Владимир Колычев - Отпусти браткам грехи
– И дернул меня черт... И хочется, и колется...
– Сильно колется? – с внешним безразличием спросила Марина.
– Как говорит Настя, в долгах как в шелках...
– Кредиты?
– Они самые...
– Ничего, расплатишься. В следующий раз «Мерседес» купишь...
– А я думаю, что брать, «Мерседес» или «БМВ». Придется «Мерседес» брать. Для своей королевы.
– Хочешь сделать мне подарок? – буднично спокойным тоном спросила она.
– А я что, этого не достоин?
– Спасибо, конечно. Но я как-нибудь обойдусь... Ты же сам о такой машине мечтаешь... Ты же гонщик, в машинах твоя жизнь...
– Моя жизнь в тебе, – с чувством сказал он.
– Ты же знаешь, я этого не люблю, – едва заметно поморщилась она.
– Вот чем хороши багги, так это тем, что слова поперек не скажут, – невозмутимо улыбнулся он.
– Вот и езжай к своим багги.
К новому девяносто третьему году Гарик окончательно приватизировал автобазу со всеми ее потрохами. В других городах автопредприятия загибаются от недостатка коммерческого интеллекта и купеческой хватки, а у него катастрофический недостаток в свободных машинах, и это при том, что если собрать их все разом, на территории автобазы не хватило бы гаражей и крытых стоянок. Дальнее и ближнее зарубежье, поставки по России – крутится маховик бесперебойно, бегут дороги под колеса. Большой товарооборот, солидная прибыль, одни кредиты Гарик возвращает, другие, уже большие, берет, и так по кругу, вернее, вверх по расширяющейся спирали.
В гору идут дела, но работать приходится на износ. Впрочем, Гарик не жаловался. Для счастья у него есть Марина, для развлечения багги... Он снова открыл автоклуб, закупил запчастей и трубок для каркасов кроссовых машин. Восемь багги уже собраны, гонщики готовятся к соревнованиям. Сейчас на дворе середина марта, а в конце апреля начнутся заезды... И сам Гарик поучаствует в гонках, наравне с молодежью. Большим спортсменом ему уже не стать, но душу потешить он имеет право...
– Вместе поедем, – сказал он. – Но сначала бы перекусить...
Обедали они в дорогом ресторане. После чего сразу отправились в путь. Пока ехали по московским улицам, Гарик соблюдал правила и скоростной режим. Но выехав за пределы столицы, до самого дна утопил педаль акселератора. Марина давно привыкла к его лихачествам, поэтому ничего не сказала, когда стрелка спидометра легла на отметку «сто сорок». Машина в отличном состоянии, движок форсированный, колеса что надо... Если бы не помехи на дорогах, они бы уже через пять часов были дома. А так пришлось немного задержаться, обгоняя «тещины языки» из дальнобойных машин и расплачиваясь с гаишниками за превышение скорости. Но все же к ночи они вернулись в Заполоцк.
Гарик всерьез думал о собственном жилье, но по-прежнему жил в той трехкомнатной квартире, что снял без малого год назад. Марина чувствовала себя здесь как дома. Сегодня воскресенье, у домработницы выходной, ужина нет, но ее ничуть это не смущает. Переоделась в своей комнате, надела фартук, встала к плите. Обычный жареный картофель и куриные котлетки, но Гарик бы променял все рестораны мира на один такой ужин.
Стол накрыли в гостиной, Гарик открыл бутылочку сухого вина – скорее для антуража, нежели для удовольствия. Настроение и без того прекрасное. Вчера с Мариной полдня шатались по московским магазинам, вечером слушали «Летучую мышь» в Театре оперетты, сегодня они снова вместе, и ему с ней так хорошо, что слов нет.
Поужинали, выпили вина, посмотрели американскую кинокомедию. На этом и все. Завтра ей в институт, ему на работу. Понедельник день такой, что накануне пораньше спать надо лечь...
– Спокойной ночи! – мило, но с прохладцей в глазах улыбнулась ему Марина.
Она уже научилась целовать его в щеку перед тем, как скрыться на ночь в своей комнате. И сейчас подкрепила свое пожелание нежным, но бесплотным поцелуйчиком. В спальню она ушла без всякого сожаления о том, что Гарик остается без нее. Как будто так и надо... Да он уже и сам скоро начнет думать, что иначе и быть не может...
А ведь он мог бы жениться на Марине. Если бы она этого захотела... Лариса для него уже не препятствие: все-таки развелся он с ней, не важно, что через суд. Она так до сих пор и пребывала в уверенности, что Гарик прозябает в провинциальной нищете, даже алименты с него не требует. Ничего, когда-нибудь он сам даст о себе знать. Что ни говори, а Максимка не чужой для него человек, можно сказать, сын, если забыть об Эрике...
Утром Гарика разбудил пронзительный механический трезвон. Спросонья он потерялся в догадках – что ему мешает спать, дебильный будильник или будильный дебильник. Но каким бы ни был ответ на этот вопрос, надо подниматься, тащить себя в ванную – ледяной душ как нельзя лучше приводит в чувство.
Сначала он постучал в дверь к Марине. У нее тоже будильник, но подстраховка лишней не бывает... Но, как оказалось, он опоздал: Марина проснулась без него. И обнаружил он ее в ванной. Девушка принимала душ. А дверь почему-то открыта, наверное, спросонья недоглядела...
Шторка в ванной не совсем прозрачная, но профиль ее тела просматривался хорошо. Высокая грудь, тонкий стан, выпуклые полушария, длинные ноги... Гарик понимал, что нет у него права стоять в дверях и любоваться ею, но, увы, он ничего не мог с собой поделать.
Марина выключила воду, повернувшись к нему передом, убрала штору. С легким и чуточку жеманным удивлением посмотрела на него. Не шарахнулась, не попыталась закрыться.
– Нравится? – насмешливо спросила она.
– Очень, – ошарашенно пробормотал он.
Марину явно забавлял его идиотский вид. Но вот ее брови сомкнулись на переносице.
– Может, свалишь?
– Ухожу...
Он закрыл дверь, но ее обнаженная красота так сильно врезалась в память, что девушка продолжала стоять перед глазами...
Гарик вез ее в институт, она сидела рядом, листая тетрадь с конспектами. Волосы заплетены, вместо шубы дорогая, но скромная на вид куртка, напрочь лишенный какой-либо вульгарности брючный костюм, сапоги на коротком каблуке. Милая и беспорочная девушка-студентка. Но перед глазами стояла голая нимфа, только что смывшая с себя мыльную пену...
Марина глянула на него раз, другой.
– Вид у тебя какой-то озабоченный, – насмешливо заметила она.
– А ты знаешь, сколько мне лет?
– Знаю. Летом двадцать четыре года будет...
– А тебе двадцать.
– И что?
– Я взрослый мужчина, ты взрослая девушка...
– А-а, – разочарованно протянула Марина.
И сделала вид, что поглощена изучением конспекта. Она умела охлаждать его пыл. А он не мог форсировать события...
Секретарша встретила его ласковой многообещающей улыбкой. Анюте двадцать два года, симпатичная и обаятельная девушка. Но Гарик поздоровался с ней ни к чему не обязывающим тоном. Он действительно взрослый мужчина, он действительно не может обходиться без женщины, и, казалось бы, в том положении, в которое поставила его Марина, было бы глупо не воспользоваться податливостью этой милашки, но... Он не просто влюблен в Марину, он околдован ею и не мог изменить ей, хотя она и не требовала от него верности...
Рабочий день начинался в половине девятого утра. Совещание начальников служб и отделов Гарик назначил на десять. Но еще за полчаса до этого к нему пожаловал Паша Жук и его «левая рука» Тема. Бритые головы, кожаные куртки нараспашку, золотые цепи в палец толщиной. Самые крутые в городе бандиты. И якобы друзья Гарика.
– Привет, братан! – с кривой улыбкой, свысока поздоровался с ним Паша.
И руку ему пожал, но как-то вяло, нехотя. И Тема едва обозначил рукопожатие.
– Как насчет по пять капель? – спросил Жук.
– Можно.
Глупо было упрямиться и объяснять, что по утрам, тем более в понедельник, пьют только дегенераты. Не тот контингент... Гарик нажал на кнопку селектора.
– Анюта...
Договорить ему помешал Тема. Нагло перебив, спросил:
– Зачем секретаршу дергаешь? Самому что, в падлу подсуетиться?
– Не в падлу, – пожал плечами Гарик.
Встал со своего места, подошел к шкафчику бара, достал оттуда бутылку коньяка и три хрустальных рюмки. Повернув назад, обнаружил, что его место занято. В кресле с наглой ухмылкой восседал Жук.
– А тебе не кажется, что ты ошибся номером? – хмуро изрек он.
Паше осталось только положить ноги на стол, чтобы окончательно вывести его из себя. Но бандитский пахан чувствовал грань и пока что не переходил через нее.
– Да нет, не ошибся, – ухмыльнулся Жук.
– Это ты ошибся, – мрачно усмехнулся Тема. – Рамсы попутал... Степа где?
– А то ты не знаешь.
Степа уволился еще в ноябре прошлого года, по собственному желанию, когда понял, что доля в бизнесе ему не светит.
– А Миха?
– Там же...
Миха ушел в январе. С обидой на Гарика. И вслед за Степой подался к Паше. Сейчас он большой человек в его бригаде – курирует таксистов и частные автомастерские в городе, чтобы дань исправно поступала в бандитский «общак». У Степы и раньше заскоки были, Миха вроде бы этим не страдал, но жадность их обоих сделала идиотами.
