Дино Диноев - Учитель афганского
Если в самом начале путешествия они были сложены из валунов, то спустя какое-то время материал непостижимым образом изменился. Валуны оплыли, потеряли форму, тягуче вытянулись в длину, больше напоминая окаменевшие безразмерные кишки.
Они двигались, не останавливаясь и не передыхая, около двух часов, когда Канн, все время ехавший впереди, остановился, а потом и заглушил мотор.
— Воздухом тянет, — пояснил он нагнавшим спутникам. — Выход рядом.
— Вряд ли, — отмел предположение Стас. — Свет был бы виден, не ночь же. Здесь что-то другое.
Он и сам чувствовал в застывшем, и, казалось бы, загустевшем слое воздуха неясные поползновения, будто кто-то невидимый осторожно прикасался кончиками пальцев к лицу.
Стас прошел вперед и почти сразу наткнулся на разлом.
— Здесь трещина в стене, — крикнул он.
Фонарь высветил проем, слишком узкий, чтобы в него мог пролезть человек. Лишь на потолке в нем имелось почти круглое отверстие, похожее на колодец. Оно было такой ширины, что упитанные американцы в него вряд ли бы поместились. А Стас бы поместился. Если б ему пришло в голову туда полезть, уж больно колодец напоминал искусственно вырытый, а уж от ловушки его было ничем не отличить.
Если бы, скажем, наверху колодца притаился дух, он мог дождаться, пока Стас заберется в колодец во весь рост и замрет, прижав сжатые узкими стенками колодца руки к бокам, после чего он бы вполне мог прострелить его по всей длине, начиная с головы и до самой задницы.
— Холодом тянет, — Эдди сунул руку в жерло. — Как из преисподней.
Это было еще мягко сказано. Воздух был ледяной, и в нем витал незнакомый, но очень тяжелый смрад.
— Пойду на разведку, — нехотя сказал Стас. — Никто не хочет меня отговорить?
— В бой не ввязывайся, сынок, — сказал офицер. — В случае засады немедленно назад.
— В случае засады это будет не трудно, — согласился Стас. — Мне еще свинца добавят для скорости.
Чтобы не задевать за узкие края, он разделся до пояса. Автомат тоже пришлось оставить.
— Трусы можешь не снимать, — подколол Дэвид.
Под отверстие подогнали машину, Стас влез на башенку и дальше, в дыру. Вытянув руки, он попытался нащупать края отверстия, но затея успехом не увенчалась.
— Поднимайте выше, — сказал он, и голос в тесном ходе прозвучал как в гробу.
— Куда уж выше? Тебя даже не видно, — возразили ему, но все же стали проталкивать дальше.
Руки его моментально замерзли, в колодце было холодно как в холодильнике. «Как там Длинный? Он же без рубашки», — успел подумать Дэвид, и в этот момент движение вперед прекратилось.
— Ты чего?
— Кажись, застрял, — спокойно заметил Стас. — Тут в одном месте горловина совсем узкая. К тому же ход поворачивает. Тащите назад, — голос его доносился глухо, как из могилы.
Легко сказать. Он забрался так глубоко, что они едва до ботинок доставали.
— Не беспокойся, Стейси, — крикнул Канн. — На крайний случай, мы тебя к машине подцепим.
— Я тебя самого подцеплю, — пригрозил Стас. — Вверх толкайте!
— То вверх, то вниз, тебя не поймешь, — проворчал Дэвид.
Стас заерзал в дыре всем телом словно уж и вдруг поднялся сразу на полметра. Дэвид даже испугался, на миг ему показалось, что Длинного схватила какая-то тварь наверху.
На самом деле, лаз внутри делал поворот почти под прямым углом, и Стасу удалось дотянуться до этого места. Он подтянулся и лежал на горизонтальной поверхности.
Дальше он полз. Впрочем, далеко ползти не пришлось, и уже через несколько метров голова его высунулась наружу. Он выбрался на открытое пространство. Каска с ПНВ осталась внизу, так что он вынул зажигалку из кармана и попытался осмотреться.
Промозглый ветер дул ровно как в аэродинамической трубе, издавая давящий низкий гул, и все время сбивал слабое пламя. Единственное, что удалось рассмотреть, это то, что Стас находится в еще одном тоннеле, по размерам в несколько раз превосходящем нижний.
Стас попробовал пройти хотя бы сколько-нибудь, держась на стену, но пару раз так сильно споткнулся, что едва не остался без ног. Пол в этом месте был превращен в свалку, заваленный гнилыми скользкими бревнами и камнями, сырыми расплывшимися кулями с неизвестным, но явно мерзким содержанием, издававшим зловоние, рваньем непонятного происхождения и прочим мусором.
Он поднял первый попавший под руку предмет, им оказался расколотый глиняный кумган, и тотчас услышал треск рвущейся паутины. Стас опустился на корточки и пошарил еще. Так и есть. Паутина обнаружилась еще в двух-трех местах, прочная и чрезвычайно сухая.
Нагревшаяся зажигалка обожгла руку, он загасил ее, оказавшись в полной темноте.
Стас опасливо отошел от стен, с которых в любой момент могла спрыгнуть фаланга. Правда, ему не доводилось слышать, чтобы пауки жили в пещерах, но надо признать, что и в пещерах ему не доводилось особо путешествовать, особенно в таких. Так, мелкие рейды в «зеленку» по выкуриванию душманов из нор.
Ему мучительно захотелось вернуться к ходу и спуститься вниз, в тепло, к знакомым лицам, тем более, ведь формально свою миссию он выполнил: установил, что наверху нет засады.
Он заставил себя пройти метров пятьдесят по тоннелю. И почти сразу уткнулся в огромный, в рост человека, валун. Держась за него рукой, обошел и встал как вкопанный. Темнота стала вязкой и, видно, от напряжения в глазах стала мерцать.
Стас почувствовал всей кожей, что его изучают. Он протянул руку в темноту, чувствуя, что она вот-вот на кого-то наткнется, и ему тотчас показалось, что кто-то неслышно отшагнул.
Стас остро понял, что его дело десятое, и надо возвращаться. Но стоило ему двинуться, как что-то незримо двинулось вместе с ним. Рефлекторно он ускорил шаги, неизвестный повторил маневр.
Стас резко остановился. Что бы оно ни было, оно замерло тоже.
Он продолжил движение, но ему сразу показалось, что он чересчур долго возвращается. Свою ошибку он понял, когда наткнулся на валун, которого раньше не было. Оказывается, в темноте он прошел мимо лаза. Надо было возвращаться, то есть идти навстречу опасности.
Делать нечего, он вынул из ножен на ноге десантный нож, хоть какое-то оружие, и пошел обратно. Ветер тотчас с низким грозным гулом уперся в него, словно стараясь запереть здесь навсегда.
Чтобы вновь не промахнуться, Стас опустился на корточки и пополз, исследуя почву руками.
Руки провалились в трещину, но обрадовано нырнувший следом, Стас сразу уперся в преграду. Это было не то отверстие.
В следующий раз ошибка оказалась гораздо опаснее: сунувшись в очередной открывшийся лаз, он успел скрыться в нем целиком, где оказался в неожиданном тупике. На долгие несколько секунд он застрял вверх ногами, но каким-то чудом ему удалось вытолкнуть тело из ловушки, упираясь в стенки руками и помогая себе ногами.
Когда он выбрался, ему почудилось, что нечто, приблизившееся за это время вплотную, резко отпрянуло назад. Возможно, это были шакалы. Хотя они бы давно дали о себе знать своим утробным воем. Выли твари мерзко, словно людоед из сказки. Да и откуда шакалам взяться в забетонированной пещере?
— Дэвид, Гарри, где вы? — крикнул Стас, презрев условности.
Человеческий голос показался ему самым райским звуком на свете. Стас кинулся, ориентируясь на него, нашаривая руками отверстие, а когда нашарил, без затей нырнул головой вниз. Что-то ему не понравилось гостеприимство верхней пещеры. Не задерживаясь ни на мгновение, он пролетел через знакомую горловину, и словно торпеда вылетел наружу, успев крикнуть:
— Держите меня!
Американцы стояли прямо под отверстием, он врезался в них и сбил словно кегли.
Когда все, чертыхаясь, поднялись, Дэвид сказал:
— Предлагаю оштрафовать Стейси на пятьсот баксов. Он нас чуть не угробил, — и тут же вскрикнул. — Что это на тебе?
Голый торс Стаса был весь в паутине. Причем, она была не спутана, а ровными кругами намотана на него.
— Это не смертельно, — усмехнулся Стас, на самом деле ему было не до смеха, он даже предположить не мог, как паутина попала на него, ведь он ничего не чувствовал. Значит, пока он слепым истуканом бродил в темноте, нечто крутилось вокруг него, наматывая слой за слоем. Поброди Стас подольше, еще неизвестно, чем бы все кончилось.
Стас счищал с себя липкие трескучие нити, когда рядом остановился Гюлли и спросил:
— Так ты догадался, где ты был?
Откровенно говоря, Стас до этого не разрешал себе делать каких-либо смелых предположений, но слова бачи сняли табу, и он сказал:
— Там наверху были…
— Плаксы, — коротко досказал Гюлли, и глаза его недобро сверкнули. — Над нами Плачущее ущелье.
Стас задержался у темного лаза, и ему даже показалось, что он слышит далекий печальный плач, но, скорее всего, это был ветер, неистовствующий наверху.
