Данил Корецкий - Акция прикрытия
– Это пей по стакану, а еще придешь, я тебе наружную смесь приготовлю, будешь на ночь компрессы ставить...
Через неделю, не обнаружив особых изменений, Марина пришла к нему снова. Неожиданно лекарь предложил выпить шампанского. Девушка удивилась, но, поскольку с докторами вроде и положено устанавливать доверительные отношения, согласилась, резонно посчитав, что бокал-другой благородного напитка не принесет ей никакого вреда. Но после второго стакана она почему-то сомлела, а когда очнулась, то обнаружила себя совершенно голой на полу, а мужичок елозил на ней и, судя по ощущениям, вторгался в орган, об изменении которого договоренности не было.
– Ты это чего? – Она сама понимала, что задает дурацкий вопрос, но что было делать, если ее положение оказалось совершенно дурацким.
– Лежи, лежи, не мешай, – лихорадочно шептал лекарь, не слишком успешно продолжая свои действия.
– Да тебе самому надо травами лечиться! Знаешь, что увеличить? – Она нервно рассмеялась, и мужичок потерпел окончательное фиаско.
– Ладно, ладно, – приговаривал он, поспешно одеваясь. – Так и быть, я тебя бесплатно лечить буду... Бесплатно... Приходи еще...
– Спасибо, с меня хватит! – Марина тоже оделась, проверила содержимое сумочки. Все оказалось на месте.
– Что ты думаешь, я украл чего-то? – деланно обиделся лекарь и, глядя под ноги, проводил ее до дверей.
– Ты только это... – напоследок зашептал он, – не дури... Сама ходила, сама пила, сама согласилась... Все сама, все добровольно...
Невзрачная потертая дверь тихо закрылась, а Марина поспешно выскочила из воняющего кошками подъезда.
«Еще легко отделалась, – думала она, постепенно приходя в себя. – Мало ли всяких уродов! Вполне мог по кусочкам в унитаз спустить!» Ей была неплохо известна криминальная обстановка в Москве, да и во всей стране; совещания, которые она стенографировала, и печатаемые документы содержали много ужасающей информации... Хорошо, что она не отличалась Впечатлительностью и служебные страхи не задерживались надолго в аккуратной белокурой головке.
К своей работе Марина относилась предельно прагматично: оклад приличный, плюс надбавка за секретность, плюс пайковые, – набегало больше, чем в любом гражданском учреждении. К тому же существовала возможность перейти из технического персонала в основной состав: инспектором секретного отдела или наблюдателем оперативной службы – с присвоением офицерского звания и резким Скачком материального обеспечения. Возможность достаточно призрачная: высшего образования нет, специальной подготовки нет, а девчонок, мечтающих о карьере в ФСК, – пруд пруди!
– Если кто-то меня аттестует, буду с ним спать! – полушутливо объявляла Марина сослуживицам, и те понимали, что шуточный оттенок лишь маскирует истинные намерения товарки, да и не одна она такая умная... Но в одиннадцатом, отделе с такими вещами было туго: генерал Верлинов постельных вольностей не приветствовал, начальник оперотдела Дронов тоже являлся примерным семьянином. Да у всего чекистского начальства аллергия на адюльтер – знают, что такое «медовая ловушка», не один контрразведчик на этом погорел...
Другое дело всякие «шнурки» – те лезут без оглядки, им терять нечего, но и толку с них как с козла молока. Как-то на вечеринке Марина попыталась подкатиться к новому начальнику оперативного отдела, но майор Бобриков оказался тверд как скала и сделал вид, что прозрачных намеков не понял, зато прапорщик Кирей среагировал на ее призывный настрой как самонаводящаяся торпеда, подпоил, мерзавец, завел в кабинет и трахнул, можно сказать, насильно – не кричать же, не драться с ним, бугаем...
Трахаться – охотников много, а жениться – нет никого. Вот сейчас нарисовался лейтенант Вася Скороходов, парень вроде серьезный, но что у него на уме, попробуй узнай... Договорились сегодня в кино сходить, а там видно будет, Рабочий день подходил к концу, Попова сдала исполненные бумаги в секретный отдел, спрятала в сейф копирку, отвернувшись к зеркалу, подкрасила губы. Сзади хлопнула дверь. Вася? Девушка обернулась. Но это был не он, а прапорщик Кирей, который по-хозяйски защелкнул замок и, улыбаясь, направился к ней.
– Соскучилась?
После того раза он неоднократно повторял процедуру, и каждый раз она ее сносила: не поднимать же скандал. Но сейчас наглое поведение прапорщика разъяряло машинистку.
– А ну пошел вон! – закричала она, представляя, что будет, если Скороходов обнаружит ее запершейся с Киреем. – Пошел вон, я сказала!
– Чего орешь... Давай по-быстрому...
Он действительно управлялся очень быстро. И если захватит, то уже не вырвешься...
Марина лихорадочно огляделась по сторонам, схватила цветочный горшок с засохшим фикусом и с размаху ударила незадачливого ухажера по голове. Глиняные черепки и комья земли разлетелись по комнате, прапорщик оглушенно застыл, и она сильными тычками соединенных рук подтолкнула его к двери, отперла замок и вытолкала в коридор.
– Будешь еще лезть, вообще башку разобью!
– А я добавлю! – к машбюро подходил решительно настроенный Скороходов. Марина поняла, что сейчас будет драка.
– Не надо, Вася, ну его к черту, идиота! Кирей оскорбился.
– Почему я идиот?
Лейтенант приблизился вплотную.
– Сейчас объясню... Он замахнулся, но девушка перехватила руку.
– Не надо, пойдем. – Она тащила парня в комнату, и он нехотя поддавался.
Раздосадованный Кирей вытряхивал из головы земляную пыль.
– Ты, лейтенант, не очень... Молод еще! Я в пустыне был, на боевой операции. А ты где?
– Я? Сказать, где я был? – Скороходов осекся. – Я тебе Лучше другое скажу. Еще раз к ней полезешь – кости поломаю!
– Испугался... – пробурчал Кирей, чтобы оставить за собой последнее слово, и направился восвояси. Поле боя осталось за соперником. А победитель, как известно, получает все.
Инцидент с прапорщиком способствовал сближению, и вместо кино лейтенант Скороходов оказался в квартире Марины, где и остался ночевать. Поздней ночью, разморенный и пресыщенный любовью, он спросил:
– У тебя с этим Киреем было что-нибудь? I – Нет, – ответила Марина. – Лезет все время, наглый, как танк...
– Деляга! В пустыне он был! А я знаешь где был? – спросил, понизив голос, лейтенант. – Я в подземелье бомбу закладывал! Еще при Верлинове... Там такие катакомбы... Крысы величиной с собаку! А бомба то ли атомная, то ли еще какая, они дозиметром все время мерили... Я думал, У меня после этого стоять не будет!
– Ну и как он сейчас? – Мягкая рука Марины проверила, как обстоит дело. – Устал, бедненький... Может, и Правда после атома? Ну, мы его сейчас полечим... Она скользнула вниз и поймала обмякшую плоть горячим ртом.
– Только ты не рассказывай никому! Это темная история. Что они там хотели... Потом замуровали шахту – и все! А недавно узнал – Дронов тайком нас ищет. Нас четверо было, остальные уволились и разъехались кто куда... Они так и говорили – лучше подальше, а то не сносить головы. Ой... Ой... О-о-о...
Излучение атомного заряда явно не повредило потенции лейтенанта Скороходова.
Назавтра Марина с удовольствием вспоминала прошедшую ночь. Где-то в периферийной области сознания задержался рассказ Васи, который он просил сохранить в тайне. Что-то в его повествовании увязывалось с другой, ранее слышанной историей. Девушка напрягла память. И вдруг, словно молнией, пробило мозг, соединяя участки, содержащие информацию об одном и том же деле. Машинистка Попова вспомнила допрос начальника института Данилова. И его показания о замурованном под землей ядерном устройстве, угрожающем главному объекту страны.
* * *
Доклад «О нарушениях закона при экспорте российского оружия», который генерал-майор Коржов положил на стол Президенту, состоял из семи машинописных страниц. Хозяин читал внимательно, отчеркивая некоторые места толстым синим карандашом, который секретарь подтачивал несколько раз в день.
«Семь танков „Т-72“ проданы в Хорватию в обход международного эмбарго... Попытка продать в бывшую Югославию две тысячи пулеметов с боеприпасами пресечена Службой внешней разведки... Последняя модель танка „Т-80“ и комплект гранатометов „Тунгуз“ проданы спецслужбам Великобритании... Попытка продать двигатель „РД-33“ ракеты „воздух-воздух“ в ЮАР...» Закончив читать, Президент некоторое время молчал, постукивая карандашом по поверхности стола, наконец тяжело вздохнул.
– Что ж, будем разбираться...
Было видно, что ему совершенно не хочется выяснять отношения с министром обороны. Тот все-таки олицетворяет реальную силу, на которой покоится президентская власть, и всегда являлся правой рукой Самого. Потому никто не рисковал давать на него компрматериалы. Коржов мог представить реакцию Гонтаря на сегодняшний доклад. И попытался упредить ее.
– Он скажет, что все это ложь и клевета, будет восхвалять верность армии, подчеркивать свою незаменимость... Начальник СБП принужденно улыбнулся.
