Николай Иванников - Вепрь
Он возмужал, хотя Вепрь и не рассчитывал, что встретит здесь того самого Олежку Волкова, какого он знал несколько лет тому назад. Перед ним стоял Шершень, и он тоже сразу же узнал Вепря.
Он взяли друг друга за руки и быстро, по-мужски, обнялись. Шершень, для которого эта встреча была полной неожиданностью, выглядел совершенно ошалевшим, Вепрь довольно улыбался.
— Ничего не понимаю. Как ты узнал, что я возвращаюсь?
— Ха-ха, одичал ты там за колючкой, совсем от меня отвык. Ничего сложного в этом не было, поверь мне.
— Да, я понимаю… Но я всё равно не ожидал… Ты на машине?
— Нет, я сам только-только объявился в Городе, об этом не знает пока ни одна живая душа. И не хотелось бы, чтобы знали.
Шершень поправил лямку спортивной сумки.
— По глазам вижу, что у тебя ко мне дело. Причем крупное, верно?
— Мой взгляд стал меня выдавать, — с задумчивым видом изрек Вепрь. — Наверное, я начинаю стареть. Да, Олежа, да, мой мальчик, у меня действительно есть к тебе дело, и оно действительно важное. Для меня.
— А для меня?
— Для тебя не очень. То есть что я говорю — тебя оно совершенно не касается. Просто мне потребуется небольшая помощь. Но встречаю я тебя совсем не поэтому.
— Я знаю, — сказал Олег, и они снова со смехом потрясли друг другу руки.
Вепрь обнял Шершня за плечи.
— Куда ты собирался первым делом? — поинтересовался он, когда они, остановившись около шашлычника, купили по шашлыку и стакану вермута.
Олег набил рот мясом, отхлебнул из стакана и неопределенно мотнул головой.
— К тете Нине, — ответил он, прожевав. — Сперва подарок надо купить. Ты не поможешь мне с выбором? А то я, знаешь ли, отвык от этого дела…
— Какой разговор, Олежа. И с выбором, и с деньгами…
— У меня есть деньги…
— Заткнись и слушай. Твоих денег только на подарок и хватит. На хороший подарок, я имею в виду. А у тебя ведь еще и Сонька есть, и теща будущая… Ты не забыл о них?
— Нет, конечно, — смутился Олег.
— Вот видишь. А Соня стоит того, чтобы ради неё не жалеть денег. — Вепрь достал из кармана бумажник: — Держи. Вот кредитная карточка. В этой пластмасске пятьдесят тысяч долларов. Ты смело можешь делать покупки в лучших магазинах города. Можешь, конечно, обналичить, если тебе так удобнее.
Олег покрутил карточку в руках:
— Да, ты всегда был богатым человеком.
— Я всегда был умным человеком, — поправил его Вепрь. — И не отказывался от самой чёрной работы.
Олег посмотрел на него с интересом. Похлопал карточкой по указательному пальцу.
— Это аванс, как я понимаю? — спросил он.
— Можешь считать это чем угодно, — ответил Вепрь. — Главное, это неплохие деньги. И потом, разве я тянул тебя когда-нибудь на дела, которые противоречили бы твоим принципам?
Шершень хмыкнул.
— Ладно, разговоры о деньгах наводят тоску… — Вепрь махнул рукой. — Допивай вино, и поехали по магазинам. На свете появилось много нового, и я хочу тебя со всем этим ознакомить.
Спустя пять минут они уже колесили по Городу. Довольный богатыми клиентами таксист долго возил их по магазинам, и к трем часам Олег был наконец экипирован для появления перед своими близкими.
— Приехали, — сказал Вепрь, когда такси остановилось перед домом тети Нины. — Здесь я тебя, пожалуй, оставлю. Сейчас будет сцена, которые я не очень люблю. А мне пора передохнуть. Я уже забыл, как это делается.
Они попрощались, Вепрь подождал, пока Олег войдет в подъезд, и похлопал таксиста по плечу:
— Отель «Хэль-Хаус» знаешь?
Тот прищурился:
— Интуристовская гостиница? Новое здание за церковью?
— Именно. Вези туда, и мы с тобой распрощаемся.
Около отеля Вепрь сунул таксисту пятьсот баксов, озабоченно посмотрел на свою щетину в зеркало заднего вида и, покачав головой, вышел из машины.
Гостинице «Хэль-Хаус» еще не исполнилось и полутора лет, однако это был уже один из самых престижных отелей в Городе. Случайному проезжему трудно было бы найти себе в нем приют. Основную массу клиентов составляли иностранцы, причем не просто туристы, а те, кто надолго обосновался в Городе, в основном коммерсанты различных мастей. Хотя жили здесь и довольно известные учёные, и даже один писатель с именем.
Хозяина отеля звали Эдик Нечаев. Это был долговязый детина со светло-русыми вьющимися волосами, голубые глаза его смотрели на мир с детской наивностью. Курил он сигареты с ментолом, задумчиво наблюдая, как тлеет бумага, и балуясь со струйкой дыма. Несмотря на всё это, а также на молодость хозяина (ему не было ещё и двадцати четырех), отель был многим обязан именно ему. А он в свою очередь — Вепрю, но ни тот ни другой никогда об этом не вспоминали, потому что Эдик был братом Оли Нечаевой.
Он сидел за столом спиной к двери, в ушах у него торчали наушники.
Войдя в кабинет, Вепрь подошел к столу и аккуратно снял с Эдика наушники.
— Привет дельцам теневой экономики!
Эдик вздрогнул и развернулся вместе с креслом на сто восемьдесят градусов. Выражение ужаса сошло с его лица, но не так быстро, как хотелось.
— Фу, бл-лин! Это ты, Серёга!
— Конечно, я. А ты решил, что тобой наконец-то заинтересовалась ФСБ?
Эдик нахмурился:
— Дурацкая у тебя шутка получилась, Серега.
— Ты ещё не поздоровался со мной, — напомнил Вепрь.
— И не подумаю. Ты меня напугал.
Что Вепрю нравилось в Эдике, так это то, что тот не стеснялся признаться в таких вещах. Он был выше условностей.
— Ты где столько времени пропадал? — спросил он раздраженно. — В Городе слухи поползли, что тебя убили. Никто, конечно, в это не поверил, все до сих пор считают тебя кем-то вроде Кащея Бессмертного, но мы-то с Ольгой прекрасно знаем, как на самом деле обстоят дела…
— Хорошо, я зайду к ней, успокою.
— Успокою… А меня кто успокоит?
Вепрь хмыкнул и потрепал его по волосам.
— У тебя появились проблемы, малыш?
— У меня всю жизнь проблемы, — вздохнул Эдик. — Как только появился слух, что тебя прихлопнули, моментально полезли всякие личности с предложениями об охране и непрозрачно намекнули, что вскоре она мне понадобится. Ты же знаешь, что сейчас уже нет рэкета, есть охранные службы, которые числятся в штате и получают огромную зарплату… Их уже не прельщает возможность быть схваченными за руку во время передачи денег.
— Ага. А платить ты, значит, не намерен?
— Конечно, нет. Раз ты живой, кого мне бояться?
Вепрь снова хмыкнул:
— В таком случае как там обстоят дела с моим номером? Ты еще никого не успел туда вселить?
— Увы, — Эдик развел руками. — Я же сказал, что тебя в Городе считают мертвым. А зачем покойнику номер в отеле? Я держал его до последней минуты и сдал сегодня утром хорошему знакомому.
— Кому именно, если не секрет?
— Ты его прекрасно знаешь. Антон Малышев. Малыш.
— Малыш? Ха! Его что, Алёна из квартиры выгнала?
— Пока нет, насколько мне известно. Хотя думаю, что выгонит, если узнает, для кого он снял номер.
— И для кого же?
Эдик изобразил в воздухе нечто волнистое:
— Думаю, она его любовница. Кр-расавица. Малыш просил номер на пару недель, и я не отказал, ведь я думал, что тебя убили, а Малыш не последний человек в Городе.
— Ну и трус же ты, Эдуард. Порой мне просто стыдно за тебя.
— А что я такого сделал? — спросил Эдик невинно. — Просто не отказал в просьбе хорошему человеку.
— А мне, значит, отказываешь?
— Я этого не говорил. Мне кажется, что будет гораздо лучше, если ты остановишься у Ольги. Она с ума сходит, а это будет для нее большим сюрпризом. Да и Анька обрадуется. Она скучает по тебе.
Аньке, Олиной дочери, было пятнадцать лет, и она очень любила своего старшего брата.
— Ладно. Уговорил. Еду к Оле. Но сначала я хотел бы взглянуть на эту девчонку.
— На какую ещё девчонку?
— Ну, эту… Протеже Малыша… Мне интересно знать, кто она.
Посмотрев на часы, Эдик постучал пальцем по стеклу.
— Полтора часа назад они отобедали и укатили в неизвестном направлении. Но если хочешь, я могу выяснить.
— Да уж, сделай милость… А что — она даже не представилась?
— Почему же, всё оформлено как положено. Она записана как Елена Иванова, но когда она назвала себя, Малыш так недвусмысленно усмехнулся, что сразу стало ясно — она врёт.
— Хм-хм, если что-нибудь выяснишь, дай мне знать, я буду тебе очень обязан.
Вепрь направился к выходу. В дверях остановился:
— Да, если вдруг снова нагрянут господа охранники со своими предложениями, то назначь им встречу и звони мне. И не вздумай сам прикрываться моим именем — это может плохо кончиться. Ты ведь не знаешь, что это за ребята?
Эдик покачал головой.
— Вот видишь. Пока, Эдуард,
Вепрь покинул отель, глубоко задумавшись.
Глава девятая
