Сергей Зверев - Мыс мертвой надежды
Вытащив светодиодный фонарик, который вчера ему отдал Микиашвили, Андрей включил его на самый слабый режим. Кабель, который шел на скалу, к прожектору наблюдательного поста, был тоньше и этим выделялся. Энергоснабжение самой базы осуществлялось через толстый кабель, который уходил вниз и был проложен прямо по земле до самых домиков.
Андрей намотал тонкий кабель на руку и резким рывком выдрал его из винтовых зажимов. Все, теперь там наверху наблюдатели не смогут включить прожектор.
Пришла очередь генератора. Андрей вчера посоветовался с Антоном, и они решили, что лучше всего для их целей будет просто закрыть кран, который был установлен на емкости с дизельным топливом. Но генератор, прежде чем остановиться, должен выработать всю солярку, находящуюся в шланге, ведущем от емкости. А это минут пять, может, даже десять.
Истомин, весьма довольный собой, двинулся к выходу, и тут ему в голову пришла еще одна мысль. А если кто-то очень шустрый и грамотный кинется в пещеру после выключения света? Вдруг Андрей не сможет его остановить? Включить генератор будет делом пустяковым. И прожектор на скале тоже. Значит, надо устроить препятствие.
На глаза Истомину попались три старых арматурных штыря. Наверное, их забивали в скалу для крепления щитка, а потом лишнее срезали. Подойдет. Он потоптался у входа и нашел несколько трещин, куда эти штыри можно было воткнуть. Теперь если в темноте кто-то вломится сюда, то он нарвется на такой штырь и может прилично покалечиться. А еще можно использовать вот эту лестницу.
Андрей плотно прикрыл дверь, осторожно вставил на место замок и с удовлетворением отряхнул руки. Теперь в пещеру торопыгам лучше не забегать. Если кто-то откроет дверь, то на него тут же рухнет лестница, в верхней части которой Истомин укрепил два рулона кабеля. Тяжесть килограммов в тридцать вполне способна убавить прыть. А там еще пустые бочки покатятся. Потом штыри. Тут даже с фонарем в руках ноги переломать можно, если слишком уж торопиться.
Теперь начинались дела серьезные. Андрей постоял минут пять, прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Он прекрасно знал, что его зрение очень хорошо приспособлено для ночи. Лучше чем у других людей. Если он чего-то не видит, то обычный человек точно не разглядит.
Мерно набегают и шуршат галькой волны, ветер шумит в скалах наверху. Немного мешает стук генератора в пещере, но и так понятно, что возле домиков ни звука. Изнутри тоже ничего не доносится. База как будто вымерла.
Глава 10
Андрей считал, что Ломашевский зря втянул Антона в эти шпионско-диверсионные игры. Не его это дело. У него голова варит, он весь в науке и… немного в женщинах. Но это молодость и горячая кавказская кровь.
«Эх, разведчики, что-то вы там недосмотрели и напутали. Я должен этими вещами заниматься, это моя профессия. Почему не пришел Антон?»
Истомин не знал, что в этот момент двое крепких ребят как раз привязывали Антона к креслу подвернувшимся под руку скотчем. Руководитель научной группы разглядывал маленький прибор, который был найден в устройстве для кодировки чипов. Физики сразу поняли, что это маяк.
Понятно, что базу нужно оставлять, и делать это придется срочно. Только обязательно нужно выяснить, на кого работает сам Микиашвили. Он знал, что везет с собой, или нет? В какой срок последует реакция русских на информацию о местонахождении базы? Прежде чем все бросать и эвакуировать самое ценное, нужно было получить ответы на эти вопросы. Поэтому Антон и оказался в кресле, стоявшем прямо посреди лаборатории.
Молодому ученому больше всего сейчас было жаль, что Андрей так ничего и не узнает. Но он обязательно кинется в авантюру и погибнет. Наверное, они оба не выживут. Почему Ломашевский не предупредил, что в приборе спрятан радиомаяк? Ведь капитан первого ранга даже не предполагал, что Антона похитят и увезут из страны вместе с прибором и чистым чипом.
Вообще-то, если есть маяк, значит, должна быть и группа для захвата, спасения «Посейдонов». Но когда и как все это будет? Вот этот бритоголовый тип настроен очень серьезно. По нему видно, что убийца, причем самый настоящий. Не такой, как Истомин, на которого Антон ярлыки навешивал.
В это время Андрей уже обходил крайний дом, в котором располагались спецназовцы. Там же, как он и предполагал, находилось все оружие и боевое снаряжение. Какое? Теперь уже все равно. Главное не здесь, а в малом доме, в лаборатории. Сейчас все решает не мощь вооружения, а время и ловкость.
Часовой под навесом потянулся, хрустнул суставами, сменил опорную ногу и облокотился на перила. Он что-то доставал из кармана, совал в рот и чавкал. Андрей не видел, что именно, но догадывался. Кажется, арахис. А стоит он хорошо. Почти сливается с опорным столбом. В темноте не сразу скажешь, на месте часовой или нет.
Андрей сделал шаг и тут же почувствовал, что нога за что-то зацепилась. Ему пришлось остановиться, медленно нагнуться и пошарить рукой. Черт, ремень от кислородного баллона! Поставили акваланги у самого прохода. Еще чуть-чуть, и грохоту было бы!..
Истомин медленно отпустил ремень и сделал шаг в сторону. Теперь придется нападать не из-под навеса, а слева, обойдя это легкое строение. А время-то идет!
Андрей поравнялся с крайним столбом. Теперь его от часового отделяли всего два метра. Этот парень тоже профессионал, и мгновенный бросок может не сработать. Нужно отвлечь противника хотя бы на половину секунды.
Истомин снова медленно присел и провел по земле кончиками пальцев. Вот и подходящий камешек. Андрей снова выпрямился, стараясь не дышать. Профессионалы способны не только видеть или слышать, но и чувствовать присутствие человека, воспринимать чужое биополе. И уж тем более нельзя делать замах рукой. Часовой может почувствовать малейшие токи воздуха, любое движение, даже за спиной.
Андрей положил камушек на ноготь среднего пальца правой руки, придерживая по сторонам безымянным и указательным. Медленно опустил подушечку большого пальца. Теперь движение, похожее на обычный щелбан. Раз! Камушек пролетел за спиной часового и упал на землю.
Голова спецназовца мгновенно повернулась вправо. Совсем немного, но и этого было достаточно. Ведь органы его чувств хоть на миг, но сконцентрировались на звуке, раздавшемся совершенно неожиданно. Этой секунды Андрею хватило на то, чтобы совершить мгновенный бросок.
Левая рука открытой ладонью ударила под подбородок, вскинула голову часового вверх, правая легла под затылок. Теперь, продолжая движение, рывок всем телом вверх и в сторону. Руки часового не успели лечь на оружие, палец не нашел спусковой крючок. Все было кончено мгновенно.
Андрей поймал падающее тело со сломанными шейными позвонками и мягко уложил его на землю, прижав автомат своим локтем. Весь превратившись в слух, Истомин пробежал пальцами по телу убитого. Жилет-разгрузка с двумя магазинами на груди, пара противопехотных гранат, десантный нож, сигареты. Жаль. Никакой дополнительной муры. Оно и понятно, ведь он просто стоял на посту, охранял лагерь. А хорошо было бы, если бы у этого парня была пара сигнальных ракет, светошумовые и дымовые гранаты, пистолет с глушителем, фальшфейер.
«Ладно, обойдемся и этим, – решил боевой пловец. – У нас будет просто война. А вот и прибор ночного видения. Он лежит рядом, на столе».
С этим прибором перетащить два акваланга в катер было уже просто. Андрей выбрал тот, который был пришвартован ближе к берегу. Загружал он его с воды, чтобы не топтаться по скрипучему настилу пирса. Потом минута на проверку пулемета. Лента заправлена, патрон на месте, с предохранителя снять. Турель не скрипит.
Вот и все. Андрей надел на себя жилет со снаряжением, снятый с убитого часового, проверил, как легко все выходит из чехлов, ножен и кармашков.
«Ну, вперед, герой! – мысленно поторопил он себя. – У Шварценеггера дочку обидели, а у меня – мальчика Антошу. Кто посмел?»
Андрей успокаивал себя, но отчетливо понимал, что если придется выбирать между жизнью Антона и скорейшим уничтожением «Посейдонов», то он займется именно оборудованием. Дико? Увы, таков закон войны. Придется его выполнять. Но понимать – это одно, а думать об этом – другое. Поэтому Андрей решил не рассуждать на эту тему раньше времени.
Он стволом автомата приоткрыл дверь и прислушался. Коридор, освещенный слабенькой лампой, прикрепленной над входом. Тут, кажется, никого. Если дальше стоит еще один часовой, то придется стрелять, и вся операция подернется сизым мраком.
Андрей сделал шаг и облегченно вздохнул. Коридор был пуст. Справа и слева по две двери. Судя по петлям, все открываются наружу. Удобно.
Истомин остановился у первой двери справа и услышал голоса. Проверять и зачищать придется все комнаты. Нельзя оставлять врагов за спиной.
