Андрей Воронин - Алкоголик. Эхо дуэли
Он встал, подошел на цыпочках к кровати и вытащил из-под нее длинный сундук. Раскрыл сундук, вынул из него ящик, оттуда еще ящик. Каждый ящик был перевязан бечевкой. Так дошло до двенадцатого ящика, продолговатого, из красного дерева.
Матвей Матвеевич достал ключ, отпер драгоценный ящик и извлек оттуда орден Святой Анны 3-й степени с бантом – награду за участие в 1837 году в экспедиции против горцев. Вслед за орденом было извлечено письмо, написанное каллиграфическим почерком человека, которому в детстве довелось не один час заниматься чистописанием под пристальным взором гувернера. Чернила, которыми было написано письмо, давно выцвели.
Матвей Матвеевич начал читать письмо с середины. Не приходилось сомневаться, что содержание ему давно знакомо, тем не менее он жадно всматривался в знакомые до боли буквы:
«Он не пропускал ни одного случая, где бы мог сказать мне что-нибудь неприятное.
Остроты, колкости, насмешки на мой счет – одним словом, все, чем только можно досадить человеку.
Я показывал ему как умел, что не намерен служить мишенью для его ума, но он делал вид, как будто не замечает, как я принимаю его шутки.
Я говорил с ним об этом откровенно, просил его перестать, и он хотя не обещал мне ничего, отшучиваясь и предлагая мне, в свою очередь, смеяться над ним, но действительно перестал на несколько дней. Потом снова взялся за прежнее. Я первый вызвал его.
На другой день описанного мною происшествия пришли ко мне и всеми силами старались меня уговорить, чтобы я взял назад свой вызов…
Я сказал им, что не могу этого сделать, что мне на другой же день пришлось бы с ним пойти на ножи…
Мы стрелялись по левой стороне горы, на дороге, ведущей в какую-то колонку, вблизи частого кустарника.
Был отмечен барьер на 15 шагов и от него в каждую сторону еще по десяти. Мы стали на крайних точках.
Каждый из нас имел право стрелять, когда ему вздумается, стоя на месте или подходя к барьеру. Я первый подошел к барьеру, ждал выстрела.
Хоть и было положено между нами считать осечку за выстрел, но у его пистолета осечки не было. Остальное же все было предоставлено нами секундантам, и так как их прямая обязанность состояла в наблюдении за ходом дела, то они могут объяснить, не было ли нами отступлено от принятых правил.
Я вспылил. Ни секундантами, ни дуэлью не шутят… и спустил курок…
Чего я могу ожидать от гражданского суда? Путешествия в холодные страны – вещь совсем непривлекательная. Южный климат гораздо полезнее для моего здоровья».
Перечитав знакомый текст, Антикварщик подумал: «Да, он успел выстрелить и убить. Но прошло время и он тоже умер. Сердце его не захотело работать. Он стал тенью. А вещи, которыми он владел, разбрелись по свету. И на службу к этим вещам записались уже другие, такие же преходящие тени».
Вздохнув, Антикварщик начал прятать свои сокровища – сначала письмо, потом орден Святой Анны. Потом он закрыл ящик, положил ключ в ладанку. Все. Можно отдохнуть. Расслабиться.
В каком-то странном – полупьяном состоянии Свирин покинул Антикварщика и отправился в офис. Вроде бы все складывалось по его плану, но все же было как-то не по себе – нервы шалили. Наверное, это все погода – дождь, ненастье… Пришел на работу, и вот – вместо того, чтобы делом заняться, неожиданно залез в «темные уголки» компьютера, просмотрел несколько фильмов с «мягким порно». Давненько не имел подобных грешков. Вспомнил Валерию – обещала и не пришла. Значит, его обыграли, значит, она проститутка, за спиной которой прячется кот. Вот этот кот и обыграл Свирина – специалиста по связям с общественностью. «Такое нельзя прощать, – думал Свирин. – Ладно, сотворим очередное безрассудство. Надо выпустить своего зверя, а то он так и рвется. И чего ему дома не сидится, зверюге? Нет ответа. Пробовал в виртуале сексом заняться. Занятное дельце. До сих пор ума не приложу, как это? Попытался пару раз и «прокачал» ситуацию. Сидят мальчишки, тестостероном ударенные, и изображают из себя всяческих особ женского пола. Возбуждение получают. И невдомек пионерам, что в моем лице имеют дело с монстром психоаналитики. На четвертом предложении вычисляю, где женщина, а где овцебык чешуйчатый, бисером разукрашенный. Вот на этом мой виртуальный секс и закончился. Хотя, конечно, присутствовали и реальные персонажи прекрасного пола. Только я так и не смог добиться от них их же желаний и всяческих хотений. В жизни-то я сторонник устоявшихся норм. Секс – это другое дело. Здесь вся изюминка, чтобы подчиниться женщине. Вот куда зверь мой рвется. Осознанное подсознательное, черт побери. Ведь сама суть заключена не в плотском удовольствии, а в процессе в наших головах. Инстинкты инстинктами, а украшение и изюминка секс-отношений в мозгах. Иначе животное. Эка меня занесло». Порно на компьютере стало раздражать, и Свирин включил фильм «Убить Билла, часть I». Чудненький фильм – и в тему. Видимо, этот Билл – такая сволочь, что его действительно стоит непременно убить. На экране Турман все к Биллу подбирается. Такая настойчивая девочка! Интересно, подберется? Достал он, наверное, Уму. Очень достал. Плохой парень. Нехороший. А Билла так и не убили.
Глава 10
Красный «Гольф» с мужчиной за рулем и двумя женщинами на заднем сиденье мчался по шоссе. За рулем был Медуза, на заднем сиденье Лика и Любаша. Если не знать предысторию с похищением, то можно было подумать, что компания друзей выбралась на отдых. Но внутри машины атмосфера была напряженная, впрочем, вне машины тоже – все замерло в ожидании грозы. Мужчина за рулем чувствовал, что у него иссякла энергия.
Собиралась гроза, над горами сгущались тучи. Перед грозой Виктор, он же Медуза, чувствовал всегда себя как-то особенно – с каждой минутой нарастала тревога, все нервные клетки получали сверхчувствительность. Он знал, что в такие минуты не совсем принадлежит себе, он был слишком зависим от стихии. А потом проливался дождь, ударяла первая молния, и он чувствовал облегчение. Становилось необычайно легко и даже радостно. Но перед грозой было трудно. Он знал эти свои особенности, поэтому ждал грозы, чтобы вслед за ней пришло облегчение и освобождение.
По шоссе мимо них мчались чужие машины с чужими людьми и чужими судьбами. Это были люди живущие нормальной жизнью, чего нельзя было сказать о мужчине и женщинах в красном «Гольфе». Их ситуация имела мало общего с нормальностью.
Над горами ударила молния, и сразу же машину догнал ливень. Он хлестал по крыше, ветровому стеклу и боковым окнам красного «Гольфа». Машина еле двигалась сквозь пелену дождя. Теперь красный «Гольф» напоминал небольшую копию Ноева ковчега среди разбушевавшейся стихии.
Пролился дождь, и мужчина за рулем красного «Гольфа» почувствовал облегчение.
Дождь лил не переставая, время от времени молнии озаряли степь и лесополосы с абрикосовыми деревьями вдоль дороги.
Одно из двух – или в Предгорном районе наступил сезон дождей, или это небо, не выдержав человеческой глупости, оплакивает их безумные поступки.
Подруги, сидящие на заднем сиденье, активно общались на извечные дамские темы – кто виноват в том, что жизнь не удалась (конечно, не они сами) и что с этим всем делать.
Иногда молодые женщины понижали голос до едва различимого шепота, и тогда он переставал их слышать. Доносились только отдельные слова, сказанные с особыми эмоциями. В один из таких моментов, когда голоса понизились почти до шепота, он вроде бы расслышал, что Любаше удалось убежать от своего сутенера по пути в Петербург.
«Значит, все же проститутка, – отметил он про себя. – А может, послышалось? Последнее время я во всех красивых женщинах готов видеть только стерв и проституток».
Последующий треп был вполне светским. И это поражало. Ведь одна из подруг была взята в заложницы, а ее подруга вот так просто подсела к ним в машину, словно в обычную попутку.
– Ты не представляешь, как я устала, – жаловалась Лике ее подруга Любаша. – Чувствую себя как загнанная лошадь. Это не жизнь, а борьба – постоянная, день за днем, за все – за деньги, за место под солнцем. Иногда мне кажется, что я больше не могу. А все удивляются, что я не жалуюсь на отсутствие аппетита и не толстею. В день несколько километров я пробегаю пешком галопом – за мной не угнаться, а сколько нервной энергии трачу. Как все надоело, вся эта суета. Тут у меня столько дел, я вся в бегах, кругом идет голова.
— А это место под солнцем вообще-то нужно?
— Мне – да, иначе я не могу, – Любаша говорила уверенным тоном.
— А что оно представляет из себя – твое место под солнцем?
— Мне кажется, для меня главное – иметь возможность купить необходимое, стараться ни от кого не зависеть в материальном смысле, иметь уважение… Только так я чувствую себя человеком. Не так много, мне кажется, я вообще не очень честолюбива. Хочу родить ребенка через пару лет и суметь его прокормить сама. А так чувствую себя рабочей лошадью. У меня никогда не было рядом мужчины, который бы меня баловал, все только у меня просили. Почувствуй себя слабой, как же… – Она на мгновение закрыла лицо красивыми руками.
