так хочется… А во-вторых, она уже нашла деталь…
— И как, подошла? — язвительно спросила Яна.
— Я свечку не держал, — покачал головой Глеб.
Судя по звучанию его голоса, он ничуть не ревновал Аллочку к чужой детали. Можно было вздохнуть с облегчением.
— И что докладывает разведка?
— Я, конечно, могу сходить на встречу с резидентом…
— Ты меня дразнишь? — нахмурилась она.
— Ты же не хочешь закрыть эту тему. Я ее для себя закрыл, а ты все успокоиться не можешь.
— Ну, ты же знаешь почему… Все, больше не буду!
Глеб уехал, а ему на смену появилась Роза. Яна чувствовала себя неплохо — температура спала, сознание прояснилось. В горле, правда, начало першить, на кашель пробивать. Недолго думая, Роза отправилась в город, купила сироп от кашля.
Домой Роза уехала еще до обеда. С чувством исполненного долга, как будто вылечила Яну. Впрочем, она по-любому ей очень помогла.
Яна чувствовала себя здоровой, когда вернулся Глеб. Обессиленной, но здоровой. И даже предложила организовать сауну, чтобы выгнать остатки хвори. И Глеб не отказался.
Он сам натопил баньку, нагрел воду, запарил веник. Любил он это дело и толк знал. А сауну он разогревал до дикой температуры, в которой Яна могла выдержать не больше двух минут. И сегодня он постарался…
