Сергей Зверев - Не жди, не кайся, не прощай
– На испытательном сроке – да.
– Что ж, свободен.
– До встречи.
Рощин встал. Паша хлопнул себя пятерней по лбу.
– Стой. Чуть не забыл.
Константин обернулся через плечо.
– Что еще?
– Если вдруг передумаешь шпионить, скажи мне. Мы тебе в два раза больше дадим, чем Александр Викторович. Он мужик правильный, тут все его уважают, но… – Паша пренебрежительно наморщил нос. – Жмот он, в отличие от старшего брата.
Константин почувствовал, что у него начинает дергаться веко. Нервный тик. Только этого для полного набора проблем не хватало!
– Ты сказал: проехали, – напомнил он.
– Так оно и есть, – кивнул Паша. – Но ты пойми меня правильно, братишка. – Он приблизился к Константину. – Я должен всех подозревать. Александр Викторович постоянно нос в дела брата сует, а тому это не нравится. Вот я и подумал: а вдруг тебя шпионить сюда определили…
– Да пошли вы со своими шпионскими играми!
Константин резко повернулся, готовясь уйти. Паша поймал его за плечо:
– Не горячись. Разве я что-то обидное тебе сказал? Ну, допустим, нанял тебя Александр Викторович, так что? Они же с Сергеем Викторовичем не чужие, родные братья как-никак. Сами разберутся, верно? А наше дело маленькое, а? – Паша дружески хлопнул Константина по спине. – Нам на их расклады родственные чихать с Пизанской башни. Они сами во всем разберутся. Литровый пузырь водяры раздавят и разберутся. И сдаст тебя младший брат по пьяни, а старший наутро меня позовет и скажет… Догадываешься, что он скажет?
– Я пошел, – сказал Константин, открывая дверь. – Понадоблюсь – звони. Нет – не надо.
– Позвоню, – пообещал Паша тихо. – Обязательно позвоню. А ты пока думай, Костя. Соображай, кто из Мотылей надежней.
– Не о чем мне думать.
Константин захлопнул за собой дверь. Шагая по коридору, он провел ладонью по лицу. Она оказалась влажной от пота.
Глава 12. «Гори, гори ясно»
Стояла летняя ночь, жаркая, как разогретый за день асфальт и бетон. Окна и балконные двери в домах открыты настежь. Все лавочки в сквериках и дворах были заняты любителями пива. Женщины, угрюмо дожидающиеся своих мужчин дома, хлебали холодную окрошку и орали на детей, требующих мороженого.
Проживали, правда, в городе граждане, которые проводили время как-то иначе.
Яша Корчак подогнал автомобиль к гаражу, но вылез не сразу, наслаждаясь комфортом и музыкой. Играл бандитский рэп, хриплый голос Гоги Центрового тараторил скороговоркой:
Я сегодня без закуски водку пью, ага-ага, Жизни цена – медная копейка, ага-ага. Опять, тля, под расстрельную статью, ага-ага, Подвела меня судьба-индейка… Йо!
Развалившись на водительском сиденье, Яша пытался подпевать, но не получалось. Во-первых, текст «Судьбы-индейки» никак не укладывался в его голове, не обремененной излишними сведениями. Во-вторых, он просто не поспевал за Гогой Центровым, насобачившимся произносить слова с дьявольской скоростью.
Другой бы огорчился, но только не Яша. Он не был ни рэпером, ни даже исполнителем традиционного шансона. Он работал личным водителем Александра Викторовича Мотыля, а музыкой увлекался постольку поскольку, слушая ее в свободное время. Его у Яши было обычно хоть завались. Вот и сделался он меломаном, чтобы не сдохнуть от скуки.
Сегодня утром он отвез босса в отель, а поздним вечером доставил домой, после чего покатил ставить машину в гараж. Обычная рутина, не сулившая никаких неожиданностей. Запустив руку под сиденье, Яша извлек оттуда баночку с энергетическим напитком «Дьябло», откупорил ее, сделал глоток и сунул в рот сигарету с табачным миксом «Моджо Бленд».
Раньше он никогда не пробовал эту смесь. Пришло время обогатить свой жизненный опыт. Воровато оглянувшись, Яша прикурил и затянулся, задержав воздух в легких.
Сидя в хозяйском «Хюндай Эквусе», он, как обычно, воображал себя не простым шофером, а счастливым обладателем этого серебристого механического монстра с зубастым радиатором и раскосыми азиатскими фарами.
Дым «Моджо» продрал Яше легкие, заставив его закашляться. Он принялся прикидывать, где бы ему раздобыть пятьдесят восемь тысяч долларов, чтобы взаправду обзавестись «Хюндаем», когда на него накатила непонятная апатия. Словно аккумулятор внутри разрядился. Расхотелось думать, дышать, даже моргать стало лень. Так и сидел бы Яша неподвижно до скончания века, если бы не неприятное ощущение в области между указательным и средним пальцами. Опустив взгляд, увидел он, что сигарета истлела до фильтра и обжигает пятерню.
– Вставило, – произнес он необычайно звучным и мелодичным голосом и выбросил дымящийся «бычок» наружу.
Все его органы чувств словно бы заработали с удесятеренной силой. Краски сделались ярче, изображение – четче, музыка – громче. Но главное было даже не в этом, а в том, что вкусы, образы, запахи, прикосновения приносили Яше не просто удовольствие, а какой-то детский восторг. Словно все с ним происходило впервые, давая ему возможность заново наслаждаться любыми ощущениями. Его восхищала мягкость обивки салона, красота полированного дерева, поблескивание хрома, обилие рычажков и кнопочек на приборной доске.
– Земля, Земля, – пробормотал Яша, берясь за руль, – я Хюндай, я Хюндай. Иду на посадку.
Тут ему сделалось так смешно, что он уронил голову на руль и захохотал так громко, что не слышал, о чем поют парни из «Зоны страха». Потом, все еще хихикая, отыскал в кармане пакетик из-под «Моджо», разорвал его и принялся втягивать оставшуюся внутри пыльцу то одной ноздрей, то другой, потрясенный божественным ароматом.
Когда начался отход, он посмотрел на таймер и вяло удивился тому, что провел под кайфом чуть ли не час. Голова не болела, но дико хотелось есть. Допив напиток из баночки, Яша выбрался из машины и принялся отпирать гараж.
Он не понял, что произошло с ним через несколько секунд после этого. Что-то невероятно тяжелое обрушилось на него сверху, опрокинув на утрамбованную щебенку. Была ли это бетонная плита? Крыша гаража? Метеорит? Яша не ведал этого, как не ведал, сломана у него шея, вывихнута или же чудом уцелела после такого испытания.
Придя в себя, он сообразил, что придавлен не столбом или деревом, а человеком, вероятнее всего, мужчиной, навалившимся на него всем телом. Увидеть его не удавалось. Тогда Яша открыл рот, еще точно не зная, укусит ли нападающего, закричит или просто попытается вдохнуть побольше воздуха, которого сейчас так не хватало. Это было его последнее осмысленное действие. Жесткие, как пассатижи, пальцы передавили артерию на Яшиной шее. На мгновение он ощутил еще более сильное наслаждение, чем то, что получил от наркотического дыма, а потом провалился в тартарары.
Убедившись, что водитель отключился всерьез и надолго, Константин отпустил его и, озираясь, привстал на корточки. Вокруг было пустынно, темно и тихо. Гараж Мотыля стоял на отшибе, в глухом тупике, где по ночам было малолюдно. Прошлым вечером Рощин точно так же лежал в засаде на железной крыше, но Яша приехал слишком рано, когда возле гаражей еще наблюдалось движение. Сегодня все получилось как нельзя лучше.
Одетый во все черное, притаившийся Константин напоминал ниндзя. Непросто было сохранять неподвижность, пока водитель Мотыля слушал музычку, балуясь напитком и сигаретой, но это было не самым трудным делом, с которым доводилось справляться Константину в этой жизни. Когда же захмелевший Яша пошел открывать гараж, осталось лишь тихонько подползти к краю крыши и спрыгнуть вниз. Что Константин и сделал.
Далее он тоже действовал по заранее намеченному плану. Пережав водителю сонную артерию, как учили в армии для обезболивания раненых, Костя вывел его из строя минимум на десять минут. Этого времени хватало с лихвой.
Выпрямившись во весь рост, Рощин постоял немного, прислушиваясь. Убедившись, что вокруг по-прежнему тихо, он взял водителя за ноги и отволок его за угол, где тот находился в полной безопасности. Затем извлек из кармана свернутый фитиль, изготовленный из бумажной бечевы, вымоченной в сорокапроцентном растворе калиевой селитры и тщательно высушенной на солнце. Один конец бечевки Константин сунул в бензобак «Хюндая», к другому поднес специально купленную зажигалку.
Как только язычок пламени весело побежал по фитилю вверх, Константин покинул место… происшествия? «Преступления, – поправил внутренний голос. – За такие штучки запросто впаяют еще лет пять. Плюс навесят срок за побег, за изготовление фальшивых документов и прочие дела. И сидеть тебе, братец, до морковкина заговенья. Если, конечно, не шлепнут тебя раньше по приказу Мотылей».
Константин послал внутренний голос на три буквы. Он вернулся не для того, чтобы его вычислили и поймали. Он вернулся восстановить справедливость. Око за око, зуб за зуб.
