Андрей Дышев - Сладкий привкус яда
– Тебе показалось.
– А на нее что клади, что не клади – все без толку, – начал философствовать третий. – Эта подруга скоро всех нас за пояс заткнет.
– Стаса не заткнет. Да, Стас? – проявил солидарность со мной первый охранник.
– Да, – ответил я рассеянно. – И что, там протоплено, можно жить?
Этот вопрос вызвал взрыв хохота.
– Конечно, можно! – ободряюще ответил один из охранников. – Да ты не робей! Дуй прямо через горбатый мост в светелку и прикинься подушкой.
Я свернул к хозяйскому дому и уже через минуту пожалел об этом. Навстречу мне неторопливо, в расстегнутой дубленке и небрежно повязанном на шее шарфе шел Игорь Петрович. Он с аппетитом курил, поднося сигарету ко рту по широкой щедрой дуге, будто намеревался обнять женщину, долго затягивался и выпускал дым вертикально вверх, при этом высоко закидывая голову. Увидев меня, он загодя остановился, расставив ноги, и совсем по-родственному сказал:
– Ну и вредный же мужик этот ваш Орлов! Я пять часов его уламывал!
– И как? Уломали? – спросил я.
– Да что вы! – махнул рукой Игорь Петрович. – Вы мне скажите, когда старик в духе? Когда лучше к нему подойти? Если я к нему в выходной нагряну, когда он еще в постели? А?
– Ни в какой другой день он вас не примет.
Игорь Петрович стал двигать плечами, шеей, словно его нестерпимо кусали вши.
– Так о чем речь! – тише произнес он. – Подсуетитесь, чтобы он меня принял, а я в долгу перед вами не останусь.
– К сожалению, я вряд ли смогу вам помочь.
– Да подождите вы! – с досадой произнес Игорь Петрович и метнул окурок в кусты, словно дротик. – Вам турецкая оплетка на руль нужна? Или французские термобигуди? А про местную целительницу госпожу Жанну слышали? Любые проблемы с импотенцией, ручаюсь вам!
– Игорь Петрович, – устало сказал я. – Слово князя Орлова надежнее, чем статья Конституции. Если он сказал, что будет разговаривать с вами только в приемные дни, то это есть абсолютная истина.
– Да он вообще не хочет больше со мной встречаться, – ответил Игорь Петрович, глядя на звезды, и цыкнул языком. – Осколок Берлинской стены взять отказался. И чем он ему не понравился?..
Он минуту подумал, мысленно взвесил все «за» и «против» и наконец решился:
– А давайте-ка я вручу его вам!
– Спасибо, спасибо, – проникновенно ответил я, прижимая ладонь к груди и отступая на шаг. – Я не могу принять столь ценный подарок.
Но Игорь Петрович уже вынул тяжелый сверток из кейса и протянул его мне. Сил его хватило ненадолго, рука опустилась.
– Что ж мне, по-вашему, выкинуть его? – со слабым возмущением произнес Игорь Петрович.
– Конечно. Где подобрали, туда и выбросите.
Игорь Петрович не стал со мной спорить, махнул рукой и опустил реликвию в мусорную урну.
– Если бы вы помогли мне… – пробормотал он, вытирая руки влажной салфеткой.
Он вынул из кармана зажигалку, стал щелкать ею и задувать огонь. Щелкнет – задует. Щелкнет – задует.
– Ваше положение безнадежно, – вынес я вердикт. – Пока князь жив, здесь никогда не будет ни автостоянок, ни оптовых складов. Это я вам гарантирую.
– Вот как? – недоброжелательным тоном произнес он. – Вы хорошо подумали, господин Дарохтин?
– Можете не сомневаться, – заверил я.
Игорь Петрович выдержал паузу, шаркая туфлей под собой, затем глубоко вздохнул и стал застегивать дубленку.
– А жаль, а жаль, – бормотал он.
Князя я застал в библиотеке, под потолком. Он сидел на стремянке, на ее верхней ступеньке, и листал тяжелую книгу.
– Люди сошли с ума, – сказал он мне так, словно вычитал эту фразу в книге, затем поставил том на полку и стал спускаться. – Слишком любят сказки про щуку и скатерть-самобранку. Никто не хочет работать, все только просят денег! Стыдно! Изнитили в себе навыки, совесть урезвили. Конечно, конь не свой, погоняй, не стой… Подай руку, торчишь как рожон!
Он спустился с моей помощью, сел за стол и водрузил на него знакомый мне графинчик из синего стекла.
– Завтра едем на охоту, – сказал он тоном приказа. – Душно мне здесь что-то стало.
Я попытался вежливо отказаться:
– Какой из меня охотник, Святослав Николаевич?
– Не варнакай! – осадил он меня. – Гончие обучены, сами зверя на засаду выведут. Место тебе определю. Твое дело сидеть тихо и вовремя пальнуть. Усвоил?
– Вовремя – это нетрудно, – ответил я. – Главное, с целью не ошибиться.
– Но-но! – погрозил мне пальцем Орлов и наполнил две серебряные стопки. – И еще, – добавил он, прежде чем выпить. – Приходил участковый. Они письмо из Непала получили.
– Наконец-то! – воскликнул я.
– Тебе надо будет прийти в отделение и дать показания инспектору Мухину, – продолжал князь. – Расскажешь всю легенду, но под протоколом не подписывайся. Скажешь, что сам еще точно не определился: наяву это видел или же тебе бредилось.
– Я понял, Святослав Николаевич.
– Ну, коль понял, – произнес князь, наполняя стопки по второму разу, – тогда рассказывай, с чем пришел? Не на гуляшки же, так ведь?
– «Монументу», который поставляет нам строительные материалы, больше верить нельзя, – ответил я, моля в уме бога, чтобы князь не стал проявлять дотошность.
– Это почему еще?
– У них очень высокие цены, – уклончиво ответил я.
– А кому тогда верить?
Я понял по интонации, что Орлов спрашивал у меня совета. Умудренного жизнью человека приходилось учить элементарным правилам поведения в стране мошенников.
– Я принесу вам рекламную газету со списком оптовых магазинов и строительных фирм. Выберите любую, напишите туда письмо с перечнем необходимых материалов. Обязательно укажите, что вам известны их розничные цены, и потребуйте серьезные скидки за то, что берете крупную оптовую партию и намерены рассчитаться наличными. Никакого обратного адреса не указывайте. Просите подготовить счет и ждать приезда курьера по имени Стас. И отправьте это письмо нарочным. Только не через Татьяну.
Князь поднялся с кресла, заложил руки за спину и принялся ходить вдоль книжных полок. Он запросто, не пригибая головы, проходил под стремянкой, как через высокие ворота.
– А через пару дней, – продолжал я, – проделайте все заново. Только обычным путем: пусть Татьяна отпечатает письмо на принтере, вы его подпишете, затем она отнесет его на почту. Через неделю в вашем абонементном ящике появится ответное письмо. Когда Татьяна принесет вам его, сравните с тем счетом, который принесу я. Разница в указанных суммах – это и есть тот гонорар, который намерен получить мошенник.
Князь долго молчал, прохаживаясь по кабинету и глядя под ноги, словно с интересом рассматривал паркетный узор.
– Барте, – наконец согласился он. – Я сделаю так, как ты сказал.
Я чувствовал, как из-под лохматых седых бровей старика пробивается пытливый умный взгляд, но делал вид, что рассматриваю корешки книг.
– Я могу идти, Святослав Николаевич?
– Добрый пес на ветер не лает, – произнес князь, останавливаясь у стола и поднимая стопку. – Но сдается мне, что ты занимаешься не своим делом… Да топай уж, что с тебя взять!
Я уже подошел к двери и взялся за тяжелую бронзовую ручку, как князь сказал мне в спину:
– Курьера за счетом я назначу сам. Так что забудь об этом.
По-моему, чем сильнее я катил бочку на Татьяну, тем меньше он мне доверял.
Глава 22
ПОД КОПЫТАМИ
Рюмка водки разморила меня вконец, и, когда я очутился на улице, веки налились свинцовой тяжестью, а ноги стали казаться тяжелыми и непослушными, словно я шел по пояс в бурной полноводной реке. Я вышел на аллею, необыкновенно темную в это время суток, и побрел к себе.
Погода менялась. С юга шел теплый фронт, и порывистый ветер буйствовал в кронах деревьев. Они отряхивались, брызгаясь дождевой водой, и моя одежда быстро отсырела, несмотря на то, что я поднял воротник куртки и нахохлился, как голубь на вентиляционной решетке.
Я миновал полянку, на краю которой стоял грот, и уже был готов сойти с гаревой дорожки к своему дому, как вдруг решил все-таки заглянуть к Палычу и потрепаться с ним о предстоящей охоте. Желание переодеться в сухое и лечь в постель побороть было нетрудно, и я свернул к пруду, через который был перекинут горбатый мост.
Палыч был профессиональным кинологом из местного клуба собаководов, которого Орлов взял к себе на службу в числе первых. Приятный в общении мужик, ненавязчиво демонстрирующий свою житейскую мудрость, был высоким, худощавым и не по годам подвижным. Молочно-седые усы и такая же редкая прядь на лбу делали его лицо светлым и открытым. О собаках он мог рассказывать часами, причем рассказы эти никогда не были однообразны и скучны. Несмотря на искреннее желание увидеть этого человека, визит к нему был всего лишь поводом. А истинная цель поздней прогулки была другой. Я хотел попутно заглянуть в дом управляющего и убедиться, что Татьяна действительно переселилась в светелку, и, если повезет, узнать о ней что-нибудь новенькое.
