Александр Шувалов - Переводчик
Короче, докурили, побросали чинарики и пошли на выход к машине. По дороге старший товарищ, ласково приобнимая салажонка за припотевшую талию, продолжал наставлять его: «Конспиративнее надо работать, дорогой, конспиративнее».
А на следующее утро в столичных газетах появилась заметка о проделках неизвестных шутников – патрулировавший лес полицейский наряд наткнулся на россыпь окурков русских папирос, начал осмотр местности, в результате чего один из сотрудников, Педро какой-то там Гонсалес, упал в замаскированную волчью яму и подвернул ногу. Вот такая, блин, конспирация!
В итоге Котову пришлось самому оборудовать тайник, да еще и постараться, чтобы на месте подвига не оказался случайно забытым культовый журнал «Коммунист Вооруженных сил» с заметками на полях. Смог, осилил, вернулся и гордо доложил руководству.
Тем временем полковник Карповцев сформировал группу из четырех человек во главе с самим собой, не без оснований сочтя, что его личный опыт (одно время он увлекался одно-двухдневными турпоходами по Подмосковью) будет залогом успеха операции. Кроме себя и, так уж и быть, Котова он включил в группу охотников за сокровищами двух своих прихлебателей из числа офицеров резидентуры. Предложение Сани Котова взять вместо этих тюфяков, если уж пошла такая пьянка, пару спецназовцев было признано просто идиотским. После этого Саня окончательно озверел и заткнулся.
Ничему уже не удивляющийся Котов все равно едва не охренел во время последнего инструктажа перед выходом. Идти предстояло по топографическим картам Генштаба 1956 года разлива, хорошо, что не по глобусу. На каждого члена группы предполагалось взять до тридцати килограммов груза (странно, что забыли прихватить с собой пару-тройку диванов и отечественный цветной телевизор «Рубин» – гроб под пятьдесят кило весом), зато из оружия было решено взять аж по пистолету с шестнадцатью патронами к каждому и (ура!) один «калаш» с двумя магазинами. И это при том, что в интересующем группу районе бывало шлялся разный вооруженный люд, не задумываясь, открывающий огонь при встрече с кем бы то ни было.
Толком не промаркированную границу пересекли почему-то в полдень. Карповцев приказал доверенному сотруднику ждать их с транспортом с вьетнамской стороны через тридцать шесть часов, и подвиг начался.
Шли бодро, весело, разве что без песен. Шуму было как от стада гиппопотамов, несущегося к водопою. По ходу пьесы выяснилось, что отличники боевой и политической подготовки не только грамотно передвигаться по местности, но и просто ходить пешком категорически не умеют, поэтому через каждые полтора-два часа неторопливой ходьбы объявлялся привал. В итоге никаких двадцати километров за световой день так и не прошли, да еще и слегка заблудились. Саня тихо исходил на дерьмо, на все это глядючи. Сам он без особого напряга успел бы за сутки сбегать туда и обратно.
Еще немного доставали «дружеские» советы других членов экспедиции. Эти паркетные, извините за выражение, разведчики почитали себя изрядными спецами в области пеших разведвыходов. Кроме того, все они были старшими офицерами, а Саня – всего лишь капитаном. А потому каждый считал своим долгом что-нибудь такое ему подсказать. Котов, прошедший Афган, Эфиопию, Анголу и кое-что еще по малости, изо всех сил сдерживался, чтобы во весь голос не послать «старших товарищей» вниз по батюшке-Меконгу, ибо громкий мат во время тайной операции на территории сопредельного государства противоречит моральному кодексу советского разведчика.
Когда группа пришла на место, выбранное для ночевки, Карповцев провел краткое служебное совещание, посвященное итогам дня. На нем он отметил с положительной стороны действия всех офицеров группы, кроме Котова, естественно. Ему было мягко, но настойчиво порекомендовано «перенимать опыт старших товарищей». После этого развели костер до небес, офицеры откушали по сто граммов водочки (за успех, товарищи!), поужинали, потрепались за жизнь, немного потравили анекдоты (разве что только песни под гитару не попели – забыли взять гитару...) и в полном составе залегли спать с храпом. Все, кроме Котова. Пить водку он, конечно же, не стал, глотнул пару тонизирующих таблеток из личных запасов, оборудовал и замаскировал лежку, где и устроился с «калашом» в ожидании неприятностей.
И дождался. Под утро на них напали.
Глава 27. Где-то в Юго-Восточной Азии. Бурятские степи в огне... Окончание. Гнев и коварство
Естественно, напали. Слишком уж громко топала группа товарищей по лесам и горам. А ведь Саня предупреждал, что в погранрайоне много всякой сволочи шляется...
Солнце уже немного поднялось, и ему были видны нападающие: одетые кто во что горазд, обросшие и волосатые. «Слава богу, хоть не армейские, – мелькнуло у Котова в голове. – От тех не отбиться».
Достаточно бесшумно передвигаясь между деревьями, нападающие приближались к четырем спящим. Почему к четырем? Отправляясь в дозор, Саня отрядил вместо себя на ночлег «болвана» – накрыл одеялом здоровенный сук. Таким образом, количество «болванов» строго соответствовало реальному. Правда, Санин не храпел.
Охватывая место ночлега с двух сторон, все четверо сошлись перед решающим броском. Трое с оружием за спиной держали в руках дубины, четвертый страховал их с «калашом» наперевес. Вот тут-то коварный Котов и срезал всю компанию несколькими экономными очередями, после чего разрядил, не жалея патронов, свой автомат в сторону, откуда, по его мнению, эта шобла заявилась. И попал! Раздался чей-то вопль, и наступила недолгая тишина.
Господа офицеры пробудились, узрели рядом с собой трупы и, кажется, слегка обделались.
– Что вы себе позволяете, Котов? – строго спросил Карповцев, с изумлением глядя как тот обшаривает только что им убитых. – Что происходит?
– Что происходит? Уебывать нужно срочно, вот что происходит! – последовал политнекорректный ответ. – Срочно!
– Собираем имущество...
– Какое на хер имущество?! Быстро взяли оружие, фляги с водой и назад, к границе!
Паркетные разведчики, как все не нюхавшие пороху люди, нуждались в четких и ясных командах. И они их получили от Сани. Вперемежку с матом. Сам он прихватил у одного из супостатов АК-47 китайского производства и штук восемь магазинов к нему, у другого – пяток гранат. Подумалось, что все еще может обойтись... Неправильно подумалось, не учел капитан Котов, так сказать, реалий момента. Грамотно отступая, страхуя друг друга попарно (двое целенаправленно и с достоинством драпают, двое – прикрывают, потом – наоборот...), они еще имели кое-какие шансы добежать, скажем так, до канадской границы. Но не в этом конкретном случае. Сначала они боялись взять оружие у мертвых, потом сгрудились вокруг Сани, как те поросята у свиноматки, и когда наконец-то побежали, то не туда.
Слава богу, что противники им попались не из лучших, не сразу очухались и начали преследование. Но потом очухались и начали.
Котов реял среди советских офицеров, как тот буревестник, пытаясь внести хоть какой-то порядок в это бестолковое и одышливое бегство. На счастье, один из них оказался более-менее вменяемым, и они вдвоем на некоторое время смогли наладить прикрытие группе и частично друг другу. Но это счастье длилось недолго, вскоре Санин напарник получил пулю в плечо, после чего передвигался с помощью товарища, трогательно поддерживающего его за талию.
Тут и стальной командарм Карповцев оклемался. Уточнив нужное направление отхода, он четким командирским голосом распорядился: «Отходим!», после чего принял низкий старт и сбежал. Спортсмен, бля, значкист, разрядник по спортивному ориентированию... Сориентировался, сволочь.
В итоге Саня остался с двумя героями: одним – раненым и сомлевшим, другим – просто сомлевшим. Тот, второй сомлевший, раненого товарища не бросал, а поддерживал или просто за него держался.
Так они и отступали втроем, Котов отстреливался, а они шли. И везло им как утопленникам часа полтора или даже чуть поболее, пока у входа в лощину между двумя скалами Саня не получил две пули в ногу. На этом их общее и, честно говоря, не совсем заслуженное везение закончилось. С продырявленной ногой бегать было уже нельзя, можно было только ходить медленно и печально, не быстрее одного километра в два часа, а еще лучше – ползти с той же примерно скоростью.
Кое-как доковыляв до входа в лощину и скрывшись в его густом кустарнике, он перевязался и сменил повязку у раненого. После чего уточнил двум оставшимся героям направление отхода и даже показал рукой, куда им двигаться. По его самым скромным подсчетам, часа было вполне достаточно для того, чтобы войти в погранполосу. Там встречались военные патрули, и всякого рода вооруженная шпана старалась не светиться.
Еще раз повторив все это для особо непонятливых, он выслушал их «спасибо», буркнул в ответ «на здоровье» и начал готовиться к своему последнему бою. Сбывалась заветная Санина мечта – красиво погибнуть, как триста спартанцев или там крейсер «Варяг» в неравном бою. Для полного счастья не хватало греческой туники или бескозырки, окровавленной тельняшки и пробитого вражескими осколками Андреевского флага. Впрочем, Саня Котов не был бы Котовым Саней, если бы не удумал какую-нибудь пакость. Даже напоследок.
