Александр Золотько - Почерк дракона
И уж совсем полным кретином нужно быть, чтобы и в третий раз не обратить внимания на происходящее размножение бумажных драконов. И, надо полагать, внимание на это обратили. Появился некий майор Ямпольский, который всем запретил разговаривать на бумажные темы.
А вот интересно, не находили ли бумажки у других покойников из списка Арсения Ильича? Вот, например, Фроленков вполне мог выпорхнуть в окно, прижимая к груди маленького бумажного приятеля.
Или Мазаев мог держать в бардачке такого зверя…
– Да не выхожу я на следующей! – взорвался наконец Шатов, после того, как дородная селянка в четвертый раз ткнула его в израненный бок корзиной.
– Так чего стал на проходе? – взвизгнула баба.
– А мне что, лечь здесь? Твою мать… – последнюю фразу Шатов прошептал сдавленным голосом, получив удар все той же корзиной в бок и ведром по коленной чашечке. Баба гордо прошла по его ногам и вступила в пререкания с кем-то другим, оказавшимся на ее пути.
О чем это он? Шатов погладил себя по ребрам. Спокойно, это еще не побои. Это только чувство единения со своим народом.
Двери вагона с шипением открылись, и в тамбур, сметая нерасторопных, вломилась новая порция пассажиров. Ничего, нужно потерпеть. До города осталось всего ничего. Минут десять. И лучше не дожидаться Центрального вокзала, выскочить на Карповке. А там – метро или машина. В любой конец города.
Осталось только выяснить, в какой.
Если вспомнить, что возле четырех покойников из восьми были маленькие бумажные дракончики, то совершенно логичным будет предположить, что и у четырех остальных также были эти мифические звери. Что это дает? А черт его знает.
Предположим… Только предположим, напомнил себе Шатов, что все восемь были убиты, и что все восемь были убиты одним и тем же человеком. Или одними и теми же людьми, торопливо добавил Шатов. Или одними и теми же людьми.
Остановиться на этом предположении или искать подтверждения? Продолжать топтаться по адресам погибших, рискуя, кстати, нарваться и на посланцев Васильева? Или дождаться звонка Арсения Ильича и спихнуть ему свою гипотезу в качестве решения? Может быть, его устроит предположение, что все смерти связаны одним этим бумажным драконом, что неминуемо приводит к предположению о существовании одного или нескольких убийц… И так далее.
Далее что?
Возможны варианты. Фантастический – Арсений Ильич удовлетворяется изысканиями Шатова в виде бумажного дракона, связывается с Васильевым, и тот перестает жаждать крови Шатова. Все довольны, все – смеются.
Реалистический вариант выглядел не так весело. Арсений Ильич успел произвести на Шатова впечатление человека настойчивого и последовательно-неприятного. Дракона, говорите? Бумажного? И хотите, чтобы вас за такую пустяковую информацию сняли с крючка? А вы забыли, что, охраняя вашу жизнь, мы, Арсений Ильич, уконтрапупили трех человек? Помните? Ну, раз у вас такая хорошая память, то вбейте в нее, что теперь вам стоит узнать, чьи именно ручки дракона из бумаги вырезали и на место преступления подбросили. Вперед!
Вперед, невесело протянул Шатов. Похоже, что именно так закончится телефонный разговор с работодателем. И, если честно, Шатов понимал всю логичность такой постановки вопроса. Если бы дело не было окрашено кровью, и не маячили бы за спиной мальчики, жаждущие получить десять тысяч долларов, Шатов ни в коем случае никому – ни себе, ни другим, не зачел бы материал как готовый, без хотя бы гипотетического преступника.
Электричка затормозила, и Шатов несколько запоздало понял, что если он решил не ехать до конечной, то ему лучше выходить. И еще он сообразил, что между ним и открытой дверью вагона десятка полтора тесно спрессованных дачников.
– Пропустите пожалуйста, – Шатов попытался протиснуться между двумя дородными дамами, но был отброшен на исходные позиции. – Позвольте!
Дамы медленно повернули к Шатову головы.
– Мне нужно пройти! – выкрикнул Шатов.
– Раньше нужно было думать, – спокойно ответила одна дама, а вторая согласно кивнула.
– Но… – двери с шипением закрылись.
Дамы удовлетворенно улыбнулись. Много ли им нужно для счастья? Вот так вот осадить молодого, наглого – и все, можно считать, что день прожит не зря.
Значит, попытался успокоить себя Шатов, не судьба ему выйти на Карповке. А судьба ему выйти на Центральном вокзале. Ну и пожалуйста. Шатов вообще в последнее время все чаще и чаще полагается на судьбу. Если суждено ему выбраться из этой истории живым, то помимо этого, станет он еще и фаталистом.
Если выберется. Сослагательное наклонение в отношении своего дальнейшего существования… Шатов покачал головой. Думать надо. Думать. Шевелить мозговой извилиной.
Кстати, попытаться понять, что нового в расклад вносит появление таинственного майора Ямпольского. Майор этот, судя по всему, имеет, во-первых, информацию о резных бумажках, а во-вторых, отчего-то считает бумажки эти очень важным моментом минимум в двух убийствах.
Стоп, не двух убийствах, а убийстве и несчастном случае. Пока не доказано, что Чупина грохнули, не стоит считать это убийством. Или…
Шатов прикусил губу. Ладно, черт с ним, пусть и Воеводину, и Чупина, и Фроленкова, и чету Шпигелей убили одни и те же руки. Что нам это дает?
Как вы полагаете, Ватсон, дает ли нам это хоть что-нибудь? Разумеется, Холмс! Это нам дает то, что кто-то в этом городе за последние два месяца отправил на тот свет восемь человек, пометив все убийства одним и тем же значком. Только вот зачем, Холмс?
Зачем? Предположим, решил убивца замочить одного двух, десяток… пусть хоть сотню. Поджало его подсознание. По Фрейду. И давай он тайное делать явным. Ножом, молотком, кислотой… Если бы он просто мочил, то все было бы понятно. Но зачем, если ты обустроил все как самоубийство или несчастный случай, потом укладывать рядом с покойным еще и особый значок?
Вот она, загадка. И явно ею заинтересуется и Арсений Ильич. И, похоже, ею заинтересуется и майор Ямпольский. Или уже интересуется. Еще раз стоп!
Жарко-то как! И душно… Мозги совсем не работают.
Он ведь так и не удосужился лично просмотреть сводки. Хотя… Вася… Покойный Вася-Некрофил не ошибался обычно в своих справках. Официальную милицейскую версию он обычно излагал точно и без отклонений. Тогда… Все равно жарко.
Тогда получается, что родная милиция и все правоохранительные органы игнорируют, во всяком случае официально, тот факт, что некий бумажный значок объединяет все эти смерти и превращает их в убийства. Которые, опять таки, непонятно зачем кто-то вначале маскирует, а потом… а милиция, вначале находит значки, а потом делает вид, что их не находила. Но внимательно следит за теми, кто драконами будет интересоваться приватно.
Шатов ляпнул о своем желании немедленно пообщаться с майором Ямпольским с ходу, не подумавши, но после некоторого размышления пришел к выводу, что общаться все равно придется. Вопрос только в том, делать это до разговора с Арсением Ильичом или после? А вдруг телефонный друг вообще не одобрит общения с официальными лицами?
С него станется.
Или вначале заехать к Грише Пащенко? Хотя зачем заезжать?
Шатов вытащил из кармана сотовый телефон. Ухмыльнулся. Классно он теперь будет смотреться в глазах окружающих! Бабы, не выпустившие его на остановке, теперь просто вырастут в собственных глазах. Не просто так мужика обломали, а того, который с телефоном!
– Слушаю! – ответил голос Пащенко.
– Гриша! – позвал Шатов.
– Говорите громче!
– Гриша, это Шатов! Ша-тов!
– А, – вроде бы обрадовался Гриша, – ты как с того света разговариваешь!
– Почти! – сказал Шатов.
– Не слышу!
– Почти! – крикнул в трубку Шатов.
– Чего разорался! – взвизгнула одна из баб.
– Моду взяли, орать на ухо, – поддержала ее напарница.
– Что там у тебя за шум? – спросил Пащенко.
– У меня здесь, товарищ подполковник, чрезвычайная ситуация! – как можно громче крикнул в телефон Шатов, – группа пассажиров сорвала операцию на платформе Карповка. Подозреваю, что они в сговоре с преступной группировкой. Разрешимте применить оружие?
– Ты чего, Шатов, крышей поехал? – неуверенным голосом спросил старший лейтенант Пащенко.
– Всего двоих, – просительно протянул Шатов, оглядываясь на двух склочниц.
Бабы разом затихли, и вокруг Шатова вдруг появилось пустое пространство.
– Прикалываешься, Шатов?
– Так точно, товарищ подполковник. Есть пока оружие не применять. Их возьмут на Центральном? Хорошо. А пока, не подскажете мне, кто такой майор Ямпольский? – отвернувшись к стене, уже тише спросил Шатов.
– Ямпольский? – переспросил Пащенко.
– Ямпольский. Мне очень нужно узнать, кто это такой и чем занимается.
По тамбуру за спиной Шатова пробежал говорок, а потом наступила тишина.
– Это… Ямпольский – начальник оперативно-поискового отдела.
