Анатолий Гончар - Последняя обойма
— Хорошо, — и повернувшись к сидевшему на корточках радисту: — Кошкин, связь с оперативным!
— Есть! — ответил тот. И буквально через несколько секунд: — Оперативный на связи!
— Ты хочешь вызвать артуху? Думаешь, чехи идиоты и не знают, по какой стороне хребта делать ноги?
— Знают, нисколько не сомневаюсь, но у них на руках раненые и убитые. Если начнут отходить, то, скорее всего, пойдут вот тут. — В руках у Гордеева оказалась непонятно когда вытащенная из разгрузки карта.
— Кошкин передавай, по координатам Х… У… пристрелочный один, огонь!
Прошло не так много времени, как в километре от вызвавших артиллерию спецназовцев послышался первый разрыв.
— Нормально! — майор остался доволен. — Кошкин, скажи, пусть закинут десять огурцов.
— Сейчас бы сюда вертушки! — мечтательно протянул Маркитанов.
— Вертушек не будет, я запрашивал. — Гордеев горько усмехнулся.
— Пока работает артуха, ты, Олег, бери несколько человек и внимательно досмотри базу, только аккуратнее. Хотя она новая, рыть начали недавно и сюрпризов быть не должно, но всё равно…
* * *Когда грохнул первый разрыв, Хан понял, что допустил ошибку, отправив раненых по кратчайшему пути. Но изменить что-либо было уже поздно, оставалось лишь надеяться на милость Аллаха…
* * *Трупы из-под глины, в конце концов, вытащили, пулемёт тоже, а вот до заваленного автомата дорыться так и не сумели. Хорошо, что на этот раз командование не потребовало выносить трупы к машинам. Это радовало. Под прикрытием большей части двух групп Кузнецов и его головной дозор фотографировали убитых, забрали оружие и затарились ништяками. Бойцы малость помародерничали, собрав по оставленным палаткам видеокамеру, переносной, плоский, едва ли больше книжки в мягком переплёте, телевизор, рюкзаки, почти два десятка спальников, коврики и прочую, брошенную удравшими бандитами хрень. Отойдя немного в лес, отряд готовился выдвинуться на эвакуацию.
— Чехам проще, — усмехнувшись, Гордеев кивнул на упаковывающих рюкзаки бойцов, — бросили и ушли. А мы попробуй оставь! Тыловики с дерьмом съедят. Хотя сами под конец командировки, наверное, почти всё списывают.
— Угу, — согласился подошедший из глубины леса Алферов.
— У нас в прошлую командировку погиб боец. Когда его оттаскивали, забыли захватить автомат, — ротный сокрушенно махнул рукой. — Да какое там забыли! Просто под огнем не до того было. Думали, может ещё боец живой… Хорошо хоть тех, кто вытаскивал, самих не грохнули. Конечно же после окончания боестолкновения хватились оружия, а его нигде нет, чехи унесли. Бой тяжелым был, нашим отходить пришлось, потом уж за сопочку зацепились и кое-как отмахались. Так я к чему? Потом этого группника по прокуратурам затаскали. Орден, на который его ещё до этого происшествия представляли, отозвали. Вот так-то. У нас ведь как: если для успешного отхода требуется бросить три рюкзака, то никакого отхода не будет, обложимся минами и будем биться до последнего, и никак иначе, — он горько усмехнулся и, заметив в руках у бойцов импортный ночной бинокль, пошел требовать свою «законную добычу». Такие бинокли он уже встречал, ночью в них было видно значительно лучше, чем в наши БН — вторые или БН — третьи. Но что самое главное, они были значительно менее габаритные и почти в два раза легче. От такого «подарка» он отказываться не собирался…
К намеченному пункту разведчики добрались без происшествий и, загрузившись в «Уралы», спокойно прибыли в ПВД.
…А в пункте временной дислокации намечалась торжественная пьянка. С утра состоялось вручение наград тем, кто заработал их ещё в прошлую командировку.
Стоявший на плацу Гудин проводил строевую подготовку. Предметом его командирских стараний служил рядовой Ясиков. За плечами у снайпера Ясикова был привязан белый «сахарный» мешок, наполовину заполненный пустыми гильзами, набранными собственноручно Ясиковым в близлежащем карьере. При каждом шаге гильзы смещались, издавая тихий, но не слишком мелодичный звон. Ясиков маршировал уже почти два часа, гоняющий его сержант час. Командирам отделений было легче, их в группе двое, а провинившийся Ясиков один.
— Лёх, мож харе? — взмолился изнемогающий от жары снайпер.
— Ага, харе, — Гудин взглянул на часы. — Ты, Серый, не ной! Что, хочешь еще пару часов промаршировать? Да ещё и меня до кучи припрячь? Нет уж, спасибо! Уж как-нибудь десять минут потерпишь! — из палатки выглянул Кузнецов. Его глаза после полутьмы палатки не сразу выхватили стоявшие на плацу фигуры.
— Кру-гом, — зычно рявкнул Гудин, и Ясиков, не осмелившись воспротивиться приказу, резко повернулся на левой пятке. Под подошвой захрустели, заскрежетали раздвигаемые камни. Снайпер повернулся и чётко приставил ногу.
— Заканчивайте водные процедуры! — смилостивился группник. — Только запомни, Ясиков, если следующий раз будешь стрелять также, то мало того, что я обломаю об тебя первый попавшийся под руку сучок, так ты еще с этим мешком целую неделю в обнимку спать будешь. Понял?
— Понял… — вздохнул вовсе не обрадованный такой перспективой Ясиков. Легко сказать: «один выстрел — один труп», а как удержаться, если все вокруг стреляют, а чехи никак не желают высовываться. А если и высовываются, то поймать их в оптику совершенно невозможно. Поэтому ещё раз мысленно вздохнув, Ясиков решил в следующий раз взять с собой патронов побольше…
Наград пришло немного — «мечи», две «Отваги», одна медаль Суворова. Орденов не было.
Гордеев получал «мечи», и потому представлялся первым. В три глотка опорожнив гранёный стакан, он поморщился, вытряхнул на ладонь награду и повернулся к командиру отряда.
— Товарищ подполковник, товарищи офицеры и прапорщики! Майор Гордеев представляюсь вам по случаю награждения меня «Медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени (с изображением мечей). Указ президента Российской Федерации N… от… числа… месяца. Уф… — Рука сама потянулась к стоявшей на столе рюмке с налитым в неё соком…
Веселье было в самом разгаре. Кузнецов с тоской глядел на награждаемых, мечтая, что и у него когда-нибудь будет своя заслуженная награда — медаль или, возможно, орден, а может и два. До конца командировки оставалось ещё три с половиной месяца, так что времени «особо отличиться» хватало.
— Ты чего хмурной? — ткнул его локтем сидевший справа Лыжин.
— Да так, — Олег неопределённо пожал плечами.
— Хряпни водочки пару стаканов и настроение придёт, — Иван, не раздумывая, наполнил стакан Кузнецова до краёв. — Пей!
— Сейчас вместе со всеми, — не стал отказываться Олег, но и не спеша напиваться в одиночку.
Поднявшийся замполит сказал тост, выпили, пошло хорошо. Расстаравшийся на закуску начальник столовой старший прапорщик Феофанов сидел в уголочке и довольно улыбался, а все три приехавшие с отрядом женщины расположились тесной группкой, с обеих сторон оберегаемые бывшими здесь же в командировке мужьями. Алфёров о чем-то весело переговаривался с пропускающим уже второй тост Иволгиным. Из всего отряда за столом не было только нескольких дежуривших офицеров ОРО и замкомбата Борисова, накануне уехавшего в Ханкалу за продуктами, так что вместе с ним отсутствовал и начпрод Аверинов. Остальные были в сборе, и в связи с отсутствием на ближайшие дни боевого распоряжения вполне могли себе позволить небольшой отдых…
Глава 6
Димарик
…Второй день в отряде приспущены флаги. Погиб в бою командир второй группы Иван Лыжин, подорвался на мине и умер от ран сержант Ерохин. И ещё двое в госпитале: раненный в грудь рядовой Алешин из группы погибшего Ивана и сержант контрактной службы Безгинов, наступивший на чеховский замыкатель. Безгинов всё кричал и просил его пристрелить. У сержанта где-то на Орловщине жена и дочка. Ехал немного подзаработать… Подзаработал… Одним словом, не самая удачная неделя. И потому Кузнецов, с самого утра гонявший своих бойцов, был далеко не в самом лучшем расположении духа. Казалось, ещё вчера они с Иваном вместе сидели за столом, о чём-то спорили, смеялись, а сегодня… странно. Вроде бы почти ничего не изменилось, ну ушёл Ванька на боевое задание и нет до сих пор… Может, задание продлили? Может ещё что… Только что именно случилось он прекрасно знал — Лыжин мертв. Но на эвакуацию группы Олег не ездил, мертвого Лыжина не видел и представить того бледным, неподвижным трупом не мог, да и не хотел. Не хотел даже признаться самому себе, что это теперь навсегда, до скончания мира…
— Маркитанов, ещё полчаса занятий. Отработай наступление в тройках. Когда закончите, оружие выложить на плацу, сдать под охрану дневальному, и на обед. После обеда — чистка.
— Без вопросов, — Димарик вышел из строя как всегда косолапя, прошёлся туда-сюда, словно выбирая подходящее для руководителя место и, дождавшись, когда командир группы скроется за воротами ПВД, скомандовал:
