Владимир Колычев - Отпусти браткам грехи
– Я не могу сказать, что это за салон, – мотнул головой Кирилл.
– Двадцать тысяч долларов.
– Пятьдесят... И половина сразу, – потребовал парень и воровато осмотрелся по сторонам – рефлекс нечистого на руку человека.
– Я знал, что мы договоримся, – хищно усмехнулся Жук.
У него еще была возможность остановиться даже после того, как он отдал Кириллу половину выторгованной им суммы. Но было бы глупо отмахиваться от синицы, которая сама летела в руки...
В салон красоты за Мариной он отправил трех своих телохранителей. И домик за городом нашел, куда ему должны были доставить жертву, там и затаился в ожидании.
Признаться, ему было страшно. Вдруг все пойдет не так, как нужно. Что, если все полетит в тартарары... Но Гарик должен быть наказан. Да и на встречу с Мариной Жук настроился, всю ночь вчера представлял, как залезет к ней в постель...
Но страшного ничего не произошло, с небольшой задержкой, но Марину все же захватили.
– Все чисто? – спросил он у своего телохранителя по телефону.
– Да, шеф, чище не бывает. Ее охранник журнал читает, а она уже у нас в багажнике...
– Отлично.
Жук с нетерпением ждал Марину, и наконец ее привезли. Он самолично открыл крышку багажника, где должна была находиться женщина. Но почему-то вместо Марины там он увидел мужчину в черном костюме и с пистолетом, ствол которого был направлен ему точно в лоб. А во двор один за другим въехали два джипа.
– Твою мать!
Оказалось, телохранители его обманули, и смешно было бы рассчитывать на их помощь.
Наверняка все это проделки Гарика. Он все просчитал и Кирилла обработал по полной программе, если парень не побоялся сыграть против опасного противника... Но поздно уже что-либо исправить. Паша понял, что пропал...
Его схватили, сбили с ног, затащили в дом, бросили в комнату, в ту самую, где он собирался жить с Мариной.
Ждать пришлось недолго. Появившийся Гарик снял с него наручники и в тот же миг ударил в нос головой с такой силой, что Жук после падения не нашел в себе сил подняться с пола. Впрочем, Гарик от него этого не требовал. Он сидел на табурете, уложив локти на колени широко разведенных ног, и взглядом, казалось, высверливал Паше глаза.
– Ладно, я понимаю, ты конкретно попал из-за меня на деньги, – он говорил неторопливо, чеканил слова. – Даже могу понять, что ты считаешь мою заполоцкую фирму своей. Но Марину зачем было трогать?
– Чтобы ты ее выкупил.
– Я бы ее выкупил... А знаешь почему? Потому что очень-очень ее люблю... Ты снова хотел украсть у меня Марину...
– И что?... Ты бы отдал деньги, и мы бы разошлись...
– И все? Ты снова плюнул мне в душу, Жук... Знаешь, Миха пришел ко мне, сказал, что дурака свалял, покаялся. Нет, я его к себе не принял, но, в общем-то, простил... Тему скоро возьмут, это без вопросов. Его я еще могу простить, хотя вряд ли... Ромчику точно помогать не буду... А тебя бы трогать не стал, если бы ты слинял за границу. Так нет, тебя снова на штыки понесло... Почему ты не успокоился, Жук? Я же катафалки по твою душу присылал, ты должен был понять, что твое дело дрянь... Не понял...
– Ты это, давай договоримся... Я тебе отдам все, что у меня есть, а ты сажаешь меня на самолет, и я улетаю за кордон... А с катафалками ты хорошо придумал, – вымученно улыбнулся Жук.
Он боялся Гарика, он очень его боялся. И действительно, на кой черт его понесло на штыки...
– Это же предупреждение было, да?... Я все понял, Гарик! Уеду за границу, и больше ты обо мне не услышишь!
– Поздно, Жук. Поздно... Однажды ты уже украл у меня Марину, сейчас ты хотел это повторить... Я могу простить все, но только не это... Зря ты тронул Марину, зря... Прощай! Пусть земля тебе будет пухом...
Гарик ушел, а на его месте появился парень в черном костюме. Ничего не выражающее лицо, пустые, как у рыбы, глаза. Он молча вынул из кобуры пистолет, спокойно накрутил на ствол глушитель. И так же невозмутимо нажал на спусковой крючок...
