Константин Хохряков - Ассенизаторы. Возмездие
— Есть клиент, только одежда другая. Нырнул в кабинет!
К аудитории подлетели вместе с Пулей. Распахиваем дверь — вот он, тот самый парень у открытого настежь окна. Сумки в руках уже нет. Да и сам, судя по всему, собирается прыгать. С головой проблемы, «студент»? Тут же высоко: потолки три с лишним метра, да кроме первого, еще и цокольный этаж имеется. Без ног останешься, придурок!
Из окна послышался быстро затихающий рев мотоцикла. Успев раньше меня подскочить к окну прямо по стоящим в аудитории столам, Пуля ударом ноги буквально снес на пол с подоконника собирающегося метнуться наружу парня. Хорошо, что тот испугался, не успел сигануть. С такой высоты без сноровки просто так не прыгнешь!
С грохотом разлетелся на отдельные детали стул, на который плашмя приземлился незадачливый пособник похитителей. Пособник — это как минимум, а то и соучастник. Теперь срочно колоть, пока «теплый» и не очухался, да лишние свидетели не нарисовались! Шум-то был приличный, кое-кто мог и услыхать.
— Клиента взяли! — доложил в рацию. — Сумку успел сбросить в окно. Сумка спортивная черного цвета.
— От здания в направлении вокзала на большой скорости ушел мотоциклист! — тут же раздался в наушнике голос Крюка. — «Ява» красного цвета без госномера. Одет в темную одежду, на багажнике большая темная сумка, на голове белый шлем-колокол. Преследовать не могу — пробка!
Ну и что прикажете делать?! Опарафинились по полной! Николай Иванович, скорее всего, уже волосы на голове рвет. А этот «подарок», похоже, в себя приходить начинает. Еще немного, и начнет «дурака включать»: ничего не знаю, меня попросил незнакомый, и тому подобное. Плавали — знаем! А если так?
— Не смогли взять! — бросил я в рацию, хватая парня за шиворот. — Успел спрыгнуть и, похоже, разбился.
Хорошо, что раздавшиеся в ответ сплошь нецензурные отзывы о нашей работе клиент не слышит… Ага! А глазенки-то забегали! Ну еще бы! Ключевое слово: «разбился»! Жить-то он точно хочет! Ну, сейчас срочно дожимать, пока горячо! Пуля подхватил идею с полувзгляда даже, не говоря о словах. С ходу нацепил на парня наручники, заведя руки назад. Вдвоем молниеносно взгромоздили задержанного обратно на подоконник.
— Полетаем? — поинтересовался у него Димка. — Тут не очень высоко, всего-то метров семь. Если повезет, еще и в инвалидном кресле накатаешься досыта. А вот насчет ходить — вряд ли. Разве что под себя.
— Не на!.. — попытался закричать парень, упираясь ногами во что только возможно.
Крик моментально оборвал Пуля, не очень даже сильно хлопнув клиента ладонью в область солнечного сплетения.
— У тебя только одна возможность, — подхватил я, — быстренько рассказать, кто тебя просил забрать сумку и кому ты ее передал. Иначе — ты ж сам хотел прыгать? Мы тебе просто поможем немного.
Интересная все же штука — человеческая психология! Самому с такой высоты спрыгнуть все-таки можно, особенно на адреналине, хотя и страшно. Но это в случае, когда руки свободны. Для нас такая высота большой проблемой не является. Даже не повредим себе ничего. А если же руки связаны за спиной? По большому счету, и в этом случае инерцию падения можно погасить, если знаешь как. Но я бы лично на такое решился, только если совершенно нет другого выхода.
Этот же углан, если судить по его возрасту, в армии явно не служил. И не успел, сразу после школы поступив учиться, да и наверняка не стремился туда попасть. А зря! Армия — хорошая школа! Многому хорошему учит, в том числе и выдержке. Слабоват оказался духом клиент. С ходу выложил все, что только знал. Не много, конечно, но достаточно для продолжения работы.
Имя у парнишки, как у главы государства — Борис. Студент третьего курса политехнического института. Все произошло, как я и предположил: знакомый, тоже студент, но с другого факультета, попросил помочь его другу, для чего нужно поучаствовать в розыгрыше. И делать-то практически ничего не было нужно. Всего-то — в оставленной для него в укромном месте куртке песочного цвета подойти в институте к Николаю Ивановичу, а точнее, как Борису объяснили, к мужику с красной спортивной сумкой. Ему же велели сказать, что сын скоро уже до дома доберется. Баул забрать, зайти в туалет, где лежит другой сумарь, только уже черный. Спрятать полученное в нем, переодеть куртку, сунув ее к остальному барахлу. После этого, не привлекая внимания, зайти в заранее открытую аудиторию и выбросить котомку в окно, где ее будут ждать, а самому, как ни в чем не бывало, спокойно уйти. Сделал он все, как просили. Но не срослось — не учел возможность нашего с Димкой появления. Самое интересное, что Борису даже денег за его работу не посулили, просто «взяв на слабó». Мотоциклист же, забравший имущество, парню знаком не был. Если точнее, Боря просто не знал, кто это был. Прыгать же наш источник информации вовсе не собирался. Просто, когда мы с Пулей влетели в аудиторию, сам того не желая, оказался на подоконнике.
В самом конце нашей беседы с Борисом в помещение ворвался Руслан. От его лица можно было прикуривать.
— Ты что такое отмочил-то? — напустился друг на меня, оттащив в сторону. — Кто у тебя тут разбился?
— Успокойся, пожалуйста! — попытался я его утихомирить. — Все хорошо! Боря все взвесил и передумал прыгать. Решил, что лучше нам все честно рассказать. Дальше тебе и карты в руки.
— Мокрый, — уже чуть тише ответил опер, — ты своей смертью точно не помрешь! Кто-нибудь поможет. Еще одна такая шутка, и я тебя сам грохну. Я уже прикидывать начал, как отписываться. Нет, я бы еще понял, если Пуля такое выдал, но ты-то вроде серьезный человек…
— А что сразу Пуля-то? — в свою очередь возмутился Димка. — Чуть что — сразу косой, что ли? Чего ты на нас наезжаешь не по делу? Есть же результат!
— Ладно, потом с вами разберемся, — уже успокоившись, произнес Комиссар. — Хрен с ним. Победителей, как говорят, не судят.
Делать нечего, пришлось ретироваться из института, пока не предъявили за поломанную мебель. Сбрасывать «броню» так и не пришлось. Буквально через пятнадцать минут после возвращения на базу — новый выезд по адресу очередного фигуранта, который подрядил Бориса на так называемый «розыгрыш». Тот, в свою очередь, сдал следующее звено в длинной цепочке осведомленных.
Карусель продолжалась почти до трех часов ночи. Возмущению потревоженных граждан не было предела. Операм можно было только посочувствовать, сколько нелицеприятного им пришлось выслушать. Наконец, забрезжил свет в конце тоннеля.
Адрес, который предстояло штурмовать, находился практически на окраине города. Перепутать невозможно. Как сообщил очередной «пленный», на окнах, располагавшейся на втором этаже квартиры вместо привычной решетки установлена сетка рабица. А еще в квартире хозяева держат злющую собаку бойцовой породы.
* * *Стандартная панельная пятиэтажка. Подъездная дверь, как водится, металлическая. Закрыта на замок реечного типа. Ну, с такими справляться мы уже давно научились. Никаких проблем, обойдемся без ключа. Другой вопрос, что впоследствии запор может и не работать, если остатки импровизированной «отмычки» останутся внутри механизма. Но это такие мелочи по сравнению с мировой революцией.
На пару с Серегой отправляемся на разведку. По пути к нам присоединяется Руслан. С фасада никакой сетки рабицы не наблюдаем, но это нормально. Как успели просчитать, окна квартиры выходят на противоположную сторону. Не спеша обходим здание.
— Вот эти окна! — показал опер на второй этаж в середине дома.
— Видим, — отозвался Гном. — Что им, жарко, что ли? В Ташкенте живем?
И действительно, три оконных проема, один из которых слабо светится, вместо решеток заделаны рабицей на каркасе из металлического уголка. Створки как раз освещенного окна, судя по всему, находящегося в комнате, расположенной прямо напротив входа в квартиру, распахнуты настежь. А на улице — никак не больше десяти градусов.
— Хорош тут торчать, — негромко произнес Комиссар. — Так и запалиться недолго. Двигаем назад.
— Подожди чуть-чуть, — так же тихо ответил ему я, заметив белые пятна на земле под окном.
Подойдя вплотную к дому, подобрал несколько в беспорядке валяющихся листочков бумаги примечательного размера. Что-то мне они напоминают.
— Все, валим отсюда, — сказал я, вернувшись, — на свету разглядим.
Без лишней суеты ретировались, подойдя к крайнему подъезду, над дверью которого горела единственная на весь дом лампочка. В ее тусклом свете рассмотрели мой трофей.
— Похоже, в цвет! — возбужденно сказал Руслан. — Это из «куклы». Здесь как раз мои каракули, — продемонстрировал он один из листочков. — Будем выхлапывать.
Замок, как и предполагалось, поддался быстро. Шарниры же открываемой подъездной двери предательски громко заскрежетали. Этого еще не хватало!
