Александр Тамоников - Спецназ в отставку не уходит
По общей команде начались работы. Принесли воду в ведрах с пожарного щита, достали щетки комплекта обработки техники после применения оружия массового поражения. Подошли к машинам.
Волков сказал товарищу:
— Эти ночью заходили в парк?
Сонин пожал плечами:
— Ну и что?
— Да ничего.
— Вот именно. Начнем работать или пойдем в курилку, перекурим?
Волков усмехнулся:
— Тебе Жуков перекурит. У него все по команде. А ее на перерыв не поступало.
Сонин осмотрелся:
— Да плевать я хотел на этих шакалов, покурю здесь. В углу, за машинами, у пожарного щита.
Волков воскликнул:
— Да ты что? А если искра? Тенты пыхнут, глазом моргнуть не успеешь, а загорятся машины – этот склад на клочья разорвет. Тут же и снаряды, и патроны, и гранаты, и даже зенитно-ракетные комплексы.
— Я аккуратно! А ты лучше, Диман, выйди к воротам да на стреме постой, лады?
— Ну, гляди! Может, не надо?
— Помнишь, как в фильме про Шурика: «Надо, Федя, надо!» Не во всем же подчиняться этому дуролому Жукову? Сам-то ходит по территории с сигаретой! Ему, значит, можно нарушать инструкции, а нам нет? Мы что, рабы? Так постоишь на атасе?
Волков согласился:
— Ладно. Только ты быстро!
— Три минуты.
Сонин ушел за машины. Волков шагнул к воротам, откуда мог видеть всю территорию перед боксом.
Прошло пять минут. За это время можно выкурить две сигареты, а Сонина нет. Волков крикнул в бокс:
— Антон, ты чего, уснул там у пожарного щита?
В ответ приглушенное:
— Да погоди ты! Стой, где стоишь, да смотри за подходами внимательно.
— Что произошло?
— Скоро узнаешь! И охренеешь по полной! Вот только еще кое-что проверю?!
— Да где ты?
— Где, где? В кузове! Но молчи и смотри в оба.
Вскоре Сонин подошел к товарищу.
Волков спросил:
— Ну чего?
Антон серьезно взглянул на сослуживца:
— Чего, спрашиваешь? А то, что в «КамАЗах», которые ночью завезли на склад взводный и зампотыл, не боеприпасы и оружие, а что бы ты думал?
— Антон, не тяни, ну откуда мне знать?
Сонин ответил кратко, как ударил бичом:
— Наркота!
Волков застыл в крайнем удивлении, тихо повторив:
— Наркота?
Сонин шмыгнул носом:
— Да! Оружейные ящики с пакетами героина.
— Да откуда ты знаешь, что это героин?
Антон усмехнулся:
— Откуда? Да у меня на гражданке половина друзей на игле торчала. Сам пробовал, но вовремя остановился. Не втянулся. А пацаны не смогли. Троих после школы похоронили. Один ласты завернул от передозы, другой повесился, третий из окна выпрыгнул. Полетать, как птица, захотел. Ну и полетал. Штопором прямо на крышу иномарки, с девятого этажа. Страшная вещь, этот героин. Килограмм бешеных денег стоит, да что там кило, на «чек» иногда деньги не достать, а тут героина тонны. Это какие же «бабки»? И сколько жизней обреченных? Тысячи жизней! Не меньше!
Волков оторопел, затем спросил:
— А ты как про него узнал-то? Зачем в кузов полез? И как пролез, если тенты опечатаны?
Сонин невесело усмехнулся:
— Сам же на вопросы и отвечаешь. Узнал о наркоте, потому что решил посмотреть, чем загружены «КамАЗы», чувствовал, неспроста их ночью сами офицеры сюда заводили. А залезть смог, потому что на тенте самого крайнего «КамАЗа» пломба неплотно прижата к проволоке. Видно, торопился наш старлей. Я проволоку вытащил, трос отпустил, дырочка образовалась. В кузове в два ряда обычные оружейные ящики. Вместо печатей пластиковые блямбы. Короче, вскрываю верхний ящик – пакеты. В пакетах порошок. Один аккуратно проковырял, отсыпал порошку. Убедился, героин. Ну, положил обратно. Посмотрел ящики у кабины – тот же самый груз. Следы убрал, печати в порядок привел и – к тебе. Вот такие дела, Диман. Если в первом «КамАЗе» наркота, то и во втором тоже! И банкуют героином зампотыл с нашим взводным. Кто бы мог подумать, что такое может быть в армии? А ведь кто-то очень умный решил часть использовать как схрон наркоты. Кто здесь чего проверит?
Волков задумчиво произнес:
— Так, значит, и комбат в этом деле замешан?
Но Сонин отверг предположение друга.
— Вряд ли! Бизнес, конечно, выгодный, но и риск какой? А если все же менты или фээсбэшники выйдут на склад? Тогда командир получит на всю катушку. И, скорей всего, из зоны уже не выйдет. А свобода для подполковника, да и для всех других, куда дороже денег. Любых денег. Тем более комбат – офицер перспективный, у него боевой орден, связи в Москве, скоро, говорят, в бригаду уйдет. Получит полковника. Там и до генерала недалеко. Нет! Грабов наверняка ничего не знает о делах подчиненных! А те пашут на мафию. И в группировке Лопухов с Кутенко, ну, может, еще начальник службы ракетно-артиллерийского вооружения, хотя не факт! Возможно, с Лопуховым и Кутенко был заодно и прапор, что сгорел вместе с домом. Но это тоже предположение. В общем, с наркотой связаны те, кто имеет доступ к верхним складам. А это Кутенко и его начальник Лопухов. Вот они, суки, и плетут кружева. Но они «шестерки». Не торгаши, а так, обслуга точки отстоя товара. Торгаши где-то в стороне.
Волков сказал:
— Думаю, лучше сделать вид, что ничего не видели. Иначе можно на нож или пулю налететь!
Сонин же неожиданно решил:
— Надо комбату о наркоте доложить!
Волков воскликнул:
— Ты в своем уме? А если он все же заодно с Лопуховым и Кутенко? Если сам стоит над ними в этом деле?
Антон отрицательно мотнул головой:
— Нет! Если бы комбат стоял над этим делом, то наркоту не тайно, а открыто, в смысле днем, и спокойно на складе укрыли! Чего проще? Отправил «КамАЗы» в командировку. Те и вернулись с грузом. На виду у всех. Да и печать свою подполковник штампанул бы, ни одна сука не полезла бы проверять кузова. Нет, подполковник все сделал бы по-другому. Он не в банде! Точняк. Да и не станет заниматься этим человек заслуженный. А комбат в Чечне воевал, в плену был, бежал, орден имеет Мужества. Не станет он ни за какие «бабки» связываться с черными, а наркота только от них в центр и прет! Не станет! А вот на чистую воду козлов Лопухова с Кутенко может вывести запросто. И попадут те с поличным.
Волков вздохнул:
— Может, ты и прав! И все же лучше молчать! Не лезть не в свое дело!
Сонин сблизился с товарищем:
— Да ты только прикинь, Диман. Мы с тобой, духи какие-то, раскрываем целое звено в цепи наркотранзита. Нам и награды, почет, и тогда ни один «дед» не прицепится, а главное, по отпуску, точняк, выпишут! Может, в бригаду переведут. Деньги отвалят. Сейчас этот, как его, госнаркоконтроль, что ли, платит за информацию о наркодельцах. А здесь не только информация, но и сама наркота. Бери, не хочу! Ты хоть представляешь, сколько всего мы получим, раскрыв действия организованной преступной группировки? И комбат в почете еще большем будет. Смолчим же, груз уйдет, и мы с тобой, бедолаги, еще как минимум четыре месяца будем на «дедов» пахать, сортиры чистить и за пойлом подонкам всяким бегать! Нет, ты как хочешь, а я пойду к комбату. Или пан, или пропал!
Дмитрий проговорил:
— Как бы в землю сырую не лечь!
— Да ладно тебе! Живы будем, не помрем!
Закончив в 13.00 работы на складе, Жуков повел личный состав отделения в часть. Возле расположения распустил строй, отдав команду готовиться к построению на обед. Сонин незаметно зашел за казарму, думая, как встретиться с комбатом, чтобы это произошло без свидетелей. Напрямую идти в штаб он не мог. Звонить по внутреннему телефону тоже. В любом случае попадал на дежурного офицера. А тот без форменного допроса и без оповещения взводного к подполковнику не допустит. Остается одно – встретить Грабова где-нибудь на территории.
Антон пошел к почте.
И тут ему повезло, как он посчитал.
Из казармы вышел командир части.
Солдат тут же подбежал к нему:
— Товарищ подполковник, разрешите обратиться, рядовой Сонин, взвод материального обеспечения.
Комбат взглянул на солдата, переспросив:
— Что-то случилось?
— Так точно, товарищ подполковник, и лучше поговорить там, где нас не увидят другие военнослужащие.
Грабов крайне удивленно проговорил:
— Даже так? И что, дело серьезное? Касается «дедовщины»?
— Серьезней, товарищ подполковник!
Командир батальона почувствовал, как тревога холодной змеей стянула ему шею. Он указал на трибуну плаца:
— Идем туда. Там нас никто не увидит!
Расположившись за трибуной, подполковник сказал:
— Ну, давай, Сонин, что у тебя?
Рядовой доложил все, что касалось груза двух «КамАЗов» верхнего склада.
Выслушав солдата, комбат протянул:
— Так! Дела!
И, подозрительно взглянув на Сонина, спросил:
— А ты лично, своими глазами видел, что в ящиках машины пакеты с героином?
— Так точно!
— Именно, с героином? Откуда ты знаешь, что представляет собой этот наркотик?
— На гражданке сталкивался. В машине, по крайней мере в одной, точно героин. Много героина. Во второй наверняка тоже!
