Сергей Зверев - Не жди, не кайся, не прощай
– Тебя Александр Викторович прислал? – поинтересовался он, разглядывая золотой перстень на своем правом безымянном пальце.
– Да, – ответил Константин.
Парни за его спиной продолжали боксировать, но как-то очень уж медленно и вяло, явно сосредоточившись не на бое, а на происходящем перед их глазами.
– Меня зовут Паша, – сказал мужчина, любовно подышав на перстень. – Ударение на последнем слоге. – Он принялся полировать свою золотую цацку о ткань джинсов. – Сергей Викторович поручил мне с тобой разобраться.
Константину не понравилось завершение тирады.
– Что значит «разобраться»?
– А то и значит. – Паша повертел перстень перед опущенными глазами. – Подойдешь – возьму. Нет – получишь звездюлей и вылетишь отсюда с треском. Мне тут неженки не нужны. – Обнаружив на перстне какой-то невидимый постороннему взгляду изъян, Паша потер его о ляжку. – Ты написал в анкете, что боксом занимался. Это правда?
– Правда, – сказал Константин. – Но недолго. До мастера спорта не дотянул.
– Мы здесь тоже не чемпионы… Видишь этих двоих на ринге?
– Ну, вижу.
– Ты мне не нукай, я этого не люблю.
Константин напряг челюсти и заставил себя расслабить их.
– Вижу, – произнес он спокойным тоном.
– Выбирай любого, – предложил Паша. – Того, что в красных трусах, Калифом зовут. Второй – Додик. Кого предпочитаешь?
Константину, отмотавшему не один год, вопрос не понравился. Он молча пожал плечами.
– Тогда с Калифом будешь драться, – решил Паша. – Три раунда по три минуты. Но без перерыва.
– Это как?
– Чего тут непонятного? Всего девять минут. – Щурясь, Паша полюбовался отблесками солнца на золотом украшении. – Ты же в охранники нанимаешься? Вот и докажи, что чего-то стоишь.
– Ладно, – сказал Константин, – согласен.
– Попробовал бы ты не согласиться, – хмыкнул Паша. – Ступай в раздевалку, там тебе дадут все, что нужно.
– И белые тапочки не позабудь, – прозвучал за спиной Константина голос.
Он медленно обернулся. Боксер в красных трусах с вызовом смотрел на него, ухмыляясь и приплясывая на ринге. Константин показал ему средний палец. Калиф застыл. Улыбка сползла с его физиономии, как гуашь, смытая водой.
Раздевшись, Константин встал под ледяной душ, чтобы охладиться перед боем, обещавшим быть не менее жарким, чем погода. Когда в висках заломило, а на голой коже выступили пупырышки, он вышел из кабины, растерся, оделся и принялся бинтовать кисти рук.
Парень по кличке Калиф не внушал ему доверия. Такое чувство превосходства обычно демонстрируют бойцы, пускающие в ход разные грязные приемы и подлые трюки. Ринг – не то место, где можно утаить свою подлинную сущность. Тут человек открывается сразу и виден как на ладони.
Натянув перчатки зубами, Рощин попрыгал, поприседал и поработал кулаками в воздухе, разминая мышцы. Чувствовал себя он отлично. Сказывались тренировки и железная дисциплина последних месяцев. Он был готов к любым испытаниям. Кем бы ни мнил себя Калиф, ему было не дано остановить Константина на пути к заветной цели.
– Фух-х… фух-х… – сопел он, молотя воздух перед собой.
– Давай на ринг, – сказал заглянувший в раздевалку Додик. – Паша зовет.
Константин вышел и увидел, что народу в зале заметно прибавилось. Всем не терпелось посмотреть, как их кореш уделает новичка. Калиф гоголем расхаживал по рингу. Паша сидел в прежней позе.
– Живей! – крикнул он, как будто обладал парой глаз на затылке.
Константин запрыгнул на помост, поднырнул под канаты. Калиф шагнул к нему навстречу с протянутой правой рукой. Константин проделал то же самое. В следующее мгновение его отшвырнул назад мощный удар в лицо.
– Гонг! – бесстрастно объявил Паша.
Константин помотал гудящей головой и принял стойку. Калиф стремительно ринулся на него, легко уходя от неточных боковых. После пропущенного удара в глазах Константина слегка двоилось, а движения были лишены координации. Противник немедленно воспользовался этим.
– Молоти! Бей! Вали его! – оживились зрители, когда он пошел в наступление.
Обрушив град ударов в корпус Константина, Калиф провел опасный крюк снизу и тут же хлестнул перчаткой справа. В последний момент Рощин все-таки успел увернуться, спрятав лицо за подставленное плечо. Кулак Калифа, скользнув по телу, поразил воздух. Костя хорошенько врезал ему по ребрам и попятился.
– А-а-а! У-у-у! Э-э-э! – ревел зал.
– Не давай ему отдышаться, Калиф, – орал утративший невозмутимость Паша. – Атакуй, атакуй!
Рощина никто не поддерживал, болельщиков у него здесь не было. Отступая, чтобы окончательно прийти в себя, он наклонялся вправо-влево, приседал, подныривал под руки наседающего Калифа. Позабыв об осторожности, тот пару раз открылся – и был за это наказан. Сначала Константин очень удачно смазал противника по скуле, задев вскользь глаз. Во второй раз он отчетливо услышал, как екнула селезенка противника. Рощин удвоил напор, а потом перешел в глухую оборону, вынуждая Калифа танцевать вокруг и энергично работать руками.
Вскоре Калиф шумно задышал ртом, что свидетельствовало о сбившемся дыхании. Чтобы усилить эффект, Константин разок подставился под удар для того, чтобы ткнуть перчаткой в переносицу противника. Пусть хлюпает кровавой юшкой и продолжает дышать ртом. На! На! На!
Не щадя выбившегося из сил противника, Костя провел серию показательных ударов. Тычок в корпус, крюк в челюсть, свинг в голову. Тычок, крюк, свинг. Тычок, крюк…
Внезапно Калиф исчез из виду. Приопустив перчатки, Константин увидел его, растянувшегося на полу. Ноги были согнуты в коленях. Это говорило о том, что сознание он не потерял. Разгадал хитрость и Паша.
– Лег под него, да? – спросил он, цедя слова сквозь стиснутые зубы. – Умный очень, да? Ничего, сейчас ты пожалеешь, что не довел бой до конца… Рама, Додик, Голован! – Тон его резко сменился, приобретя резкие командирские нотки. – Уберите это чмо с моих глаз и покажите ему, что такое настоящая трепка. Я хочу, чтобы он две недели мочился кровью и питался манной кашкой, понятно?
Калиф попытался протестовать, но трое парней навалились на него, подхватили за вывернутые назад руки и поволокли из зала, награждая на ходу пинками.
А Паша переключил внимание на Константина, потянувшегося зубами к перчатке.
– Не спеши, боец, – сказал он. – Я назначил тебе девять минут, а ты простоял четыре. Непорядок.
– Это был честный бой, – возразил Константин.
– Но слишком короткий… Эй, Шрек! – Паша повелительно щелкнул пальцами. – Надевай перчатки и выходи на подиум. Публика просит.
Зал разразился свистом и жидкими аплодисментами. Поискав взглядом того, кого называли Шреком, Константин похолодел. Его трудоустройство в фирму Мотыля-старшего оказалось под большим вопросом.
Шрек походил на одноименного мультипликационного персонажа, вот только кожа у него была не зеленого, а обыкновенного пергаментного цвета. Но его кожный покров меньше всего интересовал Константина. Волновало телосложение нового противника. Шрек был чуть ли не на голову выше и тяжелее на добрых пару десятков килограммов.
– Разные весовые категории, – обратился Рощин к Паше.
Тот надменно вскинул брови:
– Ну и что? Ты охранником нанимаешься или боксером? Если боксером, то у нас таких вакансий нет. Это тебе в спортивное общество записываться надо.
– Не ссы, пацанчик, – прогудел Шрек, ударяя перчаткой о перчатку. – Убивать и калечить не стану. Так, разомнусь малёхо…
– Слыхал? – спросил Паша.
– Слыхал, – буркнул Константин.
– Тогда вперед. Мало ли с кем тебе дело придется иметь. Тот здоровей окажется, этот с пистолетом… Каждый раз будешь жаловаться, что это нечестно?
Против такого довода возразить было нечего. Сплюнув, Рощин возвратился на середину ринга. Поднявшись на помост по ступеням, Шрек перешагнул через канаты. Казалось, доски помоста дрогнули под тяжестью его шагов. Константин почувствовал себя тореадором, против которого выпустили не быка, а носорога. Но деваться было некуда.
– Гонг! – объявил Паша, откинувшись на спинку пластмассового кресла и переплетя пальцы на животе. Он явно готовился насладиться зрелищем.
Константин начал заводиться. Как только Шрек лениво махнул правой, он поднырнул под его перчатку и, используя преимущество, наградил противника оглушительной серией ударов в область живота.
Это было все равно что молотить мешок с песком. Двинув Константина локтем по затылку, Шрек оттолкнул его и нанес новый удар, на этот раз прицельный и мощный. Подставленная Рощиным перчатка смазала его по лицу. Во рту появился вкус крови из рассеченной верхней губы.
– Полминуты, – провозгласил Паша, ухмыляясь.
Следующие полминуты Костя юлил то в одном углу, то в другом, ускользая вдоль канатов из-под мелькающих перчаток Шрека. Устоять против такого мощного противника было невозможно. Требовалось срочно что-то придумывать, и Константин придумал. Конечно, это было очень рискованно, но иного выхода попросту он не видел.
