Валерий Рощин - Команда ликвидаторов
Борщевский с нехорошей ухмылочкой поднимает ствол.
– Опусти руки, Черенков. А ты, – глядит он Хелену, – подними.
Деваться некуда. Подчиняемся.
Ствол небольшого пистолета глядит черным глазом точно в мой лоб. Считаю последние мгновения…
Ни черта не понимаю в глобальном замысле этого ублюдка с толстыми оттопыренными губами, однако мелочи просчитываются с невероятной четкостью: вначале он расправляется со мной, затем убивает девушку, выбрасывает за борт пистолет и растворяется среди пассажиров.
Вижу, как напрягается и движется его указательный палец. Как подрагивает «зрачок» ствола.
Мои мышцы напряжены. Жду выстрела…
* * *В коридоре отчетливо звучит сухой щелчок.
Я невольно вздрагиваю, буквально физически ощущая пронзающую голову боль. Но на самом деле боли нет. На самом деле откидывается назад голова Борщевского, а по коридору мечется эхо выстрела и звон скачущей гильзы.
Я опять ничего не понимаю. Генерал валится на пол, пистолет летит в сторону. А стреляли будто бы не спереди нас, а сзади.
Оглядываюсь. Из полумрака выходят несколько мужских фигур. Впереди двое, и этих двоих я узнаю моментально:
– Сергей Сергеевич? Георгий?
– Да, Евгений, это мы. И, кажется, вовремя.
– Неплохой выстрел! – жму руки коллегам.
– Опыт в лохотрон не проиграешь, – прячет оружие шеф. – К тому же я регулярно упражняюсь в стрельбе из наградного пистолета.
Знакомлю их с Хеленой. Та опять немного не в себе от очередной встряски и очередного убийства. Но держится с достоинством.
– Очень приятно, Хелена, – хитро улыбается седой старик. – А у меня для вас имеется сюрприз.
– Сюрприз?..
– Да. И, надеюсь, приятный. Он прибыл со мной и десантировался на борт вашего очаровательного лайнера всего полчаса назад.
– И где же он?
– Сейчас увидите – он ждет вас в ходовой рубке. Идемте, – берет он нас под руки и, оглянувшись к старшему помощнику капитана, требовательно шепчет: – Срочно уберите труп!..
По дороге на мостик прошу его пояснить суть происходящего. Он выразительно глядит на меня: «Сдурел, что ли?! Позже!»
Позже так позже. Я терпеливый. Однако кое-что необходимо выяснить, не откладывая в долгий ящик.
– Когда вы «десантировались» на лайнер, катера рядом не видели?
– Нет, – пожимает плечами Горчаков. – А что за катер?
– Хорваты во главе с отцом Хелены.
Горчаков наклоняется ко мне:
– Анте Анчич?
– Вы и его знаете?
– Знаю. Это его работа? – косится он на окровавленное и перебинтованное плечо.
– Одного из его приятелей.
– Анчич и все его приятели прошли через спецназ Французского иностранного легиона. Так что ты легко отделался.
– Ну, мы тоже не из Дворца пионеров.
– Это верно, – посмеивается генерал. – Так Анчич еще жив?
– К сожалению.
– Нет, Женя, катера не было. Точно не было…
Входим на мостик – святое место всякого корабля. Здесь уютно из-за приглушенного света и прохладно благодаря работе мощных кондиционеров.
– И где же сюрприз? – озирается по сторонам девушка.
– Вон он, – кивает генерал на молодого человека, задремавшего в кресле штурмана. – Для него вы тоже – большой сюрприз…
– Марко! – бросается к своему возлюбленному Хелена.
Марко вскакивает с кресла и бросается навстречу.
– Как-то неловко смотреть на извержение нежности, – крутит головой Горчаков. – Пошли, подымим. Там и поговорим.
Перемещаемся на левое крыло мостика. Мы с Георгием не курим – профессия не позволяет, а генерал спокойно шуршит пачкой сигарет, чиркает колесиком зажигалки и с удовольствием затягивается дымком.
Оглядываю звездное небо. Взгляд скользит по борту судна и вдруг натыкается на катер. Все тот же проклятый катер!
Теперь он не осторожничает, держась на дистанции в левом галсе. Теперь он привязан к штормтрапу и болтается у самого борта.
– Ты спрашивал об этом катере? – озабоченно спрашивает Горчаков.
– О нем.
– Понятно. Это означает, что мой давний знакомец где-то рядом…
Глава 9
Черное море; борт «Sea Dream»
18 августа
Крутанув штурвал, Анчич направляет катер к тому месту, где секунду назад взгляд зафиксировал всплеск от падения тела. Страсть как хочется увидеть в расходящихся от судна волнах безжизненное тело русского.
На поверхности темной воды играют блики от судовых огней – приходится на короткое время включить прожектор.
А вот и тело – ворочается в пенном вихре, безвольно раскинув руки.
– Этьен?! – узнает товарища Анчич.
И, скрипя зубами, глядит вверх на горящие желтым светом окна. Возможно, за одним из них сейчас стоит и надменно ухмыляется русский…
– Как же ты мне осточертел! – кричит хорват, выключая прожектор.
Затем оглядывается и смотрит на пустую кормовую площадку. Смотрит с таким пронзительным сожалением, будто эта жалость способна оживить и вернуть на борт убитого несколько минут назад рулевого. Как теперь без него обойтись? Ведь Анчич остался в одиночестве…
– А это еще кто? – переводит он взгляд на экран бортового радара.
Помимо крупной метки круизного лайнера на экране появилась крохотная отметка маломерного судна, идущего встречным курсом.
Нет, сейчас генералу встречаться ни с кем нельзя. Разве что со своими земляками или другими коллегами по Легиону. Но откуда им здесь взяться?
Сбавив обороты, он дает лайнеру уйти вперед. Затем откидывается на спинку кресла, наливает из термоса горячего кофе и делает несколько глотков бодрящего напитка.
– Передохнем и пропустим встречное судно. А потом предпримем решительный штурм…
* * *В одной руке он держит бинокль с мощной оптикой, с помощью которого наблюдает за военным катером, другой – корректирует курс короткими движениями штурвала.
Катер идет навстречу на приличной скорости.
– Пройдет мимо, – уверен Анчич. – Наверняка турецкая береговая охрана…
Однако, поравнявшись с «Sea Dream», скоростное судно закладывает крутой вираж, замедляет движение и подходит вплотную к левому борту круизного лайнера. В тот же миг сверху летит и разворачивается штормтрап.
«Что ж, и это неплохой вариант, – наблюдает хорват за тремя фигурами, поднимающимися на борт круизного судна. – Хорошо бы нерадивым матросам позабыть о подъеме веревочной лестницы…»
Была ли это нерадивость или же прибывшие гости намеревались вскоре покинуть лайнер тем же способом, но трап так и остался трепыхаться на свежем ветру. Даже когда катер выбросил густое облако выхлопных газов и полностью исчез из виду.
Кто эти люди и зачем они прибыли на «Sea Dream», бывшего хорватского генерала не интересует. Он вообще редко обращает внимание на фон и сопутствующие события, когда продвигается к глобальной цели.
Оставив управление автопилоту, Анчич лезет в рундук, где лежит огромная сумка, прихваченная из багажника автомобиля. Вжикнув «молнией», он роется в арсенале разнообразного оружия и боеприпасов…
Автоматическая винтовка хороша, но тяжела и габаритна – при случае ее под одежду не спрячешь. В результате к любимому и всегда торчащему за поясом «Glock-17» добавляется небольшая вещица от немецкой оружейной фирмы «Heckler & Koch» – пистолет-пулемет «MP-7».
Повесив оружие на плечо, он возвращается к штурвалу, увеличивает мощность двигателей, подводит и прижимает яхту к борту. Выскочив на нос, ловит конец болтающегося трапа. И, хорошенько закрепив его к швартовому канату, карабкается вверх…
* * *Ниша одной из нижних палуб. Никого.
«По расчетам Этьена, русский прячет мою дочь в одной из кают левого кормового коридора, – припоминает генерал последний доклад сержанта по радио. – Я на левом борту; до кормы – сотня шагов. Значит, цель рядом».
Клацнув затвором и спрятав пистолет-пулемет под полу пиджака, он ныряет из ниши во внутренний коридор и решительно идет к корме.
Поворот вправо, поворот влево. Опять влево и снова вправо.
Раскрытая дверка подсобки, внутри все перепачкано кровью. Впереди тупик и закрытая дверь в каюту. На полу перед дверью – вторая лужа крови.
Здесь. Это точно здесь!
Отработанное движение, и MP7 оказывается в правой руке. Указательный палец точно ложится на спусковой крючок.
Мощный удар ноги, и пластиковая дверь разлетается на куски.
Ствол хищно рыскает по ярко освещенному пространству – в каюте горит верхний свет и лампа над письменным столом. Никого. Только Эйнштейн, высунув длинный язык, издевательски глядит с фотопортрета.
Анчич в бешенстве. Обратный путь до поворота к нише он преодолевает, даже не спрятав оружия. Повстречавшегося на пути матроса сшибает с ног кулаком; несвоевременно открытую кем-то дверь в каюту сносит сокрушительным ударом плеча. Лишь обнаружив впереди трап наверх и услышав жуткий грохот, притормаживает и приводит себя в порядок: прячет под одежду оружие, стирает платком кровь с кулака; успокаивает дыхание и приглаживает взъерошенные волосы.
