Сергей Зверев - Мыс мертвой надежды
Обзор книги Сергей Зверев - Мыс мертвой надежды
Сергей Зверев
Мыс мертвой надежды
© Зверев С., 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
* * *Глава 1
«В Минобороны опровергли информацию о том, что выведение кораблей в Средиземное море связано с сирийским конфликтом. «Авианосец «Адмирал Кузнецов» направляется в сторону берегов Сирии, но не из-за готовности западных сил к военному вторжению в арабское государство», – заверил в интервью РБК источник в военном ведомстве.
По его словам, судно присоединится к оперативному соединению кораблей ВМФ, выполняющему учебно-боевые задачи. Отметим, что в настоящее время в Средиземном море находятся большие десантные корабли «Шабалин», «Адмирал Невельской» и «Пересвет», а также сторожевой корабль «Неустрашимый».
Накануне также стало известно, что Россия отправила к берегам Сирии большой противолодочный корабль и ракетный крейсер «Москва». В Минобороны, впрочем, не спешат заявлять о подготовке к приближающемуся военному конфликту: по данным чиновников, корабли могут быть использованы для эвакуации россиян, если ситуация в Сирии все же обострится».
Август 2013 года.
Восточное Средиземноморье.
Борт ракетного крейсера «Москва»
Из динамика, встроенного в переборку, раздался звонкий голос капитан-лейтенанта Мшанова:
– Капитану третьего ранга Истомину срочно прибыть к командиру!
Андрей Истомин, зависший в наклонном положении с заведенными за голову руками, выслушал приказ, рывком выпрямился и спрыгнул на пол. Боевые пловцы прекратили занятия и с нескрываемым любопытством посмотрели на своего командира. За неделю, в течение которой крейсер торчал между Кипром и берегами Сирии, они порядком заскучали.
Почти все дни напролет группа из двенадцати морских спецназовцев проводила в тренировках со снаряжением, изматывала себя в спортзале, в различных наспех придуманных состязаниях. Но все это было, как говорили сами пловцы, «на сухую». Группа российских кораблей все время маневрировала, меняла курс. И для подводных тренировок условий не было.
Андрей легко взбежал по трапу, открыл дверь и вошел на ходовой мостик. Капитан-лейтенант Мшанов был самым молодым помощником командира крейсера и гордился этим неимоверно. Точнее сказать, офицер очень смущался этой приставкой к своему статусу – «самый молодой» – и все время пытался всем доказать, что он не хуже других. Как-то еще в Атлантике Мшанов поспорил с самим Истоминым, что продержится под водой дольше его без дыхательного аппарата.
Андрей на сорок пятой секунде сделал вид, что ему уже не хватает воздуха, и всплыл на поверхность с крайним смущением на лице. Мшанов, торжествующий и красный от удовольствия, поднялся через тридцать секунд и был встречен громогласным хохотом всей группы боевых пловцов. Он так и не понял, почему веселились спецназовцы. Подойдя к Истомину, Мшанов снисходительно похлопал его по плечу и посоветовал избегать ситуаций, когда самомнение приводит к таким вот насмешкам твоих подчиненных.
Андрей кивал, с огромным трудом сдерживая смех и показывая за спиной кулак своим офицерам. Мшанову было невдомек, что любой из боевых пловцов легко выдерживает без воздуха три минуты на глубине до пяти метров. При условии, конечно, абсолютного спокойствия. Чтобы не тратить кислород в организме. Ну а при активном движении они могут обходиться без дыхательного аппарата до полутора и даже двух минут. И за это короткое время каждый боевой пловец сможет убить такого ухаря, как Мшанов, раз пять, а то и десять самыми различными способами. Его просто разыграли.
– Истомин! – с укором в голосе произнес Мшанов, демонстративно глянул на хронометр под потолком и кивнул на дверь за спиной.
Андрей решительно толкнул ее и вошел на командный пункт, совмещенный с каютой командира. Здесь уже сидели офицеры.
– Товарищ капитан первого ранга!.. – Он вскинул руку к берету, но командир остановил доклад коротким жестом.
– Прошу вас, Андрей Владимирович, – предложил он. – Подойдите к карте. Сейчас мы выходим в места с очень сложным рельефом дна. Перепады глубин позволяют диверсантам вероятного противника скрытно подойти к нашей группировке на расстояние пистолетного выстрела. Это место нам определено как боевая позиция штабом флота. Я полагаю, что наступила пора вашего участия в обеспечении безопасности. Ваши предложения?
Андрей сдержал улыбку. Наконец-то его команда окунется в морские воды.
Он подошел к карте, взял карандаш и проговорил:
– Я полагаю обойтись штатными удаленными буями-сонарами, которые установит вертолет. Из новых средств, которые мы получили перед походом, я хотел бы использовать заглубленные буи-ловушки со средним зарядом.
– Поясните.
Андрей показал карандашом извилистое повышение рельефа и заявил:
– Со стороны побережья к нам подводной лодке не подойти. Она там не сможет развернуться. Нет ни одного достаточно прямого участка длиной более ста двадцати метров. Со стороны Крита мы закроемся буями, а с побережья нам могут угрожать диверсионные группы. У них есть шанс скрытно подойти к нам по трем направлениям, используя мобильные личные или групповые средства со скоростью до пяти – восьми узлов. Это значит, что при их выброске вот на этом расстоянии они могут достичь борта крейсера, к примеру, за тридцать – сорок минут.
– Способы высадки? – поинтересовался командир БЧ-2. – Мы можем засечь подводную лодку за пределами…
– Вертолет, например, – тут же вставил Истомин. – Сколько воздушных целей вы фиксировали за сегодня? Или надводных высокоскоростных?
– Предлагаю провести учебные стрельбы, – тут же выпалил один из молодых офицеров, догадавшийся, о чем идет речь.
– В пределах пятимильной зоны сегодня фиксировались низколетящие цели и маломерные суда, – подтвердил командир. – Но прошу не забывать, товарищи офицеры, что мы в нейтральных водах и район стрельб не объявляли закрытым. Да и не будем этого делать, потому что здесь очень активное судоходство.
– На близком расстоянии в пределах нескольких кабельтовых мы, наверное, можем пострелять, – проговорил командир БЧ-1. – Но что нам это даст? Мы утопим возможных диверсантов-аквалангистов, но повредим наши удаленные сонары.
– Прошу разрешить выход, товарищ капитан первого ранга. – Истомин вытянулся, глядя командиру прямо в глаза.
– Что вы предлагаете?
– Двумя группами я обследую вот эти проходы. – Истомин показал на карте. – Здесь глубины до ста пяти метров, поэтому мы возьмем дополнительные баллоны с кислородно-гелиевой смесью. Вот этот проход, самый южный, можно перекрыть сонарами, но сейчас следует пустить пару катеров с переносной аппаратурой.
– Так, может, нам все три прохода прочесать катерами? – предложил командир БЧ-1.
– Прошу прощения, – вставил Истомин. – Боевые пловцы – подразделения разведки флота. Помимо охраны группировки мы еще обязаны установить возможного противника и средства нападения, которыми он располагает. Если мы станем бомбить все фарватеры, то кроме мертвой рыбы ничего не получим.
– Хорошо, – принял решение командир. – Я отдаю приказ готовить катера и вертолет. Вам, Истомин, сколько нужно времени для подготовки выхода?
– Час десять, считая с этой минуты, – четко ответил Андрей.
– Отлично. Я рад, Андрей Владимирович, что вы находитесь на моем корабле. Слышал прекрасные отзывы о вас, продолжателе славной морской династии Истоминых. Я рассчитывал на ваше понимание ситуации. Если честно, то я час назад связывался с разведуправлением штаба флота, и мы пришли к такому же мнению. Именно сейчас самое время совершить диверсию против нашей группировки кораблей с тем, чтобы свалить вину на сирийскую оппозицию. Кое-кому очень хочется, чтобы мы перешли к активным боевым действиям в этом регионе, чего делать нам как раз и не следует ни при каких обстоятельствах.
– Разрешите выполнять? – с каменным лицом осведомился Андрей, хотя командир смутил его своими откровениями.
В узкий извилистый южный проход Андрей пошел сам, взяв с собой старшего лейтенанта Кулакова, самого дисциплинированного и хладнокровного бойца, и лейтенанта Овчаренко. Еще одну группу из трех человек он отправил обследовать и блокировать сонарами второй проход. Остальные члены группы на катерах подстраховывали пловцов и держали связь с бортом крейсера. Вертолет ушел на север, где имелся самый большой проход, который могла пройти даже подводная лодка.
Андрей рассчитывал решить задачу в два этапа. Он хотел сначала установить ряд сонаров на верхнем уровне, потом сменить баллоны и спуститься ниже девяноста метров. Маловероятно, конечно, что кто-то будет плыть с аквалангами на такой глубине. Диверсант, который должен установить у днища крейсера мину, обязан иметь возможность быстро всплыть и уйти как можно дальше от места предполагаемой диверсии. С глубины более шестидесяти метров аквалангист должен подниматься примерно час, чтобы избежать кессонной болезни.
