Елена Караваешникова - Офицеры
— Слава богу, что Егор сейчас за границей.
12
Щенка звали просто Малыш, или Мелкий. Собаки в Сантильяне были редкостью, потому что их успевали съедать быстрее, чем они размножались. Щенка спецам летчики привезли из Москвы.
Как только Ставр и Шуракен переступили порог коттеджа, Малыш, бешено колотя хвостом, выкатился им под ноги. Шуракен обхватил его ладонями под передние лапы и поднял. Щенок повис длинным голопузым тельцем и шлепал языком, пытаясь дотянуться до заросшей щетиной физиономии.
— Послушай, бульдозер, не дави Мелкого, — ревниво сказал Ставр.
Шуракен протопал прямо на кухню, достал из холодильника колбасу, нарезал и положил в собачью миску.
— Иди ешь, паразит, — нежно сказал он.
Но Малыш продолжал носиться между ним и Ставром, всем своим видом показывая, что он совершенно бескорыстно радуется их возвращению.
Ставр бросил в гриль два бифштекса и достал из холодильника пару банок пива.
Курсанты еще не вернулись из лагеря Вигоро, поэтому спецы могли позволить себе завалиться спать, что они и сделали, после того как покончили с бифштексами. Они не надеялись, что кража девушек сойдет им с рук, но здесь, в резиденции президента, где все было под контролем, они чувствовали себя в относительной безопасности. Даже генерал Агилье-ра не мог безнаказанно оторвать им головы на территории своего брата. Расправляться с кем-либо здесь имел право только сам Давид Агильера, а он, как всякий диктатор, был особо заинтересован в профессиональной подготовленности своих служб безопасности. Он уже имел возможность оценить результаты жестокой выучки и профессиональной дрессировки, которой русские спецы занимались с тощими, ленивыми и свирепыми парнями, попадавшими им в руки. В знак благодарности за первый выпуск курсантов и за проведение нескольких специальных операций Давид Агильера лично прицепил на куртки Ставра и Шуракена Серебряные кресты за «выдающуюся храбрость и умелое руководство подчиненными в бою». Грамоты с гербами республики висели у спецов в коттедже, приколотые на стену среди фотографий, на которых они стояли на фоне джунглей, своего «крокодила» и боевых вертолетов. Кстати, напрасно кто-нибудь думает, что в коттедже, как во временном логове холостых мужиков, имели место бардак и всякое безобразие. Здесь был их дом вдали от дома.
Пока спецы отсыпались после ночных подвигов, разъяренный генерал Агильера искал их в таких местах, где они могли бы спрятать украденных девушек и заняться с ними сексом, иначе для чего они их крали? Его головорезы перевернули вверх дном лагерь Вигоро и ангары вертолетчиков на аэродроме. Они узнали, что на рассвете, сразу после вылета российского самолета, спецов видели на КПП. Генерал Агильера понял, что белые девушки, за которых он, не скупясь, отвалил немалые деньги, безвозвратно потеряны. У него в голове не укладывалось, что найдутся люди, у которых хватит наглости и безрассудства нанести оскорбление и прямой убыток ему, всесильному и, подобно библейским воителям, не знающему предела жестокости в расправах. Чтобы спустить пары, генерал пристрелил несколько человек из охраны виллы, но это не вернуло ему душевного спокойствия. Во-первых, негодяй начальник охраны, допустивший саму возможность оскорбления, успел удрать, а во-вторых, удовлетворить генерала могла только кровь обидчиков. Он погрузился в белый бронированный «мерседес» и в сопровождении двух машин с «ягуарами» примчался в резиденцию. Он потребовал, чтобы Советник сдал ему спецов.
— Вынужден расстроить вас, Джошуа, — Советник говорил спокойно, как человек, располагающий реальной силой и властью, — они подчиняются мне, но это означает, что я несу за них ответственность. В Москве есть полковник Марченко, это их хозяин. Для него нет ничего невозможного, и в случае гибели своих людей он добьется, чтобы назначили служебное расследование, и сам возглавит его. Вместе с ним сюда явятся ушлые ищейки из контрразведки. И они нароют здесь столько интересного, что смерть двух дураков вообще перестанет их волновать. Не будете же вы рисковать серьезным бизнесом ради кратковременного удовольствия?
— Дьявол! — заорал генерал, который в течение нудной речи Советника с трудом сдерживал чувства. — Они залезли в святая святых — мой дом! Вонючие гиены, они уволокли мой кусок мяса! Никто из тех, кто причинил мне неприятности, не остался в живых, и они не будут исключением. От вас немного требуется, только выгоните их из норы. Пошлите их куда-нибудь, остальное мое дело. Джунгли не выдают тайн.
— Отлично, я позабочусь о том, чтобы они носа не высунули из резиденции.
— Как это понимать?
— Вам придется потерпеть, пока не станет понятно, во что эта история выльется.
— Кара теряет всякий смысл, если не настигает немедленно.
— Ваше нетерпение может дорого вам обойтись.
— Мне наплевать, во что это обойдется! Если речь идет о деньгах, скажите, сколько я должен за них заплатить, и я куплю их шкуры вместе с потрохами.
— Три миллиона долларов, ваша доля в последней сделке, вас устроит? Только учтите, что деньги вы отдадите не мне, а своему брату вместе с головой.
— Ну хорошо, — прорычал генерал, — я подожду. А пока никто не может помешать мне поговорить с ними по-мужски.
Генерал развернулся и ринулся из кабинета.
— Вот идиот, — глядя ему вслед, пробормотал Советник.
Советская военная миссия располагалась на территории резиденции президента, включавшей целый комплекс зданий, построенных еще европейскими колонизаторами. Центром резиденции был президентский дворец. Апартаменты Советника располагались в прекрасной белой вилле Сан-Себастьян, окруженной вечно цветущим садом. Спецам выделили под жилье отдельный флигель, укрытый от жары пальмами. Утро Ставр и Шуракен начинали с купания в бассейне. И каждое утро они находили у себя в бассейне полутораметрового питона. Поэтому, прежде чем нырнуть в бассейн, они брали сачок, лежавший на краю бассейна, вылавливали гада и бросали его в кусты. Как только люди уходили, питон возвращался в бассейн.
В это утро спецы проделали привычный ритуал, искупались и отправились обедать в офицерский клуб.
— Привет, ребята, — приветствовали их пилоты штурмового вертолета Ми-24, сидевшие за одним из столиков в ресторане. — Заруливайте сюда.
— Привет Аспидам.
Пилотов звали Костя, по кличке Аспид-1, и Васька, по кличке Аспид-2. Боевой экипаж несколько раз прикрывал спецов огнем своих пулеметов. Один из этих пулеметов, бивших на четыреста метров, они подарили Ставру и Шуракену, и те сварили для него решетчатую платформу на «крокодиле».
Официант-сантильянец подал на стол первые блюда. В клубе традиционно была неплохая европейская кухня. Иногда даже готовили говядину, если замороженные туши привозил самолет из России.
В офицерском клубе не было женской обслуги, но в этом же здании помещался другой клуб, открытый для гражданских. Официантками там служили специально привозимые из Бенина очень молоденькие девушки-мулатки. Девушки проходили строгий медицинский контроль и, дорожа своим высоким по местным понятиям заработком, все свободное время мылись, чтобы никто из белых господ не почуял специфического запаха пота их расы. Шоколадные красотки были горячи и искусны в сексуальных играх и беспощадны, как кошки.
— Читали в «Московском комсомольце» о заварухе в Абхазии? — спросил Шуракен. — Не понимаю, какого черта нас до сих пор здесь маринуют. Черные и без нас обойдутся, а мы были бы нужнее дома.
— Не бойся, без тебя не кончится, — усмехнулся Аспид-2. — Это только начало. Еще будем вспоминать Сантильяну как курорт.
— В гробу я видал эти патриотические игры с оружием, — сказал Ставр. — Я не против войны и готов воевать где угодно, только не у себя дома. Женщины и родина существуют для того, чтобы давать героям отдых. Может, кому это покажется странным, а по мне так в самый раз.
— Ставридас по жизни больной на голову. — Тяжелая лапа Шуракена опустилась Ставру на плечо. — Но я его все равно люблю.
— Видали? — Ставр показал в улыбке ровные белые зубы. — От жары Шур потерял всякую ориентацию, в том числе и сексуальную.
— Да ладно, ваши неформальные сексуальные отношения ни для кого не новость, — сказал Аспид-1. — Честно признаться, ваше счастье меня раздражает. Почему одним — все, а другим — ничего? Надо менять второго пилота, Васька меня не возбуждает.
— Даже не мечтай, — ответил Аспид-2. — Кстати, «ягуары» утром подняли вверх дном ангары и общагу механиков. Рылись, как коты на помойке. Интересно, что они искали?
— Наверно, пустые бутылки.
— А механики говорят, вы увели у них «уазик».
— Вернем.
— А что вы делали в пять утра на аэродроме?
— Провожали московских, — Шуракен интонацией дал понять, что тема закрыта.
