Марк Камолетти - Боинг-Боинг
Марк Камолетти - Боинг-Боинг краткое содержание
Марк Камолетти
Боинг-Боинг
Посвящается моей любимой Жермен, без которой не было бы этой пьесы.
Boeing Boeing de Marc Camoletti (1962)
Перевод с французского и сценическая редакция И. Именитова
Персонажи:
БЕРНАР, холостой архитектор
БЕРТА, его неизменная служанка
РОБÉР (ударение на последнем слоге), школьный друг Бернара
МИШЕЛЬ, стюардесса авиакомпании «Air France»
МАРТА, стюардесса авиакомпании «Lufthansa»
МЭРИ, стюардесса авиакомпании «American Airlines»
Декорации:
Квартира Бернара. Большая гостиная. Слева на переднем плане большой глобус и карта часовых поясов. За ними дверь в комнату окнами в сад. Это комната Бернара. Далее открытый секретер, на котором стоят лампа, стаканы, бутылки скотча и коньяка, бумаги, телефон. За секретерем — дверь на веранду. Параллельно рампе — помост. На помосте дверь, открывающаяся в обе стороны. Это дверь в прихожую. Друг против друга — двери в кухню и в ванную комнату. Всё это вместе — помост и три двери — формируют основное пространство гостиной. Платформа помоста достаточно большая, чтобы дать возможность артистам существовать на ней свободно и мобильно. На первом плане справа — дверь в столовую. На втором плане — консоль с лампами. На заднем плане дверь в комнату окнами во двор. Сбоку огромное кресло. Сбоку также стол и стул перед ним. Стул перед секретерем. Картины, цветы. Окон нет.
В первом действии атмосфера яркого солнечного дня. Во втором и третьем действиях все лампы горят в полную мощь.
Действие первое
БЕРНАР и МЭРИ (в юбке и блузке) завтракают. Стол, за которым они сидят, находится у двери окнами во двор. Мэри говорит с сильным американским акцентом.
МЭРИ: Как ты думаешь, Бернар, darling, я успею съесть ещё один йогурт?
БЕРНАР (смотря на часы): Конечно, дорогая… Успеешь, но давай, немного в темпе! (Встает, зовёт, приоткрыв заднюю дверь.) Берта!
МЭРИ: Обожаю завтракать йогуртами! А ты?
БЕРНАР: Не так, чтобы очень.
МЭРИ: Ты увидишь, Бернар, darling, что с тобой будет, когда ты покушаешь американской кухни и возьмешь диету, которая сделает кожу изумительной.
БЕРНАР: Стоп! Это неправильно!
МЭРИ: Что неправильно? Она не сделает кожу изумительной?
БЕРНАР: Я не о коже. Нужно говорить «ты попробуешь американскую кухню» и «сядешь на диету».
МЭРИ: Да? А почему?
БЕРНАР: Не знаю, почему. Так получилось.
БЕРТА (входя): Вы звали меня, мёсьё?
БЕРНАР: Да. Принесите ещё один йогурт для мадемуазель Мэри.
БЕРТА: Непременно. И ещё немного малосольных огурчиков, чтобы было чем макать в йогурт.
МЭРИ: Не нужно огурчики! Они ещё есть!
БЕРТА: Да? Что вы говорите! И их осталось почему-то больше, чем обычно! В конце концов, каждый ест в меру своей испорченности. Я здесь не для того, чтобы реформировать мир.
БЕРНАР: Мы в курсе… Идите!
БЕРТА: Хорошо. (Берет пустой кувшин.) Ещё кувшин того же?
МЭРИ: Да, Берта.
БЕРТА (не выдержав): Вы же заболеете, поедая всё это!
БЕРНАР: Слушайте, вас попросили принести дополнительный йогурт, не нужно болтать, нужно его принести без всяких разговоров! Вас же никто не заставляет его есть…
БЕРТА: Ещё чего не хватало!
БЕРНАР: Так, всё, быстро! Мадемуазель опаздывает!
МЭРИ: Скорей, Берта, а то я опоздаю на самолёт!
БЕРТА: Иду, иду! Нет, так решительно невозможно работать!
БЕРНАР: Что? Что опять случилось?
БЕРТА: Ничего… ничего… (Выходит на кухню.)
МЭРИ: Вечно у неё плохое настроение!
БЕРНАР: Да, и для тебя это не новость!
МЭРИ: Это раздражает.
БЕРНАР: Ну, что делать! У неё такой характер! Она такая, и всё тут!
МЭРИ: У меня такое ощущение, что она меня немножко не любит.
БЕРНАР: Ну, что ты! Просто она всегда чуть-чуть удивлена тем, что ты ешь, вот и всё. (Мэри протягивает ему ложечку для йогурта.) Нет, спасибо.
МЭРИ (продолжая завтракать): Который сейчас час, darling?
БЕРНАР: Без двадцати пяти.
МЭРИ: Ну, пора… как раз. Я не в состоянии контролировать время, когда мы вместе.
БЕРНАР: Это так приятно слышать.
МЭРИ: А когда меня нет, ты ведешь себя прилично?
БЕРНАР: Я? О чём ты?
МЭРИ: Очень-очень прилично?
БЕРНАР: Очень-очень.
БЕРТА (входя): Молочная кухня для мадемуазель.
МЭРИ: Спасибо, Берта.
БЕРТА: Что, это всё?
БЕРНАР: Нет, не всё. Принесите мне ещё кофе и лимонад для мадемуазель.
МЭРИ: Нет, darling, спасибо. Я уже выпила…
БЕРТА: Почему бы не попросить добавки? (Уходит.)
МЭРИ: Да, не очень-то она вежлива.
БЕРНАР: Ну, почему…
МЭРИ: Ты что, не видишь? Когда я приезжаю, она всегда немного не в себе. Пока я здесь, она немного успокаивается, но когда я собираюсь уезжать, у неё снова едет крыша, она опять становится невежливой.
БЕРНАР: Просто она не хочет, чтобы ты уезжала!
МЭРИ: Ну, вот, я же говорю, если я буду здесь постоянно, всё будет по-другому.
БЕРНАР: Да, абсолютно. Всё время, и днём, и ночью. Кстати, когда ты вернёшься?
МЭРИ: Так… Сегодня суббота… Я буду в Нью-Йорке в 17.08. В принципе, мы должны лететь дальше, до Лос-Анджелеса, но это туда и обратно…
БЕРНАР: Ну и когда нам тебя ждать?
МЭРИ: В любом случае я буду снова в Париже в понедельник и улечу в среду вечером.
БЕРНАР (доставая записную книжку): А-га… как ты сказала? В понедельник? Во сколько?
МЭРИ: Какая разница, darling? В 18.30 по местному времени.
БЕРНАР: Замечательно…
МЭРИ: А почему ты это записываешь?
БЕРНАР: Что значит — почему? Чтобы ничего не перепутать.
МЭРИ: Перепутать?
БЕРНАР: Ну, чтобы подстроиться… Разгрести дела… Чтобы быть полностью в твоем распоряжении. Так, всё закончится тем, что ты опоздаешь на самолёт…
МЭРИ: Ты меня выгоняешь?
БЕРНАР (повышая тон): Господи, нет! Но за болтовней время бежит, и самолёт тю-тю.
БЕРТА (входя): Вот ваш кофе.
БЕРНАР: Мерси.
МЭРИ: Берта! Вы будете хорошо заботиться о мёсьё в моё отсутствие?
БЕРТА: Что за вопрос! Вы можете на меня полностью положиться. Хотя по большому счету, он в няньках не нуждается, может позаботиться о себе. Он уже у нас большой мальчик.
МЭРИ: Да, конечно, мальчик он большой, но все мужчины — большие дети.
БЕРНАР: Да, да, это правда, мы именно такие.
МЭРИ: Да, да.
БЕРТА: Но не нужно обобщать!.. Таких мальчиков, как наш мёсьё, не так уж и много. Он у нас уникум.
БЕРНАР: Ну, ладно, Берта, хватит. Занимайтесь своими делами.
БЕРТА: Мадемуазель задала мне вопрос. Я ответила на него, не только ей дав понять, что ценю мёсьё по его достоинствам.
БЕРНАР: Прекрасно, идите, оцените меня в другом месте.
МЭРИ: Ты видишь, как она тобой восхищается.
БЕРТА: Ну, конечно, зашлась от восхищения. Восхищаюсь. Как всё, оказывается, просто — я трачу жизнь на восхищение своим мёсьё.
МЭРИ: Только не нужно заходить слишком далеко. А то всё закончится тем, что вы станете любовницей своего хозяина, а я ревнива… Очень ревнива…
БЕРТА: Успокойтесь, я не по этому делу.
БЕРНАР: Очень на это надеюсь!
МЭРИ: Я пошла одеваться, darling.
БЕРНАР: Да-да, поторопись. (Мэри выходит.) Что вы собираетесь готовить на обед?
БЕРТА: Американочка улетает?
БЕРНАР: Да. И что дальше?
БЕРТА: Ничего дальше. Дальше как обычно. Я жду указаний. У вас свой график, не так ли? И меню меняется в соответствии с вашим графиком. Ох, уж эти вечные изменения!
БЕРНАР: В половине первого приезжает Мишель.
БЕРТА: Мишель?
БЕРНАР: Да, Мишель, и что?
БЕРТА: Ничего! То-то мне плохо, то-то я чуть в обморок не грохнулась. Не знаю, мёсьё, где вы их откапываете, но для служанки это не жизнь.
