Андрей Таманцев - Пешки в Большой игре
— Теперь быстро о пакистанцах, — потребовал Сергей.
— Да откуда я знаю...
— Знаешь!
Сергей достал стакан и поставил рядом с бутылкой.
Роман вздохнул:
— Я правда мало знаю. Я к этому делу отношения не имею, — сказал он. — Знаю только, что у Круглова есть один старый знакомый. Его зовут Мустафа. В России бизнес у него. Вот с ним Иванов и законтачил. Этот Мустафа посредник, что ли. А тех, кто ведет переговоры, я не знаю... Да, по-моему, они и появлялись-то всего один раз. А теперь только связываются через этого Мустафу...
— Адрес Мустафы. — Сергей придвинул к Шафрану листок бумаги и ручку. — Домашний адрес, адрес его фирмы, телефоны. Все, что знаешь.
— Я знаю только телефон. Один. Не знаю, домашний или...
— Пиши.
Роман взял ручку и склонился над бумагой, а Сергей тем временем достал из хлебницы горбушку черного хлеба, положил рядом с водкой и огурцами на стол, сел снова напротив Шафрана и открыл бутылку водки.
— И последний вопрос: что ты знаешь о суперсейсмографе.
Вот этого вопроса Шафран никак не ожидал. И это не ускользнуло от взгляда Сергея. Наконец хоть кто-то что-то знает про эту чертову машину.
— Ну? — поторопил он Романа.
— А что вы хотите знать о сейсмографе?
— Во-первых, где он?
— Он в надежном месте.
— Где?!
— Куляб, — тихо сказал Шафран. — Один наш депутат, в смысле из нашей фракции, когда-то работал в КГБ, он сам принимал участие в закрытии проекта. Вот он и рассказал. Иванова как раз это больше всего интересует. Но Петрович, в смысле Круглов, ему ничего не говорит, боится, что тот выкинет его из дела.
— Где в Кулябе?
— На заброшенном полигоне какой-то воинской части.
Шафран говорил правду, он боялся теперь — не того, что окажется не у дел, он боялся за свою жизнь. Слишком серьезными оказались ребята, которые интересовались проектом.
Сергей наклонил бутылку. В стакан до краев булькнула водка. Граммов двести получилось.
— Давай.
Шафран вопросительно взглянул на него. Сергей утвердительно кивнул:
— Пей.
— Что, все?
— Все.
— Мужик, я это...
— Пей, Роман, а то козленочком станешь.
На столе перед Шафраном появился пистолет. Официальный помощник депутата Круглова взял стакан в руки и, давясь и морщась, принялся глотать холодную водку. Когда он глотал последние капли, то уже задыхался и на глазах его выступили слезы.
Роман с шумом выдохнул и захрустел огурцом. Перед глазами все поплыло, в голове постепенно зашумело.
— Давай, усугуби-ка, Рома, это дело, — торопливо произнес Сергей и вложил в его руку еще один полный стакан.
Шафран хотел что-то возразить, но способность мыслить стремительно покидала его.
Еще огурчик, потом сигарету в зубы.
— Ну, бывай, Роман.
Сергей хлопнул его по плечу и быстро удалился.
Роман Шафран просидел пару минут на табурете, пытаясь попасть сигаретой в рот, а потом покачнулся, еще раз покачнулся и наконец свалился совершенно без чувств на пол.
Глава пятьдесят пятая
11 октября. Обстановка в секторе Газа на границе Израиля и Палестины остается напряженной. Израильским войскам то и дело приходится открывать ответный огонь С обеих противоборствующих сторон количество жертв уже перевалило за двести человек Главари чеченских незаконных вооруженных формировании сообщили журналистам, что собираются выехать в Палестину для помощи, как они выразились, «своим братьям мусульманам» (НТВ).
* * *После этого звонка Круглова все утро колотил озноб, и в конце концов он не выдержал и отправился домой...
Как и договорились, он позвонил Олегу Григорьевичу сегодня ровно в половине десятого, чтобы назначить встречу, на которой сам же настаивал.
— Да-да, — сказал Олег Григорьевич, — конечно, можно встретиться. Так вы хотите сегодня?
— Я не понимаю. Вы сами назначили.
— Владимир Петрович, я готов встретиться в любое время, но, простите, даю вам время хорошенько все обдумать. Согласитесь, что ваши признания больнее всего ударят по вас же. Тут, знаете ли, изменой Родине пахнет.
— Я не изменял Родине!
— Уверены?
— Я... Что вы хотите этим сказать?
— Я только спрашиваю: вы уверены?
Круглов замолчал.
— Вот и подумайте, Владимир Петрович. Или все-таки вы настаиваете на встрече?
— Нет, — не сразу выдавил из себя Круглов.
Вот тогда ему стало по-настоящему страшно. Вот тогда он бросил все и поехал домой. Ему действительно надо было все хорошенько обдумать.
Он очень устал.
У него болела голова и покалывало сердце.
Надо было обязательно принять лекарства и лечь.
Пощелкав кодовым замком и открыв двери подъезда, Круглов вошел внутрь, прошел мимо консьержки, которая только молча взглянула в его сторону, и вызвал лифт.
С грохотом раскрылись автоматические двери, и через три секунды кабина унесла депутата на восьмой этаж.
Круглов задумчиво расстегнул пуговицы пиджака и нащупал в кармане ключи от квартиры. Кабина вздрогнула и остановилась. Раскрылись двери. И прямо перед Кругловым возникла девушка в длинном платье, с длинными светлыми волосами, сумочкой в руках, правда, с каким-то слишком грубым для женщины лицом.
И здесь эти гребанные трансвеститы. Надо бы консьержке втык сделать...
Больше Владимир Петрович Круглов не успел подумать ни о чем.
Девушка, не давая ему выйти, сама двинулась в кабину, а через мгновение что-то хлопнуло, и тут же страшный удар в голову поразил Круглова, словно изо всех сил он врезался головой в стену.
В следующее мгновение все в его глазах померкло, и жизнь покинула его еще до второго, контрольного выстрела.
Торопливый перестук каблуков по лестнице, и двери лифта захлопнулись, прикрывая на время от посторонних глаз мертвое тело Владимира Петровича Круглова с двумя пулями в голове...
Глава пятьдесят шестая
Больше всего Дока беспокоил Носорог. Он уже перестал балагурить, мрачно выслушивал все новости, что-то думал, сев в глубокое кресло. А потом выдавал одну только фразу:
— Вот же суки.
Но Док оставил свои опасения на потом. Теперь начиналась спешка.
Настоящая спешка, подгоняемая непрекращающимся ощущением, что все надо делать очень быстро, потому что от этого зависит жизнь не только Филина, но и многих сотен, а может быть, и тысяч людей.
Док остался за старшего. Именно ему предстояло прощупать связи и интересы банкира Мурыгина. И Док спешил.
Он быстро вышел из базовой квартиры, быстро спустился, почти сбежал по лесенке вниз и толкнул дверь подъезда от себя. И в то же мгновение с улицы один за другим прогремели два выстрела.
Первый разнес стекло в двери, и Док почувствовал, как обожгло левое плечо. Что-то горячее потекло по руке. Вторая пуля угодила в стену и оставила после себя выбоину. Док успел только пригнуться, а потом схватился за пистолет, но было уже поздно: стрелявшего и след простыл. Он только услышал металлический стук от брошенного предмета. Оглушенный выстрелами, зажимая кровоточащую рану, Док вышел на улицу и осторожно, чтобы не оставить отпечатков, подобрал упавший предмет — это был пистолет — и вернулся в квартиру. Каждый день какие-то новости.
Док снял рубашку и обнаружил, что пуля сильно царапнула по плечу, кровь текла, не переставая.
— Ух, е, — сказал Боцман. — Уже стреляют? Ты как?
— Жить буду, — через силу улыбнулся Док.
В дверь позвонили.
Боцман выглянул в глазок — нет, ничего страшного, это вернулась Аня, ходившая за покупками, — кормить такую ораву здоровых мужиков теперь была ее прямая обязанность.
Увидев окровавленное плечо Дока, Аня испугалась:
— Что случилось, почему в вас стреляли? Неужели из-за меня?
— Хорошо бы, — усмехнулся Док.
— Это не из-за меня?
— Нет-нет, успокойтесь.
— Давайте я вам помогу. Я умею.
Она промыла Доку рану, сделала перевязку, хотела уложить Дока, но тот отказался.
Артист скатал с пистолета отпечатки пальцев и, сделав выстрел в подушку, отсканировал пулю. Муха все эти данные быстро перегнал в Москву.
Пока ждали ответа, Док собрал команду в уголке, чтобы Аня не слышала их переговоров. Девушку они не хотели пугать.
— Значит, так, ничего не меняется, — сказал Док. — Я сейчас отправляюсь к Мурыгину. Муха ищет базу губернатора. Артист ему в помощь. Боцман на связи...
— Если я вам мешаю, — сказала Аня, выглянув из кухни, — вы мне только скажите, я уйду.
— Нет, что вы, — любезно ответил Муха. — У нас тут просто мужские проблемы, в которые мы не посвящаем женщин.
Это прозвучало двусмысленно. Аня улыбнулась.
— Ваша проблема — это я?
— Вы — это проблема губернатора. И он очень скоро поймет, что вы — его серьезная проблема. Все, ребята, пошли.
Док встал, но вдруг пошатнулся и снова сел. Все-таки рана была не так безобидна, как казалось на первый взгляд, и крови он потерял прилично...
