Миша Бродский - Дорога сквозь мёртвую и живую
И тут, к своему стыду вынужден признаться, что даже я не увидел, когда и как возле ребят появился Аарон с обнажённым мечом. Как будто из-под земли выпрыгнул.
Воины племени окружили эту троицу плотным кольцом, приготовившись закидать их копьями. Ждали только команды вождя. Идти с мечами на евреев желающих не было. Отморозков вроде меня среди нормальных бандитов обычно не бывает. На то они и бандиты.
Передо мной тоже что-то происходило. К вождю подбежал воин, причем не из толпы: заметно, что бежал долго и издалека – и что-то тихо, почти на ухо ему рассказывал.
Вождь перевел взгляд на меня. Смотрит задумчиво. Что-то решает. Горячая волна пошла у меня по телу. Чтобы не сорваться раньше времени, решил немного поговорить.
– Ну что, вождь, надеюсь, ты начал понимать, что такое еврейский счёт? Или тебе ещё объяснить?
При этих словах Двани выдвинулся немного вперёд и перехватил поудобнее боевой посох. Два других охранника тоже чуть сместились вперёд и стали ближе к вождю, закрывая его щитами да и своими собственными телами.
Вождь ответил:
– Ты знаешь, кое-что понял. Ну, там Аарон, ты – тут всё ясно. Но если у евреев так дерутся пацаны, то умнее с вами не сориться. Умнее дружить. А я не только сильный – я ещё и умный, весь в отца. Что касается еврейского счёта, то я ещё не всё понял, но то, что увидел, мне понравилось.
Ответ вождя не то чтобы удивил меня. Я уже был в таком состоянии, когда не до удивлений, но кураж он мне сбил. Я ведь дисциплинированный. Прибыли мы сюда не драться, а договор заключать. И дело явно сдвинулось.
Вождь поднял руку, и к нему тут же примчался главный раб-распорядитель. Получил от вождя какие-то указания и умчался. Подбежал один из воинов, как я понял, начальник охраны. Опять указания от вождя, и начальник охраны исчез тоже.
И вот такая картина. Посреди площадки, перед шатром, стоит один идиот и чего-то ждет. Идиот этот – я. В углу площадки стоят ещё три идиота и тоже чего-то ждут. Идиоты эти – мои предполагаемые партнеры по драке.
В другом углу площадки ещё куча идиотов окружила Аарона и двух израненных, поддерживающих друг друга пацанов и тоже ждёт.
А человек, который может и должен запустить все события, вождь, вроде про всех нас забыл и занимается какими-то своими делами.
Да, умеет вождь правильно построить сцену и умеет выдержать паузу. Тут могут отдыхать самые знатные артисты Неффалима.
Наконец вождь направился ко мне. Охрана попыталась пойти за ним, но он сделал им знак оставаться на месте. Подошёл один и встал напротив.
– Признаю: слово ты сдержал. Правда, выкуп за себя твои ребятки сами насобирали. Но факт остается фактом. День ещё не закончился, а выкуп уже есть.
Я проиграл. Сказать по правде, так проигрывать мне понравилось. Так проиграть – не зазорно даже мне. Пойдем к твоим – закончим это дело достойно, по-мужски.
Вождь развернулся и, не оглядываясь на меня, пошёл к Аарону и ребятам. Спокойным и очень широким шагом. Соответственно своему росту. Мне, чтобы не отстать, пришлось практически бежать за ним.
Вот гад! И здесь нашёл, как меня унизить. Ну ничего, я это ему ещё припомню. Действительно, какие наши годы?
Бежать бегу, но и всю ситуацию продолжаю держать под контролем. Гиганты охранники остались стоять с каменными лицами. Куклы дрессированные. И только Двани мягко заскользил вслед за нами.
Спасибо и за это. А то получается, никто за человека не считает. Мол, тут и бояться нечего. Пыхтит за спиной какой-то шибзик, ну и пусть пыхтит. Припомню я этим козлам. Дайте срок.
Подошли к Аарону и ребятам. Воины подняли копья и расступились перед вождем. Вождь спокойно осмотрел своих вояк. Потом неожиданно, для меня по крайней мере, заорал как бешеный: «Пошли вон, собаки! Ублюдки! Я вас научу драться!» Воинов как ветром сдуло.
Аарон спокойно засунул свой меч за кушак, сделал короткий шаг нам навстречу и скрестил руки на груди. Нам – это мне и вождю. Хорошая у меня компания образовалась. Всю жизнь о такой мечтал.
Ладно, что-то я занудил, как женщина прямо. Есть же ещё и работа. Продолжаю контролировать обстановку.
Вождь по-прежнему упорно игнорирует меня. Стоит ко мне спиной. Перед ним Аарон, скрестив руки на груди. Между прочим, очень неплохая боевая стойка. Это для тех, кто понимает. Сзади меня, где-то на шаг, полтора, Двани. Стойка у него идеальная: полное расслабление, и глаз с меня не спускает. Хотя в упор вроде как и не смотрит.
Интересно бы с ним подраться, без амока, конечно. Но вообще-то я драться не люблю.
Всё остальное далеко от нас и малоинтересно.
Вождь сделал жест рукой, и к ребятам подбежали раб-распорядитель и два других раба. По инструментам в их руках я понял, что лекари.
Не обращая внимания на грозно поднятые мечи в руках Аззана и Фарнака, рабы уложили ребят на землю и первым делом начали обрабатывать рану на бедре Фарнака. Дело явно не терпело отлагательства. Он и так уже много крови потерял.
Тут, я понял, работают профессионалы. Так что, надеюсь, с ребятами всё будет хорошо. Хотя досталось им прилично – все в крови. Аззан как минимум одно плечо вывихнул. Иначе бы ему никак связанные руки вперёд не перекинуть. Ладно, починят.
Вождь обратился к Аарону:
– Если я правильно понял Мусу, у евреев есть нужда как во мне, так и в других племенах Амалика. Теперь и я вижу: и у меня есть интерес в евреях-партнерах. Думаю, мы сможем договориться.
Аарон помолчал немного, потом ответил:
– Не знаю. Теперь уже нам надо подумать. Мы шли к друзьям, а пришли непонятно к кому. У нас были другие инструкции. Теперь эти инструкции не работают. Нам надо подумать.
– Хорошо. Думайте до завтра. На завтра я приглашаю вас всех на пир в знак восстановления дружбы.
Придёте – хорошо. Не придёте – можете спокойно уходить. Никто вас не тронет. У Амалика умеют ценить настоящих мужчин.
Это относится и к вам, ребята. Вы настоящие мужчины.
При этих словах Фарнак и Аззан попытались встать. Лекари не дали им этого сделать.
– И ещё, – вождь продолжил, – я приготовил для вас подарок в знак моей дружбы и уважения. С этими словами вождь повернулся ко мне.
– Прими его, Осия, и не обижайся, что я не дал тебе подраться с моими охранниками. Знаешь, жаль их терять. Всё-таки это мои лучшие. Много времени я потратил, чтобы их отдрессировать.
Вождь опять поднял руку, и из толпы к нам вытолкнули двух связанных евреев. Я опять перестал что-нибудь понимать. Это что – новый виток истории?
При виде этих людей Аззан и Фарнак снова попытались вскочить на ноги. На этот раз лекарям удалось удержать их с большим трудом. И даже Аарон не смог скрыть своего удивления.
Вновь прибывшие смотрели на меня с таким знакомым мне ужасом. Не отрываясь, как загипнотизированные.
И тут я вдруг понял: Шембела и Ханамах – сыновья Ашбелы из племени Вениамина. Евреи-предатели.
Ай да вождь! Вот уж, действительно, артист. Я ему сразу почти всё простил. Вот это подарок, всем подаркам подарок! Кровь ударила мне в голову. Ну всё, уроды. Мало не покажется.
И тут я почувствовал движение за спиной. Это четвёртый охранник вождя, тот, про которого я ничего не знаю, пошёл в нашу сторону.
Подошёл, остановился в двух шагах. Обратился к вождю:
– Прошу, разреши поговорить с евреями.
Голос хриплый и тихий.
Вождь ответил:
– Они гости. Желание гостя – закон. Говори, если они этого хотят.
– Поговоришь со старым товарищем, Аарон? Не побрезгуешь?
– О чем ты, Муши? Конечно, поговорим. Я старых друзей не забываю. Это – Осия, ученик Захри. А Захри умер, почти год прошёл.
– Мир праху его. Я Захри всегда уважал. Любить не любил, но уважать – уважал. А ты действительно меня не забыл. Ведь сколько же лет прошло. И знаешь, это приятно. Отойдём, дело есть. Парня своего захвати. Его это дело в первую очередь касается.
Мы отошли в сторону. Муши откинул капюшон. Меня как молнией шарахнуло.
Первое – глаза мангусты. Это же мангуста. Теперь понятно, почему мне нельзя было в амок входить.
Два мангусты в амоке – это смерть, смерть обоим. Никто никогда этого не пробовал, но все мангусты это знают.
Второе – львиное лицо. Белое, как мел. Проказа. Прокажённый. Так вот с кем мне предстояло драться. Теперь понятно, кто вождю спину бережёт.
Это только у евреев прокажённых изгоняют из племени. У большинства других племён это не принято. Есть и такие народы, где проказа даже за заболевание не считается. Люди с проказой и 10, и 20 лет живут. Обычный век среди неевреев вряд ли намного длиннее.
Только у нас, у евреев, проказа считается наказанием божьим: нечист такой человек для нас. Нет ему места среди евреев.
И третье – за поясом у Муши я увидел чёрный каменный нож из обсидиана. Нож левита, готового на ритуальное самоубийство. Таким ножом левит режет себе горло, когда решает уйти из жизни. Таков древний ритуал левитов.
