Владимир Колычев - Страсть по понятиям
— Вы что, снотворным ее напоили?
— Снотворное успокаивающего действия. Будешь?
— Спасибо, я лучше водки.
— Заодно и брата помянешь.
— Что? — Настя вздрогнула и осатанело посмотрела на меня.
— Ты же сама сказала, что его убили, — не без чувства вины сказал я.
— Я говорила? Я сказала, что в него стреляли. Я сказала, что он упал.
— Акто стрелял?
— Ну, ты же их видел…
— Аты Жмыхова видела?
— А что, Жмыхов там был?
— Ты же сама сказала, что это он.
— Ну, говорила… А кто еще мог это все организовать?
— Но это только догадки? Точной информации у тебя нет?
— Нет, точной информации у меня нет…
— Мне кажется, Жмыхов понял, что его раскрыли. Или ему просто нет надобности скрывать свое истинное лицо. Он сказал, что не предатель. Потому что работал на завод, а не на твоего брата. И не Ремезов на заводе главный. Про Савельева он ничего не говорил, но дал понять…
— Это Жмыхов тебе сказал? — Глаза у Насти в недоумении расширились.
— Да, он звонил мне, требовал твою голову. Ну и Алина ему тоже нужна.
— Он тебе звонил?!
— Да, по спутниковому телефону. Который я отобрал у Феди Струкова.
— У Феди Струкова?
— Ты его знала?
— Ну, конечно.
— Он был человеком Жмыхова?
— Ну, подчинялся ему… А где Струков?
— Он тебе нужен?
— Да, конечно! Он бы сейчас нам очень помог…
— Он же человек Жмыхова.
— Да, но нанимал его Эдик. Жмыхов просто его начальник. А предан он Эдику… Хотя и Жмыхов был ему предан… Почему телефон Струкова у тебя?
— Я же говорю, у Феди одолжил.
— Федя нам сейчас нужен!., — разволновалась Настя. — Я понимаю, он охотился на тебя, хотел тебя убить…
— А вот это уже интересно! — Я оборвал ее резко и без всякого сожаления, — Я бы даже сказал, очень интересно… Ты знала, что Федя заманивал меня в ловушку, ты знала, что Федя собирался меня убить, но не позвонила мне, не предупредила…
— Э-э… — растерянно проблеяла она.
— Не надо искать оправданий. Я все понимаю Я представлял опасность для твоего брата, а значит, и для тебя, поэтому от меня нужно было избавиться. Да и кто я такой, чтобы меня предупреждать!.. Да, сейчас ты скажешь, что ты предупреждала меня. Скажешь, что вы мне даже моральный ущерб компенсировали, чтобы я убрался. Скажешь, что я сам во всем виноват, не надо было мне снова лезть в это дело..
— А разве это не так? Я тебя действительно предупреждала. Но ты все-таки сунул свой нос в розетку… У вас оружие, бронежилеты… Вы что, убили Струкова?
— Ты же не дура, ты должна понимать, что никто тебе этого не скажет. Ваня, ты же не скажешь, где Струков? — выразительно посмотрел я на своего напарника.
— Я откуда знаю, где он? — правильно понял меня парень.
— И я не знаю…
— Ты его убил… И ты забрал его телефон… Где телефон? Я хочу позвонить этому скоту Жмыхову! — заистерила Настя.
— Нет телефона. Я его выбросил.
— Зачем?
— Чтобы Жмыхов мне больше не звонил. Чтобы не требовал твою голову. А то вдруг возьму да соглашусь на его условие.
— Он ставил тебе условие?
— Да, ставил. Я сдаю ему тебя и Алину, а он скажет мне, где находится Альберт.
— Он так сказал? — растерянно, но не беспомощно спросила Настя.
Ее мысли не плыли по течению, они барахтались, пытаясь прибиться к берегу. Настя напряженно искала выход из ситуации, которая пока складывалась не в ее пользу.
— Да, он так сказал, — кивнул я.
— Он не мог тебе этого сказать.
— Потому что он не знает, где Альберт?
— Не знает…
— Значит, к убийству афганца Семена он не имеет никакого отношения.
— Это ты о ком?
— Это я о парне с Крайней улицы. Там твой брат снимал дом в две тысячи шестом году. Сразу после того, как вы с ним из Кирова вернулись, снял.
— Не знаю я никакого Семена.
— Безногий парень, он в соседнем доме жил.
— Безногий?.. Да, кажется, был такой… Да, был такой… Глазки мне строил…
— Глазки строил?! Надеюсь, ты не отвечала ему взаимностью? — Я скривил губы в саркастической усмешке. >
— Нет, не отвечала… А что за тон?
— Что, не нравится тон?.. Ну, это, наверное, от ревности… Ты же мне нравишься… Мы хоть и по разные стороны, но как женщина ты мне нравишься… Я тебя и к Семе этому ревную, и к Жмыхову… К Альберту, правда, не ревную. Знаешь почему?
— Почему? — отозвалась она в напряженном ожидании подвоха.
— Потому что не было у тебя ничего с ним… Хотя, может, поначалу и было. Если он «би»…
— Это ты о чем?
— Это я о ком. Не ты жила с Альбертом, это Эдик с ним жил. В доме на Крайней улице.
— Эдик с ним жил? — в замешательстве переспросила Настя.
— А разве нет?
— Ну-у… Может, он и жил, но не в том смысле, в котором ты подумал. Просто мы с Альбертом поссорились…
— Я тебя понимаю, ты не хочешь выдавать брата. Может, кто-то кичится своей нетрадиционной ориентацией, но твой Эдик такой радостью не страдает. Потому и не хотел он, чтобы я до истины докопался. Потому меня в ловушку заманили, чтобы убить. Правда, уверенности не было, что меня убьют. Поэтому и вопросы появились. А вдруг Сема-афганец поделится со мной своими наблюдениями? Сам он вроде никому ничего не говорил, но я-то мог его разговорить Поэтому и отравили Сему паленой водкой…
— Почему отравили? Может, он сам?
— К нему дружок Струкова перед смертью заходил. Это доказанный факт. И соседку справа убить пытались… И-за какой-то чепухи двух человек-на тот свет. Глафира Сергеевна жива осталась. А Семе вот не повезло… Чудовище твой брат…
— Я ничего не знала про этого Сему. Честное слово, не знала!
Говорила Настя убедительно, но разве мог я ей верить? Нет, не мог.
— Хотелось бы верить.
— Но я правда не знаю… Ане знала, потому что Эдик мне ничего не сказал… Значит, Эдики сам не знал, что задумал Жмыхов…
— Хочешь сказать, что Жмыхов знал, чем твой братец занимался с Альбертом? И с Альбертом, и с Юрой…
— С Юрой?
— Да, с Юрой Шептулиным.
— У него что, и с ним было?
— А разве нет? — Я в упор смотрел на Настю.
— Ну, может, что и было…
— Было. И драка на свадьбе была. Драка, после которой Юра бесследно исчез. Он в Киров поехал, а за ним-Струков. И все, больше ни слуху о нем ни духу… Шептулина твой брат убил. Сему-афганца. Меня убить пытался, Ваню… Твой братчудовище. И если его убили, туда ему и дорога…
— Не надо так, — умоляюще посмотрела на меня Настя.
— Не надо… Плевать мне на твоего брата. Мне нужно знать, куда подевался Альберт…
— Что сказал тебе Жмыхов? Что с Эдиком? Его убили?
— Не говорил он мне про твоего Эдика. И я не успел спросить…
— Может, он жив?
— А зачем тогда ему нужны вы?.. Если Эдик жив, его хозяева с ним разберутся, через него свои вопросы решат. Но ему нужны вы. Кто из вас наследница, ты или Алина?
— Э-э… Я не знаю… — Настя нервно забарабанила пальцами по столу.
Этот вопрос имел для нее куда большее значение, чем все мои претензии к ее брату. Или даже к ней самой, если она действовала заодно со своим Жмыховым.
А я бы не удивился, если она сама заказала меня. Еще та она штучка…
— А завещание есть?
— Должно быть. Но я не знаю, как там и что… Нет, мне, конечно, тоже что-то достанется… Но я не хочу об этом думать.
— А Жмыхов именно об этом и думает. Поэтому ему нужна твоя голова. И Алины тоже… Вот я и думаю, сдавать вас или нет?
— А ты можешь нас сдать? — всполошенно спросила Настя.
— Но ты же не возражала против того, чтобы нас с Ваней грохнули?
— Возражала!
— Только врать не нужно, — язвительно скривил губы я.
— Возражала… Только меня никто не слушал…
— Хорошая у вас команда, слаженная. Сначала против меня всей толпой, а потом друг друга мочите. И я еще должен тебе помогать…
— А не надо мне помогать, — вдруг обозлилась Настя. — Можешь связать меня и отвезти Жмыхову… Ну, давай! Где у тебя наручники?
Она протянула ко мне сомкнутые в запястьях руки с таким видом, с каким матросы рвут на себе тельняшки.
— Никто вас никуда не сдаст! — не выдержал Ваня. — С нами вы в безопасности! — решительно заявил он и с упреком глянул на меня.
Дескать, не надо пугать женщин, дескать, не по-джентльменски. Тоже мне благородный нашелся… Впрочем, он прав, никто никого сдавать не собирался.
— Вань, а налей мне водки! — с благодарностью посмотрела на него Настя.
— Да, Вань, и водки налей! — насмешливо подхватил я. — И сопли подотри!.. А раз ты у нас такой добрый, то заступай в караул!
Я съел бутерброд, выпил чашку остывшего чая и отправился к себе в спальню. Все равно, что Настя там спала, по-любому это мое место. А для нее Ваня опустит полку второго яруса-ей елевой стороны, себе справой…
Глава шестнадцатая
