Александр Тамоников - Пропуск с красной печатью
– Не пойдет, – успокоил Паньков. – Будет крупный международный скандал, который хохлы не смогут замять. Наличие силы – для самоуспокоения.
«Почему нас так мало?» – подумал Вадим. Полковник не прав – хохлы полезут. Наглые стали, чувство вседозволенности одолевает. Знают, что Запад их прикроет. Уже завтра все СМИ раструбят: Россия устроила провокацию, переодела своих боевиков в форму миролюбивых парней из батальона «Киев-1»… Или что-нибудь другое, во что невозможно поверить, но обыватели верят.
– А полезут – твои ребята же отобьются? – хмыкнул Паньков и разъединился.
Пульсирующая головная боль отдавалась в ушах. Он чувствовал, что близится тот самый момент. Сгущаются краски. Напряжение повисает в воздухе.
Пограничник махнул рукой своему коллеге в будке, и шлагбаум пополз вверх. Проехала машина с семьей. Мужчины докурили, стали рассаживаться, водитель проехал немного вперед. Очередь продвинулась. Из-за поворота показалась светлая «Газель». Вадим напрягся. Машина подъехала и пристроилась в хвост компактному грузовику. За рулем сидел седовласый мужчина со шрамом на губе. Рядом – женщина, не первой свежести и не первой красоты. В салоне, на первый взгляд, никого. Вадим прошелся мимо, как бы ненароком глянул внутрь. На второй взгляд там тоже никого не было. Совсем другая «Газель», никак не связанная с украинской диверсионной группой. Очередь продолжала медленно продвигаться. Подъехал немолодой сиреневый «Пежо» с номерами Тульского региона. В салоне сидела блондинка – одна-единственная. Она посмотрела на миниатюрные наручные часы, вышла из машины, глянула на очередь, пересчитала по «головам» единицы транспорта, снова посмотрела на часы.
– Опаздываете? – спросил Вадим.
Блондинка повернула голову. Он никогда не возражал против блондинок, а сегодня и подавно. Возможно, не девочка, лет 35 или даже больше, но она была очень хороша собой. Челочка, волосы до плеч, аккуратный носик, глаза немного удивленные, вопросительные. Если всмотреться, то очень красивые. И черный джинсовый костюм на ней сидел как влитой.
– Нет, успею, – махнула она рукой и снова смерила его взглядом – быстрым, каким-то смеющимся. – В прошлый раз очередь была длиннее. Сегодня просто праздник.
– Часто приходится ездить? – поинтересовался Вадим.
– Часто, – кивнула она. – Работаю по контракту в медицинской клинике города Сумы – провожу операции по протезированию глаз, читаю лекции тамошнему персоналу, поднимаю их квалификацию. Наша клиника заключила с ними договор – раз в две недели приходится мотаться. Нужно еще успеть доехать, поселиться в гостинице… Я врач-офтальмолог, живу и работаю в Туле. А вообще я родом из Си-бири…
«Я тоже из Сибири», – подумал Вадим и улыбнулся женщине. Она ответила улыбкой, задержала на нем взгляд. И тут Вадим увидел, как к пограничному посту с российской территории приближается еще одна светлая «Газель». Сердце застучало – как славно, что он надел сегодня темные очки. Она подъехала и скромно встала в хвост блондинке. Вадим отвернулся и очень медленно направился вдоль вереницы машин в обратную сторону. Сердце уносилось вскачь, выпрыгивало из груди. Это последний шанс, последний шанс…
– Вадим, это они… – раздался в ухе хриплый шепот Рудницкого, сидящего в кустах. – Мы с Вовой держим их на прицеле… За рулем незнакомый субъект – плотный, физиономия такая добродушная. Рядом с ним баба – это она, это их баба, та самая, что вчера продавщицу из Камышей «замочила»… Значит, в салоне четверо… Это точно они, в салоне шторка отогнулась, майор выглянул… Слушай, Вадим, если они вот так нагло через пост прут, значит, у них нормальные документы и все легально. Блоки спрятаны где-нибудь под днищем. А как с оружием, интересно? Если найдут «погранцы», что тогда?
«Замочат» их и прорвутся через шлагбаум, – подумал Вадим, – а полковник Бородко с головорезами помогут, чем смогут. Они пойдут на все – ставки больше, чем какой-то международный скандал. Черт, нельзя, чтобы они дошли до поста. Живыми их можно не брать, но вокруг столько народа…»
Впрочем, гражданских и сотрудников поста в обозримом пространстве было немного. Но все равно люди были, а терять этим упырям нечего. Если снова начнут брать заложников…
– Командир, мы можем их изрешетить в фарш, – бормотал Рудницкий, – ты только прикажи.
– Ждите, – бросил Вадим, – пока не стрелять.
– Командир, на украинской стороне что-то происходит, – доложил Капралов из будки. – Я вижу людей в камуфляже. Они рассредоточиваются у терминала, у них оружие…
Голова обретала ясность, появилась решимость.
– Наблюдай за ними, Леха. Если перейдут границу Российской Федерации, забрасывай гранатами – они не с хлебом-солью придут.
– Понял, не дурак, – невозмутимо ответствовал Капралов.
Эх, где взять такую же невозмутимость… Репнин медленным шагом добрался до терминала, где у шлагбаума пограничники осматривали очередную машину, повернулся на 180. Черт! Подъехал еще один минивэн и подпер светло-серую «Газель». Он двинулся обратно, прислушиваясь к стукам колотящегося сердца. Посторонних в «Газели» не будет, не тот расклад. Нужно отправлять к праотцам всю компанию, заслужили, не ждать, пока они еще кого-нибудь убьют. Но рядом люди, их надо убрать.
– Максим, будьте готовы открыть огонь на поражение. Стрелять по команде.
– Понял.
Вадим сунул руку в карман, шел небрежной походочкой. Нужно торопиться, пока не подъехал кто-то еще. Врач со «светлой головой» вернулась в машину, опустила щиток от солнца, где было зеркало. Оценила свое изображение и закопалась в косметичке. Когда он проходил мимо, она смутилась, и снова им удалось обменяться улыбками. Он спокойно шел мимо «Газели», немного отвернул голову вправо, но все равно заметил краем глаза, как смотрит на него водитель. И женщина, сидящая рядом, смотрит. И шторка отогнулась в салоне, мелькнул знакомый настороженный глаз. Все спокойно, все штатно. Просто работа такая. Кто-то врач, кто-то пограничник, а ты…
Он дошел до минивэна, постучал в окно. Опустилось стекло, молодой паренек смотрел настороженно. Вадим состроил лучезарную улыбку.
– Спецназ, управление по борьбе с террором, – не стал кривить он душой. – Проводится операция по обезвреживанию банды террористов. Вас ни в чем не подозревают, но вы находитесь на линии огня. Сохраняйте невозмутимый вид, возьмите свои документы и направляйтесь на пост. Зайдите в помещение и не выходите, пока все не кончится. Пока идете, поройтесь в папке – как бы ищите нужный документ. Это не шутка. Давайте. Только не бегите.
Паренек побледнел, но с задачей справился. Шел, выискивая что-то в прозрачной папке. Вадим перевел дыхание, зевнул с равнодушным видом. Можно не сомневаться, что в зеркало заднего вида за ним наблюдает водитель «Газели». Понятно, что не просто водитель. Сообщник. Возможно даже, выше по должности, чем эти ублюдки. Он прошел мимо «Газели», приблизился к «Пежо». Белокурая водительница уже завершила поиски в косметичке, но еще не привела в действие найденную губную помаду.
– Простите, пожалуйста, гражданочка… – улыбаясь, наклонился к окну Вадим. – Не знаю, как вас зовут…
– Леной меня зовут, – приятным голосом сообщила девушка. – Просто Лена, такое вот бесхитростное имя… Фамилия Ищенко, если вам интересно…
– А меня Вадим, тоже несложное имя… – Происходило что-то странное. Ему было трудно оторваться от ее немного удивленных глаз. – Послушайте, Лена, это серьезно… Я не пограничник, я работаю в управлении по борьбе с террором. Пусть моя форма не вводит вас в заблуждение. За вами стоит машина с террористами. Сейчас вы выйдете из машины, и мы с вами спокойно, без нервов, прогуляемся к посту. Возьмите свои документы. Сохраняйте спокойствие, не нервничайте.
Блондинка побледнела, сглотнула.
– Сохраняйте спокойствие, – повторил Вадим. – Это не розыгрыш. То, что вы видите на моем лице, – не улыбка, а маска. Возьмите сумочку, выходите.
Он посторонился, она открыла дверцу, вышла. Было видно, как скулы свело судорогой. Он сделал приглашающий жест – пройдемте, гражданка. И вдруг обнаружил краем глаза, что справа кто-то есть! В горле пересохло. В паре метров от них стояла баба по имени Белла – тоже фигуристая, где-то интересная, но какое ему дело до этих «интересов»?! Она неотрывно смотрела на Вадима. Зачем она вышла? Что-то почувствовала? Узнала в нем что-то знакомое? Сердце упало в пятки. Возможно, он выдал себя невольным жестом, потому что Белла попятилась, меняясь в лице, и истошно взвизгнула:
– Засада!
Из дальних кустов тут же прогремела тугая автоматная очередь! И началась вселенская суматоха! Кричали люди, те, кто находились в очереди, бросились к посту, метались невооруженные работники погранслужбы. Вадим прыгнул, повалил блондинку Лену, закрыл собой. Она что-то сдавленно пищала, дергалась. Включился второй автомат – Балабанюк. Со звоном сыпались стекла из микроавтобуса, пули прошивали обшивку. Водитель «Газели» резко сдал назад, ударил в передний бампер минивэна – но оттолкнуть не смог, колеса у того были заблокированы. В принципе ему хватило бы места развернуться, но очередная автоматная очередь досталась водителю. Его отбросило на пустующее соседнее сиденье. Отъехала дверь на правом борту «Газели», и из нее с перекошенными лицами стали выпрыгивать бандиты. Они палили из пистолетов направо и налево. Так и есть, у них тоже было оружие, «гастарбайтеры» хреновы! Рудницкий и Балабанюк перестали стрелять. Но в дело включились Амбарцумян и Жилин, находящиеся справа. Далеко тянуться до автоматов не пришлось. Они стреляли почти в упор, не задевая соседние машины. Первая очередь досталась майору – он вывалился с рюкзаком, весь в крови, раненый, но не смертельно, дважды успел пальнуть, и очередь швырнула его на молодого грузина, который заполошно что-то орал. Грузину тоже перепало, он дергался, как тряпочная кукла, алые фонтанчики выплескивались из груди. Еще один лежал в салоне, уже мертвый, сверкала оскаленная пасть, переливались веснушки, усеявшие физиономию. Невысокому светловолосому мужику удалось пробежать несколько метров. Он мог бы сдаться, поднять руки, но предпочел рвануть в неизвестность. Пули пробили поясницу, разнесли заднюю стенку черепа. Он повалился под колеса минивэна, из которого заблаговременно Вадим удалил паренька…
