Евгений Сухов - Уловка медвежатника
– У такой красивой женщины просто обязан быть возлюбленный!
Молодой человек показался ей крайне забавным. Отставив мороженое в сторону, баронесса посмотрела на него с интересом.
– А если вы все-таки ошибаетесь? – произнесла она с некоторым вызовом.
– Не думаю. Вам может это показаться странным, но у меня имеется некоторый дар угадывать не только состояние человека, но и его мысли. Например, я могу угадать, кто ваш возлюбленный.
– Вот как? Это было бы интересно.
– Он занимает ответственный пост.
– Возможно.
– Это как-то связано с властью… Дайте мне вашу ладонь.
«Странный молодой человек. А какой интересный!» – невольно екнуло девичье сердечко.
– Если это вам поможет, – пожав плечиком, протянула баронесса руку.
Взяв тоненькие пальчики в ладонь, молодой человек произнес:
– О! Он служит в полиции. Скорее всего, в сыскной полиции. Я угадал?
– Хм… Предположим. Что вы еще можете сказать?
– Господи! – палец молодого человека прошелся по выпуклым бугоркам. – Неужели?
– Что вы там такого заметили?
– Кажется, я знаю, кто ваш возлюбленный.
– И кто же? – с интересом спросила баронесса.
– По вашей ладони видно, что это начальник Московской сыскной полиции Григорий Леонидович Виноградов!
– Вы следили за мной?
Молодой человек выглядел оскорбленным:
– Барышня! Вы обижаете меня недоверием, неужели вы думаете, что я способен на подобный поступок?
– Вы меня не так поняли…
– Но с Григорием Леонидовичем я знаком.
– Правда? – баронесса фон Катрин Розен загорелась неподдельным интересом.
– В какой-то степени мы с ним приятели. Теперь я понимаю, откуда у вас такое разочарование, он ведь полностью поглощен своей работой. А теперь признавайтесь, что между вами произошло!
– Мы должны были с ним совершить вояж, но неожиданно все отложилось в самую последнюю минуту. А ведь он мне обещал! – проговорила баронесса капризно.
– Вы не обижайтесь на него, барышня. Он действительно очень занят на службе.
– И что же такого он делает?
– Сейчас он занимается поисками одного очень опасного медвежатника.
Брови баронессы недоуменно взмыли вверх.
– Это какого-то циркача?
Слова баронессы развеселили молодого человека.
– Ха-ха-ха! Вы умиляете меня своей наивностью. Вовсе нет. Медвежатниками называют преступников, которые грабят банки.
– Ах, вот оно что! Я об этом ничего не слышала.
– Это самые опасные преступники! И от того, как скоро Григорий Леонидович отыщет этого медвежатника, во многом зависит его личная карьера. А еще ему нужно обязательно найти деньги, которые украл этот преступник.
– Вы многое знаете.
– Я же вам сказал, что я нахожусь с Григорием Леонидовичем в приятельских отношениях… Поэтому не обижайтесь на него, сейчас у него очень сложный период. А когда он завершится, то будет больше уделять вам своего внимания и выполнит свое обещание относительно вашей поездки.
Вздохнув, баронесса произнесла:
– Вот только когда наступит этот день?
– Скоро. В свою очередь, я могу даже помочь ему.
– Правда? – восторженно спросила барышня.
– Разумеется! У меня есть некоторые связи. Мне неловко в этом признаваться, но я попытаюсь даже как-то повлиять на императора.
– Вы это серьезно?
– Вполне. – Глянув на часы, молодой человек встревожился: – О! А мне пора! Обязательно передавайте Григорию Леонидовичу от меня большой поклон.
– Вы не назвали своего имени, – заметила баронесса.
Молодой человек улыбнулся:
– С некоторого времени я стал очень рассеянным. Передавайте ему привет от Савелия Николаевича Родионова. Не забудете?
– Постараюсь не забыть.
– Вот и славно!
Приподняв шляпу, молодой человек направился к пролетке, стоящей у самого ограждения. Ловко взобравшись на подножку, он энергично помахал барышне и откинулся под навес коляски.
– Ну, чего стоим, Мамай? – укорил Родионов. – Трогай! У меня еще масса дел.
– Канещна, хасяин!
* * *
– Итак, давайте начнем все сначала, меня интересует, каким образом преступникам удалось узнать о поступлении такого количества денег, – терпеливо произнес Григорий Леонидович, заложив руки за спину.
Румянец на полных щеках директора банка поблек, добавив ему дополнительно несколько лет. Приложив руки к груди, он прошелестел побелевшими губами:
– Вы меня в чем-то подозреваете? Я всю жизнь работаю в банках, можете спросить у моих коллег, у меня безукоризненная репутация. Вы можете поинтересоваться у кого угодно. В нашем деле с дурной репутацией не продержаться и месяца. А потом, в моей банковской карьере подобное случилось впервые!
Пытаясь снять напряжение, Виноградов улыбнулся:
– Не волнуйтесь вы так. Мне известно, что в этом деле вы совершенно ни при чем. У меня даже нет в мыслях вас в чем-то подозревать…
– Я из семьи потомственных финансистов, мой дед и мой батюшка были банкирами. Наша семья имеет высокую репутацию. А это, поверьте мне, дорогого стоит.
Виноградов сдержанно согласился:
– Мне это известно. Ответьте мне на такой вопрос: как работает ваша сигнализация?
Кабинет директора выходил в тенистый сад, через густые кроны кленов была видна огромная клумба с нарциссами, вокруг которой стояло несколько скамеек. Кабинет был просторный и очень удобный для работы. В углу размещался большой стол, поверхность которого была уложена белыми мраморными плитками. В центре под красным абажуром стояла настольная лампа. Сам директор сидел за высоким креслом, без конца ерзая. У правой стены стоял кожаный диван с небольшим столиком – весьма удобное место для переговоров.
Единственное, чего не хватало в кабинете, так это свежего воздуха, – окна были тщательно закупорены, прикрыта была даже форточка, как если бы директор опасался очередного вторжения в банк.
Григорий Леонидович упорно не желал присаживаться на предложенный стул и, заложив руки за спину, по-хозяйски расхаживал по комнате, всматриваясь в фотографии, развешанные по стенам. Одну из стен занимали семейные портреты, снимки фасадов зданий, где, надо полагать, служили дед и батюшка директора банка. Их портреты отыскались на самом верху. Дед был с небольшой окладистой бородой и в добротном сюртуке, какой могут позволить себе весьма немногие. Отец был запечатлен в студенческой тужурке. Наверняка снимок был сделан незадолго до выпускного дня – выглядел весьма задорно, а на смешливом лице пробивалась белесая юношеская бородка.
На какое-то время банкир замер в кресле, Виноградову даже показалось, что он сумел отыскать подходящее положение, но уже в следующую секунду тот заерзал вновь, явно волнуясь.
– Наша сигнализация проведена в околоточный участок и в кабинет господина полицмейстера. Над его рабочим столом загорается даже красная лампа. Я лично проверял, – смутившись, отвечал банкир.
– А околоточный участок от вас далеко?
– Близко. Сразу за углом. Так что и пяти минут бы не прошло, как они были бы здесь.
– Понятно, – кивнул Виноградов. – Кто принимает на работу служащих?
– Я лично беседую с каждым. В наш банк попасть не так просто. За пятьдесят лет своего существования мы заработали весьма серьезную репутацию. У нас очень солидная клиентура и каждый наш служащий подобран самым тщательным образом.
– Когда в ваш банк подошли процентные бумаги?
– Такие большие суммы поступают к нам один раз в месяц. Недели две они дожидаются назначения. А потом расходятся по клиентам.
– Вас не удивляет, что ограбление произошло как раз на следующий день после прихода этой суммы?
– Я никого не подозреваю.
– Как часто у вас увольняются люди?
– Место в банке считается очень хорошим, высокооплачиваемым, так что текучки, какую обычно можно наблюдать в других учреждениях, у нас нет, – с некоторой гордостью произнес банкир. – За последние два года у нас уволилось два человека.
– Среди них была женщина?
– Была, – утвердительно кивнул директор. – Молодая женщина, весьма ценный специалист. Она работала в кредитном отделе, – с готовностью отвечал банкир.
Вытащив фотографию из нагрудного кармана, Виноградов положил ее перед Елизаровым:
– Евстратий Иосифович, это случайно не та женщина?
– Позвольте, – поднял фотографию банкир. – Она самая! Вы хотите сказать, что эта женщина организовала ограбление?
– Возможно, – отвечал Виноградов, забрав фотографию. – Как она вам представилась?
– Анна Кирилловна Мазурова. Мы редко берем в свое учреждение женщин, но она и в самом деле оказалась весьма ценным работником. Интеллигентная, умная, у нее были блестящие рекомендации. Я очень сожалел, что она уходит. Неужели вы думаете, что это именно она? – Губы банкира болезненно скривились. Он явно надеялся, что господин полицейский убедит его в обратном, но Виноградов продолжал хранить молчание, с сожалением посматривая на банкира. – Кто бы мог подумать!
