Синайский мираж - Тамоников Александр Александрович

Это были заготовленные заранее слова на тот случай, если Гюрза и вправду не пожелает общаться с незнакомыми ему людьми. Расчет был на арабское честолюбие. Араб, который считает себя воином, не любит, когда кто-то намекает на его трусость. И потому он обязательно выйдет из укрытия. Так и случилось, расчет оказался верным.

– Я Гюрза, – сказал надменный араб.

– Прежде всего – отрекомендуйтесь сами, – недовольно и подозрительно сказал Ник.

– Можете называть меня Чарли, – сказал Муромцев. – А это, – указал он на спецназовцев, а также на Фариса, Максума и Салима, – мои помощники. Я в полной мере ответил на ваш вопрос? Теперь назовите себя.

– Ник, – коротко представился американец.

– Очень хорошо, – усмехнулся Муромцев. – Значит, Ник… Что ж…

Муромцев дал знак, и все его помощники, как он их отрекомендовал, спешились. Это означало, что общение переходило в другое русло – более доверительное.

– Ну и жара в этой пустыне! – повертел головой Муромцев. – Признаться, я первый раз в этой преисподней. До этого у меня были края с более мягким климатом. Вообразите, Ник, – даже джунгли Конго – и те можно назвать садами Семирамиды по сравнению с этой проклятой пустыней! – И Василий для острастки произнес несколько американских ругательств. – Нет уж, мой родной Техас – куда как лучше! И как только они живут в этих песках? Еще и воюют за них… Кому они нужны, если разобраться?

Муромцев произносил такую длинную и, по сути, бессмысленную речь не просто так, а с умыслом. Болтая, он одновременно зорко смотрел по сторонам, и то же самое делали и другие спецназовцы, а также Фарис с Максумом. Они высматривали, нет ли поблизости других американцев, помимо Ника. С Гюрзой было все ясно – вот он, Гюрза. А вот насчет американцев нельзя было ошибиться. По плану, Муромцев с помощниками прибыли в поселение с особой миссией, а коль так, то в доскональности должны были знать, есть ли в селении, помимо арабов, американцы, и если есть, то сколько именно. И если они этого не знали, то это означало, что они совсем не те, за кого себя выдают. А значит, весь план мог провалиться.

И вот сейчас они пытались определить, какое же именно количество американцев присутствует в поселении. Оттого и осматривались по сторонам, пытаясь по едва заметным и ощутимым приметам найти ответ на этот вопрос.

Закончив болтовню, Муромцев покосился на спецназовцев. Те ответили ему едва заметными знаками – дескать, очень похоже на то, что этот самый Ник – единственный американец в поселении. А коль так, то можно дальше продолжать свою игру.

Что же касается Ника, то эти невесть откуда и непонятно зачем прибывшие американцы его настораживали. В самом деле – кто они? Для чего явились? Кто он такой, этот болтливый техасец, назвавшийся Чарли? В том, что он техасец, Ник не сомневался. Техасский выговор не спутаешь ни с каким другим. Но все же кто они такие и что им нужно?

– У нас к вам дело, – сказал между тем Муромцев, обращаясь к Нику. – Мы прибыли сюда с важным поручением.

– С поручением ко мне? – уточнил Ник.

– Ну, не к нему же, – усмехнулся Муромцев, указывая глазами на Гюрзу.

– Тогда почему вы так настойчиво требовали его, а не меня? – спросил Ник. Он все так же с подозрением относился к прибывшим людям.

– А что же, по-вашему, мы должны были кричать на всю пустыню – подайте нам немедленно американца Ника? – снова усмехнулся Муромцев. – Формальный хозяин в здешних местах все же он, а не вы. Да и пускай этот троглодит побудет на глазах. Нам – так спокойнее. Но решать вопрос мы будем именно с вами.

– В соответствии с законами арабского гостеприимства, все важные вопросы решаются несколько иначе, – сказал Ник. – Или вы этого не знаете?

– Бросьте! – сердито парировал Муромцев. – Мы с вами не арабы, чтобы соблюдать их законы! Уж не думаете ли вы, что я сяду за общий стол с этим бандитом? – Муромцев указал на Гюрзу. – И вообще, прибыли мы сюда не для того, чтобы… – он не договорил и в раздражении махнул рукой. – У нас важное и срочное поручение! И нам нужно его выполнить! А вы толкуете нам об арабском гостеприимстве!

– Вы сказали о поручении… – с осторожной недоверчивостью произнес Ник.

– Да, именно так я и сказал! – резко ответил Муромцев и смягчил тон: – Прошу прощения за некоторую резкость. Просто не люблю, когда меня считают за несмышленого простака! Итак, о поручении…

Конечно же, и вся эта перепалка была неспроста: она также являлась частью разработанного и продуманного плана. Ее целью было поселить в американцах – в данном случае в Нике – чувство неуверенности. И дать понять, что именно Муромцев здесь сейчас главный, а не Ник и тем более Гюрза. Кстати, о Гюрзе. Общаясь с Ником, Муромцев одновременно наблюдал и за бандитом. То же самое делали и остальные спецназовцы. Упускать Гюрзу из виду было никак нельзя – мало ли как он мог себя повести? Но пока что особых опасений Гюрза не вызывал. Он вел себя вполне спокойно, стоял, переминаясь с ноги на ногу, вслушивался в перепалку Муромцева и Ника, пытаясь понять, о чем они толкуют, но было видно, что он ничего не понимал. Хотя в разговор и не вмешивался. А из этого было понятно, что главный здесь вовсе не он.

– Так вот, о поручении, – продолжил Муромцев. Он подошел к Нику и по-дружески взял его за плечо. – Поручение вот какое. Мы прибыли за советскими журналистами. Вы видите этих оседланных лошадей? Их пять, ровно столько же, сколько и журналистов. Мы забираем у вас этих молодых людей. Таково распоряжение, – и Муромцев многозначительно указал пальцем куда-то ввысь.

– Да, но операция поручена мне! Я отвечаю за ее результат! – решительно произнес Ник, но все же в его голосе ощутилась некоторая растерянность. И, конечно же, и Муромцев, и другие спецназовцы почувствовали растерянность Ника. Пока все шло по плану.

– Уже – не вы, – спокойно сказал Муромцев. – Принято решение поручить операцию другому человеку. А вы отстраняетесь от дел. Почему – не знаю. Да и не мое это дело. Мое дело забрать у вас журналистов и сопроводить их в… В общем, это вас не касается.

– И кто вам дал такое поручение? – с подозрением спросил Ник. – Я хочу знать имя…

– Послушайте, старина, – проникновенным, но вместе с тем зловещим тоном произнес Муромцев. – А может, хватит устраивать нам экзамены? Как, по-вашему, мы добрались до этого поселения? Каким таким образом мы разыскали вас? Кто нам дал точные координаты? Думаю, этого достаточно, чтобы вы перестали нас в чем-то подозревать. Ну а на все прочие вопросы я отвечать не уполномочен. Повторяю: мое дело – забрать у вас журналистов. Немедленно. Всех пятерых.

– Допустим, – сказал Ник.

Тревога и подозрение не покидали его. Уж слишком неожиданным было появление этого самоуверенного техасца со всей его кавалькадой. И потом, почему он все-таки не называет никаких имен? Говорит – не уполномочен. Что ж, очень может быть, что и так. Очень могло быть, что Ника и в самом деле отстранили от дела, а иначе говоря – вышвырнули, как какой-то ненужный, использованный предмет. Если разобраться, то ничего особо удивительного в этом не было. Более того, это было в порядке вещей. Он не справился с заданием – его и отстранили. Не зря же полковник Киви в последнем разговоре по радио делал свои ехидные намеки… Итак, его, Ника, отстранили от дела, а само дело передали другому. Кому? А, впрочем, какая разница… Оттого и забирают у него журналистов. И какой смысл спрашивать, куда именно их должны доставить? Разве этот наглый техасец скажет? Да, но что будет с самим Ником? Для чего он теперь нужен в этом поселении, где всем заправляет откровенный бандит Гюрза?

– Допустим… – повторил Ник. – Но для меня это так неожиданно… Я должен связаться со своим начальством и уточнить кое-какие моменты.

– Как хотите, – равнодушно ответил Муромцев. – Но свяжетесь потом. То есть после того, как отдадите нам журналистов. Нам надо поторопиться. Старина, – Муромцев опять положил руку на плечо Нику, – вы же лучше моего знаете, что это дело политическое. А потому, пока мы с вами здесь размазываем арахисовое масло по тосту, все может измениться – и не факт, что в лучшую для нас сторону. Давайте поступим так. Вы отдаете нам журналистов, а уж потом связывайтесь с вашим начальством и общайтесь с ним, сколько хотите.