Михаил Нестеров - Тень летучей мыши
Сейчас транслировали женский теннис, и большинство завсегдатаев от экрана отвернулись. Наверное, в ожидании более предсказуемых действий.
– Ты женат? – спросил Жевка.
– Был женат.
– Знаешь, – откровенно признался Жевка, мне как-то не верится, что тебе сорок четыре года. Выглядишь ты старше. Уж извини...
– За наблюдательность? – ухмыльнулся Кознов. И был вынужден объясниться. – Жизнь была не сахар. А вообще ты прав. В свое время у меня появилась возможность приписать себе пару лет, и мне было грех этим не воспользоваться. В то время я не помышлял о том, что выйду на пенсию раньше. Я решил закосить от армии. Мне было двадцать пять, а двадцать семь – было возрастным пределом. Но я просчитался на три месяца и меня загребли в армию. Я поверил в судьбу, когда перед дембелем мне командир батальона сделал предложение пойти в школу прапорщиков и, окончив курсы, вернуться в часть. Надо ли говорить о том, что я дал согласие?..
Жевка улыбнулся. Кознов продолжил:
– В прапорщиках я проходил шесть лет, потом мне дали младшего лейтенанта. Так что к сорока годам я подошел с капитанскими погонами.
Они выпили еще по кружке пива. Жевка взглядом спросил: «Еще?», Кознов отказался:
– Хватит.
– Говорят, ты хороший стрелок.
– Так говорят те, кто видел, как я стреляю.
– Если хочешь, я покажу тебе новое оружие. Что-нибудь слышал про эйроу-ган?
– Воздушка? – попробовал угадать Кознов, оперируя двумя прозвучавшими английскими словами: air – воздух и gun – ружье.
– Нет. Это устройство для стрельбы из лука пейнтбольными шариками. Оно устанавливается практически на любой лук, представляет собой цилиндрический резервуар с поршнем, шток от которого крепится к тетиве, и пейнтбольного ствола сверху, соединенного воздуховодом с резервуаром.
Они снова рассмеялись.
* * *...Кознов с облегчением опустился на стул и просидел с закрытыми глазами не меньше пяти минут. Эти несколько часов с Жевкой утомили его. Он не чаял оказаться под защитой четырех стен своей комнаты.
Его глаза устали под маской контактных линз зеленоватого цвета. И дальше он не собирался демонстрировать фальшивую радужную оболочку. Все, кому нужно было, увидели цвет глаз, который обычно соответствовал рыжеволосым.
Он надел очки с дымчатыми стеклами. Ему незачем было смотреться в зеркало (в этих очках он проделывал это десятки раз). За цветом дыма нельзя было разглядеть цвет глаз, они казались темнее обычного, но все же с пепельным оттенком, вот и вся разница, что и требовалось доказать.
Пепельный оттенок... Перед глазами – такого же цвета лицо генерала Баскакова, его глуховатый, с пепельным оттенком, голос: «Именно таким я вас и представлял». Он смотрел на гостя – небритого, осунувшегося, как после длительного рейда в тыл врага. Он принял его как блудного сына, дал ему совет, которому Кознов следовал всю жизнь: «Живи, как простой смертный, но думай, как разведчик». Он продлил ему путевку в жизнь.
Не раздеваясь, Кознов опустился на кровать, закрыл глаза. Ему показалось, он в комнате генерала...
Назавтра он встретился с Жевкой. Тот редко выезжал с базы – она стала ему домом. Жевке польстил тот факт, что капитан обратился с просьбой к нему, а не к директору клуба.
– Нужно съездить домой за шмотками. Встретишь меня вечером на станции?
– Могу подбросить до станции прямо сейчас.
– Да нет, хочу прогуляться.
– Восемь кэмэ, – уточнил Жевка.
– То, что доктор приписал, – улыбнулся Кознов, поправляя очки с дымчатыми стеклами. – Ни больше, ни меньше.
Жевка продиктовал новому товарищу свой номер.
– Позвонишь, как приедешь. Я приеду за тобой.
Было уже темно, когда Кознов проводил взглядом рейсовой автобус, который на этой остановке (ее по старинке называли 4-й дачной) высадил только одного человека. Он набрал номер Жевки и, не дожидаясь его, свернул на дорогу, ведущей к клубу.
Песчано-галечная, она была слегка ребристой. Но эта «стиральная доска» была своеобразным преддверием к миру приключений, к свободе, и любая другая – асфальтированная или бетонированная – испортила бы первоначальное впечатление. Еще точнее – это была просека, натуральная дорога в лесу, и этим все было сказано.
Жевка помигал ему дальним светом. Он развернул свою «Ниву» с таким расчетом, что Кознову осталось только открыть дверцу, – ни метром дальше, ни метром ближе.
Он откинул переднее сиденье и положил сумку на заднее.
– Тяжелая, – заметил Жевка.
Кознов удовлетворил его любопытство.
– Прихватил банку огурцов и пузырек самогонки. Огурцы с собственного огорода, первач собственного приготовления. Все самое лучшее и самое первое. Никаких добавок и... присадок.
– Ну ты даешь! – рассмеялся инструктор. – Я так понял, мне нужно к тебе сегодня заглянуть на огонек.
– Правильно думаешь.
КПП – кирпичное здание, половина которого занимал магазин, проехали баз задержек. Кознов еще помнил, как вчера он подвергся проверке. Ровесник Жевки с непроницаемыми глазами сказал: «Не могли бы вы открыть вашу сумку?» Он выполнил просьбу, сверля великовозрастного дневального глазами: «Все металлическое на стол?» Сегодня он избежал еще одной проверки.
– Забегай через часок, – сказал он Жевке, выходя из машины.
Кознов закрыл дверь комнаты изнутри. Разделся. Прихватил сумку и положил ее на стол. Расстегнув «молнию», вынул продукты и сдвинул их на край стола.
Из десятка автоматов, которые Кознов считал лучшими, в данной конкретном случае он отдал предпочтение «валу», разработанному Сердюковым и Красниковым. «Вал» являлся скрытым оружием нападения и защиты, легким, бесшумным и убойным. У него был складывающийся металлический приклад, который можно было использовать в рукопашном бою.
Автомат был разобран. Хранить его в нерабочем положении было по меньшей мере неразумно. Он начал сборку с трубки цевья и затворной рамы с затвором, поставил ударник, боевую пружину с направляющей.
На миг ему послышались шаги за дверью. Стихли? Кто-то остановился? Успокойся, посоветовал он себе. Пока что поводов к волнению нет. Но он не мог сказать, что им овладело тревожное состояние. Пожалуй, толика беспокойства присутствовала в ожидании.
Он вернулся к сборке автомата. Поставил на место возвратный механизм и крышку ствольной коробки, а дальше – пружину сепаратора на ствол. Наконец и глушитель стал на свое место. Оставалось только поставить на место магазин.
У этого автомата был двухрядный секторный удлиненный магазин на тридцать патронов – это вместо стандартного на двадцать. Он набил магазин двумя видами патронов, чередуя их: патрон с повышенной бронебойностью и патрон с пулей, состоящей из стального сердечника, свинцовой рубашки, трассирующего состава и биметаллической оболочки. Это были именно бронебойно-зажигательные пули, а не пристрелочно-зажигательные.
Теперь пистолет. Он был из той же серии специального назначения, с ударно-спусковым механизмом и предохранителем, работающим как рычаг безопасного спуска курка, от «макарова». Единственный недостаток – магазин на шесть патронов. Специальный патрон «СП-4» для Кознова не был проблемой. Он много лет работал с человеком, который был первым руководителем «Росвооружения» и дальше занимал руководящие должности в этой сфере. Валерий мог получить любой образец оружия, даже находящийся в стадии испытаний. Но предпочтение он отдавал доработанному, зарекомендовавшему себя оружию.
Он разрезал пружинный матрас сбоку, убрал, надрезав шпагат, четыре крайние пружины. В освободившееся место положил автомат, сложив его приклад, магазины к нему и пистолет. Там же уместился небольшой запас гексанитробензола и пара десятков детонаторов. Матрас повернул поврежденной стороной к стене. Чуть отодвинул кровать от стены и попробовал, насколько удобно выхватить пистолет, лежа на кровати. Для этого ему потребовалось несколько мгновений. Он остался доволен результатами работы. И пока что не спешил вставать с кровати и заправлять ее. Здесь он почувствовал себя в безопасности еще и по той причине, что все его мысли и устремления канули в омуте под названием работа. Казалось, он поверил в превращение: он – Алексей Горохов. Он легко вжился в эту роль; подобного рода опыта ему было не занимать.
Когда придет Жевка, за рюмкой он обсудит с ним план совместной работы. Именно с ним (и пусть он думает, что заслуживает доверия), а не с директором клуба. Он здесь, он работает, это все, что нужно знать Гиндину. Все контакты нужно ограничить средним звеном. А к таковому Кознов отнес старшего инструктора Жевку.
* * *Тир на открытом воздухе не впечатлил Кознова: он был похож на громадный овин. Стены не доходили до крыши на целый метр.
– Сэкономили на стройматериале? – спросил он Жевку.
– И на зарплате рабочим тоже, – ответил инструктор. И пояснил: – С какой бы точки тира ты не выстрелил в промежуток между стеной и крышей, пуля уйдет под углом. Может, она и причинит вред, если упадет кому-нибудь за шиворот. Но это уже относится к разряду неудобств.
