Чингиз Абдуллаев - Третий вариант
— У меня только один план, — признаюсь я, — но он исключает участие в нем вашей дочки.
Она смотрит на меня сердито.
— Чем она вам мешает?
— Она уже выздоровела? — саркастически спрашиваю я.
— Моя сестра уезжала, и поэтому я вынуждена была забрать Сашу из Дрездена, — объясняет Надя. — Что мне было делать? Оставить девочку одну в Германии? Так она ведь почти не говорит по-немецки.
— И вы решили включить ее в состав нашей группы?
Она укоризненно качает головой:
— Ну зачем вы так?
Не могу я спорить с женщинами. Особенно когда на меня смотрят такими глазами — чистыми и доверчивыми.
— Хорошо, — соглашаюсь я, — пусть остается. Все равно мы сегодня вечером уезжаем. Она поедет с нами на поезде.
— Как, опять на поезде? — огорчается Надежда. — А мы только что сошли с поезда. Я боялась, что не успеем к Лувру.
— А вы хотите устроить обзорную экскурсию по городу? — Я уже начинаю нервничать.
— Нет, — улыбается она, — просто я думала…
— Едем на вокзал, — прерываю я, — и перестаньте спорить. У нас конкретное задание.
И в этот момент девочка вдруг объявляет:
— Я хочу в туалет.
Ее мать прыскает от смеха, а мне приходится еще минут десять ждать, пока они вернутся и мать наденет на нее куртку.
Через некоторое время мы уже сидим в поезде, отправляющемся в Бордо. В вагоне первого класса. Я рассказываю Надежде все, что узнал о Лабуэре и Бордо.
— Это может быть совпадение, — замечает она.
Ну как с ней после этого разговаривать!
— Таких совпадений не бывает, — отрезаю я и выхожу в коридор.
Через некоторое время она выходит следом.
— Как девочка? — снова против своей воли спрашиваю я.
— Она спит, — отвечает Надежда, глядя в ночную темноту, проносящуюся мимо. Долго смотрит. А потом вдруг спрашивает: — Мне говорили, что вы убийца. Наемный убийца, киллер. Это правда?
Я тоже смотрю в ночную темноту.
— Да, вам говорили правильно.
— Вы убьете человека, которого мы ищем?
— Думаю, нет, — отвечаю я, помедлив. — Он слишком богат, чтобы его убивать. Я просто сдам его моим заказчикам.
— А что сделают они?
— Это не мое дело. Вам не кажется, что вы задаете слишком много вопросов?
— Они его убьют? — Она словно не слышит меня.
— Нужно было задавать вопросы перед тем, как вы согласились на эту поездку, — резонно замечаю я, по-прежнему не глядя на нее. Ростом она мне до плеча, не больше.
— Мне нужна была работа. Они предложили, и я согласилась. Я не знала, что они бандиты.
— Это не бандиты, — я непроизвольно морщусь. — Неужели вы до сих пор ничего не поняли?
— Да, действительно. Мне тоже иногда кажется странным, что они имели такую информацию обо мне, знали обо всем, даже о моей прежней работе.
— А какая прежняя работа?
— Я была секретарем у одного босса. Он считал, что секретарша должна обязательно ублажать шефа, включая и его сексуальные домогательства. А я так не считала. Вот мы и расстались.
Я наконец поворачиваюсь к ней. Почему я раньше не замечал, какой у нее профиль? И красивое лицо, хотя носик несколько вздернут.
— Ему не повезло, — говорю я почти искренне.
— Спасибо, — улыбается она, — я думала, вы скажете, что не повезло мне. Помню, как вы смотрели на меня в первые дни. Как на жабу. У вас в глазах было нескрываемое отвращение.
— Это относилось не к вашей внешности, а к вашему участию в моей работе.
— Вы всегда работаете один?
— Всегда.
— У вас есть семья? — вдруг спрашивает она.
Я молчу.
— Извините, я задала бестактный вопрос, — торопливо говорит Надежда.
— Нет, — возражаю я, — не бестактный. У меня была семья.
— Была?
— Мы с женой развелись. Вернее, официально не развелись, но я ушел из дома. Там у меня остался сын. Мальчик, примерно такого возраста, как ваша дочь.
— Почему вы развелись?
Вместо ответа я поднимаю свою левую руку.
— Ей не нравилось мое украшение. Считала, что в этом виноват только я.
— Была катастрофа?
— Афганистан…
Мы снова смотрим в ночную темноту.
— Как вы думаете, мы его найдем? — спрашивает Надежда.
— Не знаю, я не гадалка.
— А что вы будете делать потом? — Найду какое-нибудь занятие.
— Опять убивать людей?
Со мной никто так не разговаривал.
— Я не убивал людей, — отвечаю, сдерживаясь, — не принимал такие заказы. Я убивал только подонков, подлецов, главарей мафии.
— «Принимали заказы», — повторяет она, — как на котлеты. И много заказов у вас было?
— Много.
— Наверное, вы были хорошим киллером.
Как им всем нравится это слово. Какое-то даже внешне благородное. Никто не говорит просто — «убийца».
— Почему? — спрашиваю я. — С чего вы взяли?
— Вы умный…
И снова молчание.
— Алексей Викентьевич, — вдруг называет она меня этим придуманным именем, — обещайте мне только одно.
— Что вы еще хотите?
— Никогда не говорить моей дочери, чем вы занимаетесь. Вы ей понравились, и мне трудно будет объяснить девочке, что бывают и симпатичные убийцы.
Вот так прямо в лицо и сказала. А я сдержался, только буркнул:
— Обещаю.
Мы еще долго стоим, вглядываясь в беспроглядную темноту.
ГЛАВА 24
Продолжение событий. День восьмой
В Бордо мы прибыли разбитые. Пришлось ехать в туристический центр и выбирать себе нормальную гостиницу, или отель, как любят говорить в Европе. Разместившись в двух номерах, мы принимаем душ, отдыхаем, завтракаем. Попутно выясняем, что городок Лабуэр находится недалеко от озера Бискар-э-Паран, рядом с Бискайским заливом. Названия такие, что язык можно сломать, но места красивые. Чем-то напоминают окрестности моего родного Ленинграда. Хотя, может, так мне только кажется.
Но меня все время смущал этот Лабуэр. Почему такой человек, как Касимов, должен оставаться в маленьком городке? Судя по тому, что я знаю из его биографии, это на него совсем не похоже. И какая вообще может быть связь между Измиром, Парижем, Бордо? Но когда я немного разобрался с картой, стало довольно интересно. Дело в том, что Лабуэр находится как раз на середине автомобильной дороги Бордо — Сан-Себастьян, выходящей к испанской границе. Здесь же, в этом городке, пересечение железнодорожных путей юга Франции, ведущих к границам Испании. Думаете, бывают такие совпадения? Никогда в жизни. Но как мог клочок бумаги оказаться в той швейцарской гостинице, я все-таки не понимаю. Судя по всему, кто-то прислал ему письмо, где упоминал этот самый Лабуэр. А он письмо разорвал, вместо того чтобы сжечь. Надо же, какой рок у этого Касимова — мне удалось разобрать слово «Лабуэр» на клочке бумаги. Хотя, может, это не рок, а просто кара господня, не знаю.
Судя по всему, он выписал свою женщину из Измира, чтобы не оставаться совсем одному. Мне это чувство знакомо. Я долгое время жил в одиночестве в сибирском городке. Иногда хотелось волком выть. Вот он правильно и рассудил: лучше ее к себе выписать. И как все здорово продумал! Ну, кто будет искать ее в Измире, потом в Стамбуле, Париже, Бордо. Если бы не ее ошибка, я бы решил, что Лабуэр — это название блюда или какой-нибудь крем для волос. И никогда бы сюда не приехал.
Днем мы прогуливаемся по Бордо, потом берем автомобиль и едем в Лабуэр. Городок, как я и предполагал, оказывается совсем небольшим. Саша ужасно довольна нашей поездкой, все время хватает меня за нос, трогает мою левую кисть, сокрушаясь, что «она ненастоящая». Лабуэр нам в общем-то понравился, и мы решаем, что завтра переберемся сюда и снимем маленькую квартирку на месяц. Я, правда, хотел снять две квартирки, но этого никак нельзя было делать по соображениям безопасности. Появление столь странной парочки в городе, да еще и снявшей две отдельные квартиры, будет темой для разговоров жителей Лабуэра. А это чревато нашим немедленным провалом, так как Касимов, если он, конечно, живет здесь, сразу поймет, кто и зачем приехал. Поздно ночью я звоню в Москву. И снова почти сразу трубку поднимает «владелец скотобойни».
— Слушаю.
— Звоню, как договорились, — докладываю я. — Приехали во Францию. Пока ничего конкретного нет.
А слышимость такая, будто он рядом. Если бы я сам ему не звонил, был бы уверен, что он сидит в соседней комнате.
— Долго тянете, — брезгливо говорит он, словно я взялся очистить от мусора его подъезд.
— Я работаю, — отвечаю сухо. — Как найду, сразу сообщу вам.
— Помощь не нужна?
— Нет. Я вполне справлюсь.
— А как девочка, работает, старается? — спрашивает он каким-то мерзким, похабным тоном, словно намекая, что я могу еще и получать удовольствие.
— Работает, — отвечаю и сразу отключаюсь, чтобы не наговорить гадостей.
Утром следующего дня мы направляемся в Лабуэр. Квартиру с тремя спальнями находим довольно быстро, почти в самом центре, недалеко от местного католического храма. Квартира большая, светлая, хорошая. Две спальни находятся наверху, на втором этаже. Третья спальня и гостиная — на первом. Конечно, туалеты к каждой спальне, кухня, оборудованная всем необходимым. Когда мы поднимаемся наверх и начинаем осматривать спальные комнаты, Саша заявляет, что одна из них ей очень понравилась и она будет жить в ней. Мы, конечно, соглашаемся. Но представьте себе мое состояние, когда она, осматривая вторую спальню, вдруг удивленно спросила:
