Корея. 1950 (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич

Так вот, когда военная полиция прибыла в расположение уничтоженной роты, майор нашел многих солдат, взятых немцами спящими, в ножи… Красное на белом снеге — именно таким остался тот эпизод в памяти Боули. Страх и кровь — плата за хороший виски на войне! С тех пор впечатленный майор вообще перестал пить что-либо крепче кофе и чая.

Да, в Арденнах кровь лилась рекой… Но все же в 45-м немцы не смогли повторить успеха 40-го — им банально не хватало горючего, они уже не могли завоевать господства в воздухе внезапным ударом по аэродромам противника, их истребители были ничем не лучше «спитфайров» англичан и «мустангов» американцев. Так что и ставку фрицы сделали на непогоду, затрудняющую действия авиации… Кроме того, выручили и комми, начав собственное наступление на Восточном фронте — вскоре немцы были вынуждены перебросить против советов львиную долю своих сил.

А потом была победа…

Боули вспомнил первую встречу с русским офицером. Он ожидал угрюмой неприязни — а встретил дружелюбного, счастливого от победы солдата, на чью долю пришлись тяжелейшие испытания и основной груз войны с немцами. Они даже обменялись часами, отпраздновали общую на всех Победу — и языковой барьер не помешал офицерам понять чувств друг друга.

Впрочем, в Европе Вторая Мировая не закончилась — еще оставалась Япония, попившая американцам столько крови в боях на Тихом океане… И вновь США и СССР выступили союзниками, императорская армия Хирохито была разбита в Маньчжурии в считанные дни! Мир, дружба любовь!!!

Но не прошло и пяти лет, как вчерашние союзники столкнулись в Корее…

Никому из простых солдат не нужна эта Корея. Никто не рвался в бой, желая умереть за то, чтобы какой-то там Ли Сын Ман стал единственным правителем Кореи… Но простые солдаты выполняют приказы офицеров, офицеры подчиняются генералам — а генералов направляют политики… А у тех свои планы и свое видение ситуации.

Жаль только, что в окопах мерзнут не политики, кормя вшей собственной кровью в ожидании грядущего боя! И неотрывно следующей за ним смерти, что в любой момент может указать костлявым пальцем именно на тебя…

Боули горько усмехнулся: после Инчхонской операции ощутимо повеяло победой — и теперь солдаты первой кавалерийской рвутся к Пхеньяну в расчете, что командование выполнит обещание отпустить их по домам сразу после победы! Чтобы они могли отпраздновать Рождество с семьями… Майор сердито сплюнул — дешевый лозунг, уловка, достойная самых беспринципных политиков! Впрочем, те по земле не ходят, могут и не осознавать, что комми своих не бросят…

Но есть же поговорка — русские своих не бросают. Так вот сейчас корейцы стали для русских самыми что ни на есть «своими»! В больших кабинетах так уверены в том, что Сталин насмерть перепуган атомной бомбой? Так комми еще в прошлом году испытали собственную… Вот для чего умники в белых воротничках полезли в эту Богом забытую Корею? Разве не понимают, насколько высоки ставки — и какова объединенная мощь Советов и Китая? Разве не понимают, насколько на самом деле велик риск⁈

Чертовы идиоты…

Впрочем, майор Боули достаточно долго служил в армии, что понимать — язык нужно держать за зубами. Особенно офицеру военной полиции… Особенно теперь, когда с комми вот-вот начнется война! Хотя видит Бог — его тревоги разделяют все более-менее грамотные офицеры. И вовсе не потому, что все они такие гуманисты и пацифисты — конечно нет, какие пацифисты в армии! Просто те, кто способен думать, понимают, насколько силен сейчас Советский Союз, раздавивший материковую армию Японии за считанные дни… В то время как США возилась с «самураями» целых три с половиной года!

Увы, думать способны не все… А кто способен, также понимает, насколько опасно сейчас делиться своими мыслями гласно.

Поэтому старый служака Боули молчит, старательно выполняя свою работу. Даже несмотря на то, что все убеждения честного солдата восстают против прибытия японского «врача» и той посильной помощи, что придется ему оказать…

Стараясь отогнать дурные мысли, офицер еще раз прошел по всем укромным уголкам аэродрома прежде, чем приблизился к ангару с огромной цифрой «пять» на створках.

— Майор Бойли. — сухо поприветствовал офицера федерал в очках-авиаторах, категорически нелепо смотрящихся на вытянутом лице последнего. Боули столь же сухо кивнул в ответ:

— Агент Дэвис.

— Майор, у вас не доступа на склад.

Офицер раздраженно пожевал сигару, мысленно послав молоденького федерала, явно не бывшего на фронте — но мнящего из себя невесть что.

— Без вас знаю.

— Просто напоминаю.

Какая раздражающая улыбка у этого мелкого засранца… Кивнув на прощание, майор двинулся в штаб.

…К вечеру Боули чувствовал себя выжатым лимоном. И потому не преминул зайти в бар — немного развеяться, отдохнуть, посмотреть на счастливые, беззаботные лица танцующих… Бармен по традиции кивнул на бутылочку джина с лукавой улыбкой — но майор остался верен себе, заказав сока. Что-то цитрусовое, в меру кислое.

Тихо играл джаз — легкая, мелодичная музыка. Сам майор давно уже полюбил ее, предпочитая джаз чему-то более громкому и резкому, завоевывающему популярность на большой земле… А джаз — он как лёгкий ветер, проносящийся над океаном, успокаивает и расслабляет. В баре дым столбом, дым сигар — можно даже самому не закуривать… Плюс горьковато-кислый вкус свежего сока и мягкая музыка…Впервые за весь день майор почувствовал облегчение — и пульсирующее напряжение стало постепенно отпускать.

Впрочем — напряжение, подобно скрытому океанскому течению хоть и отпустит, но окончательно не уйдет. Завтра снова на аэродром, обеспечивать безопасность во время прибытия «гостей»… Так что ночью наверняка вновь приснится неизвестный пока японский «доктор», проводящий опыты на живых людях прямо в пятом ангаре — или шпионы комми для разнообразия.

И все же пока еще можно расслабиться и хоть ненадолго забыть о службе…

Неожиданно знакомое лицо попало в поле зрение майора. Он явно видел этого парня на аэродроме. Сегодня видел! А, ну конечно… Разнорабочий из аэродромной обслуги, мастер на все руки. Ветеран! Высокий, с темными волосами, смазливое лицо как у актера… Как там его? Да неважно. Парень поднял глаза на майора — и в его взгляде также отразилось узнавание; не желая выглядеть зазнавшимся снобом, Боули приветливо кивнул ветерану, одновременно с тем мучительно вспоминая имя:

— Добрый вечер!

— Добрый!

Парень так же вежливо кивнул и тотчас скрылся среди танцующих. Но майор уже вспомнил его имя — Айван! Точно, Айван с Аляски. Настоящий солдат, проливавший свою кровь и вдоволь надышавшийся пороха… Настоящий солдат теперь вынужден работать разнорабочим, когда штабные штафирки правят бал! Пальцы Боули сами собой сжались на прозрачном стекле стакана…

Пора домой.

Офицер военной полиции с удовольствием вдохнул прохладного ночного воздуха и сел в машину — не спеша впрочем, закрывать водительскую дверь и уезжать домой. Дома его ждет короткий, тревожной сон — а после наступит завтра… Очевидно тяжелый, насыщенный заботами и трудами день. Майор невольно засмотрелся на городские огни, на спящий океан, подсвечиваемый фонарями набережной — но его мысли вновь вернулись к солдатам, оставшимся в земле старой Европы и тем бедолагам, кто не вернется из Кореи. Заодно вспомнился и треклятый доктор с его секретным грузом, а следом и шпионы комми, и спесивые конторщики…

А может, послать их всех⁈ И просто уйти в отставку? Ветеранская пенсия вполне позволит не тужить на гражданке… Может, еще не поздно и семью завести? Ведь вдова Палмер давно намекает на «чай»…

Дверь бара неожиданно открылась, отвлекая Боули от совершенно безумных мыслей — и переключив его внимание на Айвана, героя с Аляски. Последний поднял велосипед и покатил в сторону Гонолулу.

Странно, он ведь вроде не там живет… Может, покатил к подружке? Да ведь поздновато уже для вечерних визитов…

Натренированное чутье майора военной полиции вдруг заставило его заострить внимание на ветеране — а в груди, щекоча нервы, вспыхнуло пламя охотничьего азарта. Повинуясь внезапному порыву, майор покинул машину — ведь хвост на авто велосипедист не может не заметить! Боули быстро огляделся — и заметил в кустах небольшой женский велосипед.