Стивен Кунтс - В западне
Сантана фыркнул.
– Вы, американцы, всегда считали мир глухой деревней, где живут спокойные и благоразумные люди, хотя все происходящее в мире противоречит вашему мнению. Лишь бы все покупали воскресный выпуск "Пост", аккуратно прочитывали его, может, кто-то даже пришлет редактору вдумчивое правильное письмо, вот тогда все в порядке.
Гектор Сантана сделал глубокий вдох и шумно выдохнул.
– Приятно провести время, – бросил он через плечо, хлопнув дверью.
Джек Йоук, не отрываясь, смотрел на свое отражение в зеркале. Кровь по-прежнему сочилась из нескольких самых глубоких порезов.
* * *Когда рассвело, катер мягко скользил по мелководью бухты, укрытой небольшим островом. Остатки платформы для рыбной ловли над мостиком непонятно как держались. В сером предутреннем свете задняя часть мостика выглядела не лучше, чем час назад, осколки плексигласа чернели обугленными краями.
Сантана направил катер в разрыв береговой линии, за которым оказался заливчик, скрытый рядом деревьев. Полдюжины человек поднялись на борт и стали выносить ПТУРы. Ящики защитного цвета с надписью "Армия США" они передавали через поручни и носили к грузовику, едва различимому среди зелени.
Закончив работу, люди уселись в грузовик и уехали. С ними поехали все остальные с катера, кроме Сантаны. Он остался стоять на мостике рядом с Йоуком.
– Вот и все, – сказал он.
– И что теперь?
– Если у тебя нет настроения искупаться, предлагаю сойти на берег. И возьми свои вещи. Да, захвати на берег мою сумку. И вот это, – Сантана вытащил из-за пояса свой револьвер и бросил его журналисту, который едва успел его подхватить.
Пока Йоук стоял на песке, пытаясь привыкнуть к отсутствию качки, Сантана ввел катер в бухту и заглушил двигатель в нескольких сотнях ярдов от берега. Затем прошел на нос и бросил за борт якорь.
На катере он провозился минут десять – пятнадцать. Все это время Йоук сидел на своей сумке и наблюдал за ним. После дня и двух ночей постоянного шума двигателя тишина казалась непривычной. Йоук слышал пение птиц и плеск воды, бившейся о берег, – только и всего. Ни стука двигателя, ни рева реактивных самолетов над головой, ни приглушенной болтовни по радио или телевизору. Только свист птиц и вода.
С револьвером в руке, он чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Йоук осмотрел его. "Смит-Вессон".38. Не новый, и не сказать, что в хорошем состоянии. В местах, где сошло покрытие, виднелся металл. Но Джека поразил его вес. Револьвер весил гораздо больше, чем он ожидал. Йоук мало разбирался в оружии, пользовался им лишь несколько раз. Заглянув спереди в барабан, он увидел там пули. Маленькие блестящие пилюли, несущие мгновенную смерть. Чудовищно. Все, что ему не нравилось в мире и в людях, сейчас находилось здесь, в его руке. Он осторожно положил револьвер на футляр компьютера и вытер руки о песок. Сантана спрыгнул с катера в воду и поплыл. Солнце уже взошло, и вода окрасилась в бледный песочно-голубой цвет. Он плыл мощно, не прилагая особых усилий.
Он уже стоял рядом с Йоуком и снимал с себя мокрую одежду, когда до них донесся глухой хлопок, и остатки площадки для рыбной ловли медленно повалились в воду. Через десять секунд раздался взрыв, более мощный, но какой-то странно приглушенный.
Сантана разделся догола и открыл свою сумку. Облачившись в нижнее белье и брюки, он снова взглянул на катер, который уже заметно погрузился в воду носовой частью и продолжал крениться.
– Глубоко там?
– Футов шестьдесят или семьдесят, наверное. Там как раз фарватер.
– Вода ведь прозрачная, его будет видно сверху.
– Несколько дней никто не будет его искать. А там уже не важно. Мы будем уже в Гаване.
– Или откинем копыта, – добавил Джек.
– У тебя хорошая интуиция. Надо отметить твою способность схватывать ситуацию на лету.
– Пошел ты...
Передняя часть палубы уже полностью ушла под воду. Сантана поднялся и стряхнул пыль с брюк. Револьвер он заткнул за пояс и прикрыл его сверху полами рубашки.
– Пошли, – сказал он, закинув свою сумку на плечо, и двинулся в путь. Йоук поспешно подхватил свои пожитки.
Ярдов через сто, поднявшись на пригорок, Йоук остановился и посмотрел назад на бухту. В этот момент вода сомкнулась над мостиком катера. Гектор Сантана шел без остановки. Он больше не оглянулся.
– "В компании с Кортесом", – бормотал на ходу Йоук, то и дело сбиваясь с дыхания. Он передвинул ремень от футляра с компьютером, чтобы не так резал плечо, и подхватил свою сумку. – Или, пожалуй, "Путешествуя по Кубе" Джека Йоука – репортера-аса и идиота мирового класса.
Они шли уже час. Йоук умирал от жажды и сообщил об этом Сантане. Тот не проронил ни слова.
Они шли по грязной дороге, пролегавшей через поле сахарного тростника. Зеленый тростник едва достигал колен и шевелился от слабого ветерка. Далеко на юге, в том направлении, куда они шли, Йоук увидел облака, клубившиеся над холмами или невысокими горами.
– Это Куба? – спросил он. Сантана молчал.
Они миновали несколько пустых хижин. По двору одной из них бродила тощая древняя курица. Ни одной живой души, кроме нее, в округе не было видно.
– Где все? – спросил Джек. – Может, нам стоит поискать воду, а? Готов спорить, у них здесь должен быть колодец или что-то в этом роде. – Сантана молча продолжал идти.
– Видно, что-то не так в этом предложении, Джек, – нарочито громко, чтобы услышал кубинец, заговорил с собой Йоук.
– Эй, Гектор, – спустя пять минут, снова попытался начать разговор Йоук. – Ты не хочешь сказать мне, куда мы идем? Если мы собираемся топать пешком до самой Гаваны, тогда мне, может быть, стоит избавиться от своего груза. Как ты думаешь?
Когда и на этот раз Сантана снова промолчал, Йоук приблизился к нему и заорал прямо в ухо.
– Эй, хрен собачий!
– Тебе не приходило в голову, – терпеливо начал Сантана, – что если нас остановят кубинцы, то чем меньше ты будешь знать, тем лучше. Для тебя, для меня, для всех.
Они шли еще примерно час. Вдалеке показалась небольшая группа строений, и Сантана направился к ним. Он вошел во двор, а Йоуку сделал знак, чтобы тот подождал снаружи. Затем подошел к веранде и заглянул в окно.
– Мария? Карлос?
Сантана вошел внутрь. Йоук сел на сумку, снял башмаки и помассировал ноги. Подошла тощая курица и уставилась на него одним глазом. Неужели на Кубе все куры такие тощие?
Позади дома под навесом ржавел старый автомобиль, весь заросший травой. Йоук подошел, чтобы осмотреть его, и тут же услышал невнятные звуки испанской речи, доносившиеся из окна. Древний "шевроле-седан". Лет сорока. Невозможно даже определить его первоначальный цвет. Заднее стекло отсутствовало. На заднем сиденье, видимо, вырос не один куриный выводок.
Зато теперь его не мучила морская болезнь. Это уже кое-что. Он готов был съесть одну из этих тощих кур даже в сыром виде. Наблюдая за курицей, он пытался прикинуть, сможет ли ее поймать. Но тут из дома появился Сантана в сопровождении молодой женщины. Женщина остановилась возле Йоука, а Сантана сел в машину и запустил двигатель.
На удивление, из-под машины вырвалось облачко сизого дыма, и мотор завелся. Сантана сдал назад и выехал во двор. Женщина открыла заднюю дверцу и выгребла на землю куриный помет вперемешку с соломой. Сантана выбрался из машины, оставив двигатель включенным.
– Вот так. Это наш транспорт до Гаваны.
– Ты что, издеваешься надо мной?
– Клади свое барахло в багажник.
– Могу я немного попить?
– В доме. Еды у них нет, поэтому не спрашивай.
Женщина провела его внутрь. В кресле-качалке сидела старуха. Она кивнула ему. Женщина набрала из бадьи, что стояла на кухне, стакан воды. Он тут же осушил его, и она налила ему еще.
– Вы говорите по-английски?
– Немного.
– Как вас зовут?
– Мария.
– Вы знаете Сантану?
– Кого?
Йоук кивнул головой в сторону двора.
– Сантану.
– А, Пабло. – Она улыбнулась. – Он мой брат.
– Спасибо. Gracias[29]. – Йоук протянул ей пустой стакан.
– De nada[30].
Сантана ждал в машине. Йоук обошел вокруг и открыл переднюю дверцу.
– Садись сзади, – сказал ему Сантана. – Мария поедет с нами.
Йоук, стряхнул, как мог, пыль с заднего сиденья и сел. Вонь куриного помета не будет так досаждать, если ехать быстро и с открытыми окнами. Мария вышла из дома, неся в руках четыре пластиковые бутылки с водой. Положив их в багажник, она уселась рядом с братом.
Когда они выезжали со двора, Йоук услышал, как скрежещет трансмиссия или дифференциал. А может, и то, и другое.
– Эта штука никогда не дотянет до Гаваны.
– Все-таки быстрее, чем на своих двоих.
Проехав примерно милю, они выбрались на асфальтированную дорогу в две полосы, которая вела с востока на запад. Первые несколько часов машина продвигалась неплохо – они ехали со скоростью двадцать пять – тридцать миль в час, прикинул Йоук. Стрелка стояла мертво. Несколько машин на дороге тоже направлялись на запад. Грузовики для перевозки сахарного тростника были набиты людьми. Старые колымаги, от которых остались одни только рамы. Иногда встречались кучки людей, двигавшихся вдоль дороги в том же направлении. Яркое солнце освещало поля сахарного тростника, простиравшиеся до самого горизонта на север и на юг от дороги. То там, то здесь виднелись пустые хижины – в них не осталось ни курицы, ни поросенка. Через два часа они въехали в город. Это был настоящий город, с улицами и толпами людей на них. Потребовался час, чтобы пробраться сквозь заторы. Сантана высунулся из окна и крикнул, обращаясь к людям, стоявшим в дверях и слушавшим радио, – Que pasa?[31]
