Лев Пучков - Полигон смерти
А затем уже можно быстренько убираться за мэрию.
Вот такой план. Подъезжать вплотную к крыльцу не стоит, здесь нет места для манёвра, обратно придётся сдавать задом, а это под массированным огнём, мягко говоря, неловко и чревато.
Таким образом, по задачам выходит, что в группе прикрытия должны быть наименее раненные бойцы, с обязательным условием — «на здоровых ногах». И оказывается, что во всей толпе у нас таких всего трое: сам угрюмый, штатский и ваш покорный слуга.
Как видите, меня определили в группу прикрытия, даже не спросив на то моего соизволения. На это, впрочем, я не то что не обиделся, а даже был рад. Теперь я в боевом расчёте и меня здесь не бросят как ненужный элемент. (Диким псам и хищным птицам не вкусить моей плоти.)
Майору в этом плане не нравился момент, когда БТР придётся стоять семь-десять секунд, перекрывая крыльцо.
— Спалят, на хрен! — убеждённо заявлял майор. — Ну куда, к чёрту — десять секунд торчать на месте! А потом ещё из дуги выходить на минимальной скорости, пока разгонится… Да можно трижды хорошо прицелиться и отработать.
— Не спалят, — так же убеждённо отвечал угрюмый. — Семь секунд! Даже не десять — семь, нам хватит. Саша, ты как бегаешь?
— Как лось, — заявил я и нисколько не приукрасил.
— А стреляешь как?
— Нормально. Не мастер, но… тыл с фронтом не спутаю.
— В бою был? — с надеждой уточнил угрюмый.
Вопрос вполне резонный. Мне доводилось видеть, как опытные и тренированные люди, которые «в миру» руководили целыми подразделениями, попав в первый бой, теряли голову и вели себя как последние идиоты. Видите ли, тренировки, пусть даже «максимально приближенные к боевой обстановке», и работа со Смертью лицом к лицу — это две совершенно разные вещи. Воля и разум в первом бою практически ничего не решают. Всё зависит от того, как поведет себя твой организм: ты можешь с равным успехом впасть в полный ступор, закатить дикую истерику или всё же будешь работать — со скрипом, на ватных ногах и с обмоченными портками, но через силу сделаешь всё что положено.
— Я обстрелян, — успокоил я угрюмого. — Неоднократно. В обморок не падаю, крышу не рвёт, команды слушаю. Я не подведу.
— Ну вот и отлично! — заметно воспрял угрюмый. — А чтоб не «целились хорошо», будете прикрывать нас со всех стволов, не давать им целиться. Семь секунд, дистанция до ГОВД больше полутора сотен метров — да они даже и не поймут, что мы собираемся делать! Ну что, я тебя убедил?
Майор недовольно покрутил головой и спросил штатского:
— Лёша, что скажешь?
Штатский — тоже, по-видимому, какой-то начальник с правом голоса, — с тревогой поглядывал на пожарный выход. Было ясно, что ему не терпится удрать отсюда. Странно вообще, что он сразу не кинулся на выход, дождался, когда все просочились, и вернулся в буфет.
— Не знаю, это вы у нас стратеги. — Штатский нервно дёрнул плечом. — Вы, стратеги, решайте побыстрее, а то пока мы тут спорим, ЭТИ там вылазку сделают, с той стороны, и сожгут БТР к чертям собачьим.
— А из чего сожгли «эМТэОшку»? — запоздало спросил я. — РПГ?
— Нет, дали несколько очередей БЗТ.[8] Там в кунге канистры с бензином были, хорошо попали, — пояснил штатский. — Вообще, из РПГ ни разу не палили, только из подствольников.
— Но это не значит, у что у них нет РПГ, — заметил майор. — Эх, если бы знать наверняка…
— Ну ты решил, нет? — поторопил угрюмый.
— Ладно, сделаем по-твоему, — неохотно кивнул майор. — Отнесите меня, что ли…
Мы со штатским поволокли майора на выход, а угрюмый зачем-то пошел в зал.
Во дворе майор с ходу принялся командовать: велел всем освободить пятак перед «Уралом» и рассредоточиться вдоль стены. Это правильное движение, когда БТР будет пропихивать горящий «Урал» во двор, корректировать его со стороны не получится, так что запросто может кого-нибудь задавить.
Мы с штатским посадили майора на крылечко, и он сразу принялся составлять боевой расчёт. Я не стал ждать драматичного момента в объявлении расчёта (кто поедет внутри, а кто побежит за бронёй — многие ведь хромают, но… немногим хватит места) и вернулся в фойе.
Угрюмый выдал мне окровавленный автомат и залитую кровью «разгрузку»,[9] в которой было несколько магазинов и две эргэдэшки.[10]
— Оттуда? — я кивнул в сторону зала.
— Угу, — кивнул угрюмый. — Обслужи по-быстрому, да будем работать.
Я с содроганием принял подарок и принялся оттирать с оружия замерзшую кровь, благо в буфете была целая куча ободранной с кресел обивки и поролона.
Может быть неуместно, но без всякого пафоса, невольно, на ум вдруг пришло:
… Только в грезы нельзя насовсем убежать,
Краткий век у забав — столько боли вокруг!
Постарайся ладони у мертвых разжать
И оружье принять из натруженных рук…
Все, кто сейчас во дворе, — с оружием, стволы «тяжёлых» тоже забрали.
Хозяин этого оружия мёртв.
В общем, мимоходом получилась эстафета Смерти.
Теперь это моё оружие.
* * *«Обслуживать оружие» в привычном смысле этого понятия (удалять нагар после стрельбы и протирать детали) мне не пришлось.
Предыдущий владелец не успел сделать ни одного выстрела, так что изнутри автомат был чистым: кровь отёр, и готово, можно работать.
Очень надеюсь, что мне в этом плане повезёт больше. Если даже и не успею никого убить, так хоть выстрочу в сторону врага пару магазинов. Иначе прославленному автомату будет очень обидно: двух хозяев поменял, а службу сослужить так и не довелось.
— Ну что… Я готов.
— Хорошо. Предложения есть?
Я понял, что Угрюмый нервничает. Человек бывалый, старше меня лет на десять как минимум, зачем ему какие-то предложения от салаги?
Бегло оценив обстановку с точки зрения хозяина (до сего момента я тут был гостем, которого ни о чём не спрашивали), я предложил занять позиции по углам у выбитых витрин, соответственно, возле буфета и гардероба, и работать не высовываясь, по отражениям, используя осколки стекла в качестве зеркал. Благо тут этих «зеркал» полным-полно.
— Ну, Саша, удивил… — Угрюмый с недоверием посмотрел на меня и уточнил: — А ты хоть раз пробовал так работать?
Да нет, разумеется, ни разу не пробовал. Я даже не видел «вживую», чтобы кто-то так работал, по отражениям, а только читал об этом где-то. Правда, там, насколько помню, были не осколки, а специальные зеркала с ручками.
Угрюмый не стал обзывать меня балбесом и проявил незаурядную выдержку, не выказав никаких рефлексий по поводу моего дикого предложения. Он просто сказал, что работать с тех позиций не получится:
— Углы пристреляны, только высунись — сразу пулю схлопочешь.
— Поэтому работать будем в мёртвой зоне у внутренней стены…
— В два потока, челноком, с прохождением в один магазин на три счёта.
— ???
Заметив моё недоумение, Угрюмый в двух словах объяснил задумку, и оказалось, что это только звучит странно, а на самом деле всё довольно просто и надёжно.
Итак, я — первый номер, Угрюмый — второй.
В «мёртвой зоне», справа и слева от дверей зрительного зала получается два «плеча» примерно по двенадцать метров. Левое (это если стоять спиной к стене), обслуживает № 1, правое, соответственно, № 2.
Исходное положение: № 1 в буфете, № 2 в гардеробе.
Старт: № 1 перемещается слева направо, «всплывая» через каждые три метра и выпуская по три коротких очереди. Финиш в зрительном зале.
№ 2 пять секунд выжидает в буфете и смотрит на стену и на пол по границе «мертвой зоны»: есть вариант, что спохватившийся противник будет долбить на опережение по правому «плечу», в надежде, что стрелок продолжит движение до конца фойе.
Как только стена перестала плеваться штукатуркой (точнее, как только интенсивность «плевков» заметно спала), № 2 стартует справа налево, «всплывает» трижды, как и № 1, только в зеркальном порядке, в три приёма опустошает магазин и, опять же, гасится в зрительном зале, спасаясь от возможных выстрелов из подствольника.
Работаем по третьему этажу и крыше. Для нашей пехоты, укрывающейся за БТР, это самые опасные противники.
Пока № 2 работает и собирает на себя праведный гнев вражьих стрелков, № 1 тем временем быстренько возвращается вдоль стеночки в буфет. Выжидает там пять-семь секунд, любуясь на осыпающуюся со стены штукатурку, затем работает как при первом прохождении. № 2 в это время возвращается по своему «плечу» в гардероб.
Это что касается прикрытия БТР с пехотой во время отхода, самой сложной части операции.
При прорыве же БТР во двор ДК всё должно получиться очень быстро: БТР пустой, никаких сковывающих факторов нет, разгонится как следует и проскочит одним махом. Так что если приспичит, прикрывать будем только на последнем этапе, когда он ненадолго затормозится, чтобы протолкнуть во двор горящий «Урал».
