Сергей Зверев - Король на именинах
Несмотря на то что похитители после этих слов засмеялись, Света почувствовала, что попала в точку, упоминание о ворах в законе их насторожило.
«Боятся, точно боятся».
– Ну и кто же из законных кентов к твоему деду в гости ходит в «стиры» перекинуться – Вован-Петух да Петруха-Гимнаст? – позевывая, осведомился Валик, а сам напрягся.
– Всех не знаю, может, и они заходят, – не поняла подколки Света, – а Олег Карлович – Карл бывает точно. Я, когда еще маленькая была, у него на коленях сидела. Мы с ним вместе играли: он на виолончели, я на скрипке.
– Знаешь такого? – бесцветным голосом осведомился Валик у Олега.
– Никогда не слышал.
Похитители переглянулись. Конечно же, оба они слышали о Карле, хотя встречаться с ним не доводилось. В криминальном мире они были легковесами, но в тюряге да на зоне о Карле вспоминали те, кому приходилось с ним сидеть.
– Все, хватит, – Валик поскреб небритую щеку, – поела и иди к себе.
– Мне даже зубы чистить нечем! – возмутилась Светлана.
– Правду говорит, – согласился Олег, – жратвы достаточно, а о щетках и бритвах забыли.
– Иди к себе, – приказал девушке Валик.
Света с гордо поднятой головой удалилась в спальню, громко хлопнув дверью.
– Что скажешь? – Олег струхнул, и лицо его мгновенно посерело.
– Не паникуй, о Карле она просто слышать могла, вот и пугает.
– Сходится все. Я когда на сборку попал в СИЗО, со мной музыкант один на хате оказался, настоящий, он в оркестре симфоническом играл. Все хорохорился, что сам Карл его хорошо знает, мол, даже играли вместе. Я тоже думал, что рисуется, а потом ему от Карла дачку принесли. Того музыканта никто и пальцем не тронул, – Олег смотрел в окно, – она не врет.
– Не наше это дело.
– Я так предлагаю, – Олег не знал, куда подевать руки, и в конце концов скрестил их на груди, – надо одному из нас в город выбраться и Карла отыскать.
– Лучше уж сразу голову в петлю сунуть.
– Сказать Карлу все, как есть. Мы же не знали про девчонку, когда ее выдернули. Запороли мы косяк с подачи Артиста, исправим. Если она врет…
– Ни хрена из этого не выйдет, и так и так спалимся, – Валик поднялся из-за стола, – нам ее заказали выкрасть, мы подписались, по-любому с нас и спросят. Пусть даже она у Карла в детстве на коленях сидела, прикрывать нас Артист не станет. Разберутся с нами быстро. Мы даже не знаем, кто эту «хаверу» снял, на ком машина числится. Забудь все. Пару дней мандража, получим бабки и отчалим из Москвы. Ты в магазин пойдешь или я?
– Надо по справедливости, – Олег вытащил из коробка две спички, одну обломил, заложил руки за спину.
– Быстрей, не колдуй.
Зажатые между большим и указательным пальцами спички Валик рассматривал недолго.
– Идет тот, у кого короткая, – сказал он и выдернул спичку. – У меня обломанная. Ты остаешься. С телкой лишнего не говори: «подай, прими, пошла вон». Бабы, они страх в мужике нюхом чуют, а ты боишься.
– Водяры купи, – попросил Олег, – один пузырь в запасе остался.
– Другой раз ты пойдешь. Прогуляюсь.
Больше Валик ничего не пообещал и покинул квартиру. Ключ от двери Олег сжимал в руке. Только он устроился смотреть телевизор, как в комнату вошла Светлана.
– Можно, и я посмотрю? – спросила она тоном пай-девочки и тут же села в кресло.
– Можно… – с опозданием пробурчал Олег и уставился на экран.
– Вас как зовут?
– Как надо, так и зовут.
– Жалко мне вас, вляпались. Оно и понятно. Вы же не знали, что за моим дедом воры стоят, – с милой улыбкой говорила Светлана, – теперь сами придумать не можете, как выпутаться.
У Олега возникло желание заткнуть уши. Он в самом деле боялся женщин – не проституток, с теми всегда и все было ясно. Для него женщины были загадочными существами, способными прочесть его тайные мысли и желания. Светлана продолжала:
– Ваш приятель – злой, а вы добрый. Вы меня жалеете, я же вижу. Даже перец мне простили. Вам сколько за меня заплатили? Тысячу? Две? Или только пообещали заплатить?
– Заткнись, – прозвучало это неуверенно.
– Вы бы меня отпустили, но приятеля боитесь. Он вам не доверяет, ключ на ночь прячет. Давайте так сделаем – вы мне подскажете, где ключ. А я ночью прокрадусь и убегу.
Олег молчал.
– Я заплатить могу. Смотрите, – девушка положила на поцарапанный журнальный столик браслет и сережки, – мне их дедушка в Амстердаме купил на день рождения. Полторы тысячи долларов заплатил, а в Москве, я смотрела, такие же почти три тысячи стоят. Вы мне скажете, где ключ будет ночью лежать?
Олег взял в руки украшения.
«Похоже, что настоящие, – решил он, разглядывая переливающиеся на свету камни, провел одним из них по стеклу часов, – режет».
– Вы берите, не сомневайтесь. Если что, милиция там или воры, я потом за вас слово замолвлю.
«Вторую часть денег мы вряд ли получим, – подумал Олег, вспомнив расчетливые глаза Артиста, – а рыжье взять не грех, если сама отдает. Выпускать ее, конечно, не стану. Просто пойду в магазин и не вернусь».
– Подумаю, – Олег завернул украшения в пожеванный носовой платок и спрятал во внутренний карман пиджака, – если не получится, верну.
– Я пойду, помоюсь в ванной. Можно?
– Иди, – Олег был не прочь остаться в одиночестве.
Света прикрыла дверь в совмещенный санузел, огляделась.
«Даже защелки на двери нет. – Она сняла одинокую веревку, натянутую над ванной, и привязала ею дверь к змеевику. Концы веревки свернулись изящным бантиком. – Ну и щель под дверью, палец просунуть можно. – Девушка присела на корточки и принялась затыкать щель новеньким полотенцем. – Уроды, я вам покажу».
Олег смотрел телевизор, на часы не поглядывал, в ванной мирно шумела вода.
«Душ принимает. – Олег воровато извлек из пиджака платок и развернул его. – Если не врет, что дед за него полторы штуки выложил… – Он всматривался в браслет. – Золото чистое. – Загрубевшим ногтем похититель повторил извив тонкой полоски инкрустированного белого металла. – Серебро? Или платина? Дороже всего тут камешки стоят».
Валик тем временем уже все купил. В пакете лежали зубная паста, щетки, блок сигарет и три бутылки водки. Во дворе он проверил, не залез ли кто ночью в микроавтобус. На пыльном борту детской рукой было выведено неграмотное: «Памой меня». Вытирать надпись не стал.
«Зачем руки пачкать?»
Уже зайдя в подъезд, Валик обмер и прижался к стене. Откуда-то сверху слышались яростные удары в дверь и истошные крики:
– Я сейчас милицию вызову! Сколько можно! Если не откроешь, я тебя в милицию сдам! Открывай!
Последовало недолгое затишье, после которого в дверь уже принялись колотить ногами.
– Не откроешь – убью!
Только после этого Валик сообразил, что стучат в дверь на втором этаже, а не на третьем, где он оставил Олега со Светланой, поднялся площадкой повыше. У обтертой двери квартиры неистовствовал лысый мужчина в тренировочных штанах и выцветшей футбольной майке. Он колотил ногами в дверь и кричал:
– Открывай!
– Чего надрываешься? – спросил Валик.
– Достал, – мужчина бросил бесполезное занятие, – в запой уйдет и неделями дома не бывает. Нет его в квартире.
– Кого?
– Вы давно тут живете? – Мужчина бросил взгляд на связку ключей в руке Валика.
– Это от машины. Я к приятелю иду, – Валик неопределенно мотнул головой.
– Третий раз меня заливает, запойник. Только ремонт сделаю – снова потоп. А теперь и дома его нет.
Валик приложил ухо к двери, в глубине квартиры мерно журчала вода, но не слышалось натужного шума, как бывает при сорванном кране, когда вода вылетает под давлением. Лицо его помрачнело. Мужчина стоял в растерянности, понимая, что колотить в дверь бессмысленно.
– Первый этаж у меня, – развел он руками, – вечно достается. Спустит алкаш тряпку в унитаз, так дерьмо со всех верхних этажей ко мне в квартиру хлещет.
– Надо воду в подвале перекрыть, на весь стояк, там вентили должны быть, прямо под квартирой, – догадался Валик.
Мужчина оживился и побежал к себе за инструментом. Валик поднялся на третий этаж и позвонил – три коротких и два длинных, чтобы Олег не сомневался, кто пришел.
– Проходи, – разомлевший у телевизора приятель отступил в сторону, – водяру принес?
– Где сучка? В ванной? – Глаза Валика налились кровью.
«Моется», – хотел было беззаботно объяснить Олег, но не успел.
Из санузла раздался истошный крик:
– Помогите, спасите! Убивают!
– На ключ закрой, – на ходу бросил Валик и рванул на себя дверь ванной комнаты.
Света стояла по щиколотку в воде и держала в руках веревку, все еще пытаясь развязать намокший, а потому затвердевший, но бесполезный теперь бант. Валик мгновенно заткнул ей рот пятерней, прижал к себе. Девушка брыкалась, пыталась укусить загрубевшую ладонь похитителя. Вода из душа лилась прямо на пол, но особо не задерживалась, стекая в щель между плитами стены и пола.
