Евгений Сартинов - Черный риэлтер
— И квартиры тут же продавались, — продолжил за нее Астафьев. Влада отрицательно покачала своей белокурой головой.
— Вот этого я как раз не знаю. У нас такого в истории болезни не указывают.
— А кто был опекуном? Зильберман?
— Нет, там совершенно другие люди. Похоже, доктор прокололся только один раз, последний. С этой, Ковалевской.
— А список опекунов ты мне, случайно, не подготовила?
Влада молча подала Астафьеву лист бумаги. Только глянув на него, Юрий присвистнул. Первой в этом списке значилась фамилия Зубаревской.
— Не свисти, денег в доме не будет, — предостерегла Влада. — Что ты там увидел?
— Знакомые фамилии. Очень знакомые.
— Что, жулье?
— И еще какое. Я возьму это себе?
— Конечно. Кроме того, на тебе еще вот это.
Зарецкая подал другую бумагу.
— Это адреса квартир этих больных. Поинтересуйся, кто там живет сейчас.
— Спасибо. Это все очень интересно.
— Это еще не все.
Она достала еще одну бумагу.
— Я тут начала просматривать бумаги, и нашла вот что. Приходил запрос из прокуратуры. Оказывается, за этот месяц у нас "на воле" произошло два суицида.
— Чего? — не понял Юрий.
— Два самоубийства! Два пациента повесились. Ну, это если бы произошло в диспансере, то это было бы ЧП областного масштаба. А тут все тихо — все же произошло дома. Один самоубийца — старичок лет семидесяти, помню я его прекрасно. И женщина сорока лет, одинокая и с явной шизофренией. Оба повесились, причем странно очень, на тонких бельевых веревках. Старик то ладно, он весил там сорок килограмм. А вот та баба, она весила побольше. У той веревка оборвалась, нашли ее лежащей на полу, но она была уже мертвой.
Юрий не понимал сути ее рассказа.
— И что?
— А то, что такие случаи были редкими, там, раз в пять лет, когда чаще. А тут два суицида за месяц! Это раз. Второе. У обоих один диагноз, подтверждающий их суицид — это два. И третье — на обоих было установлено опекунство.
До Астафьева дошло.
— И кто опекун?
— Не знаю, я не нашла их имена в истории болезни.
— А лечил их кто?
— Зильберман.
— Расследование велось?
— Да, конечно. Но что тут можно доказать? Диагноз соответствует факту смерти. Прокуратура оба дела закрыла. Кому нужно копаться в этих смертях, если есть факт суицида?
— Забавно.
— На, это тебе в довесок, — она протянула бумагу с адресами самоубийц.
— Это я лучше поручу Ольге.
Астафьев положил все бумаги в папку, отхлебнул кофе, а потом спросил: — Слушай, а тебе это всё зачем? Хочешь свалить Самсонова?
Хозяйка отрицательно замотала головой.
— Мне его не свалить. Он все равно уйдет на повышение. А вот Зильбермана можно было бы вывести из игры. Скорее всего, его поставят на это место после ухода Самсонова. Он уже был главврачом, только в начале девяностых проворовался, там была какая-то история с уходом лекарств на сторону. Потом был Мишин, сейчас он в Железногорске, в облздраве сидит, и лет шесть уже правит Самсонов. Сейчас у нас в Кривове просто нет врачей соответствующей квалификации. Трое уже на пенсии, их не назначат, остальные — молодежь. Так что выбор небольшой: либо я, либо Зильберман.
— Но ему же тоже скоро на пенсию, — возразил Юрий. — Кроме того, ты говорила, у него что-то с сердцем?
— У него всегда было плохо с сердцем, чуть ли не с рождения. Так что, хоть на два года, но они его могут посадить. Из жалости. Чтобы пенсия была побольше — знаешь же как у нас это делают? Его однокашник по институту, Кривун, лучший друг. А он сейчас главный психиатр области. Встречаются они часто, то здесь, у Зилибермана дома. То у у Кривуна, на даче, в Васильевке, бухают. Про баб не знаю, кажется, им это уже не нужно.
— Понятно. Попробуем проверить эти твои адресочки.
Расстались они тепло, и, к некоторой досаде Астафьева, по-дружески. Все-таки лет семь назад у них были совсем "не дружеские" отношения.
"Семь или восемь?" — думал Юрий уже по дороге домой. — "Если восемь, то эта Полинка может быть и моей дочкой. С Сашкой то у них что-то долго не получалось насчет детей, лет пять точно. Из-за этого они и жили с ним не очень. А потом, после рождения дочки, Влада меня как-то так по-тихому отшила. Ай-яй-яй! Не моя ли это дочка? Ну, ладно, не стоит голову ломать. Мне чужой славы не надо".
ГЛАВА 29
Вечером, еще до встречи Астафьева с Владой, позвонила Ольга, и предложила переночевать в Железногорске, в ее квартире. Чуть подумав, Юрий согласился. Он знал результат попытки задержания Дегтяря, но кто знает, сколько еще у Могильщика дружков по отсидке?
Из-за рандеву с Владой Астафьев добрался до Железногорской квартиры Ольги ближе к полуночи.
— Ты чего так долго? — спросила Ольга.
— Был на свидании, — честно признался Юрий, усаживаясь за стол. Видя большие глаза Ольги, он честно рассказал о своей встрече с доктором.
К факту встречи Астафьева с блондинистой врачихой Малиновская отнеслась настороженно, но результат этого свидания, длинный список из фамилий и адресов, ее заинтриговал. У ней просто глаза загорелись.
— Слушай, если это все подтвердиться, то дело будет громким, на всю область.
— Еще как! На тебе этот список, придумай, кто его будет проверять.
— Что придумывать? Отдам Колодникову, пусть он и кувыркается. Все в одну кучу с этим чертовым жильем. У меня тут еще проблема.
— Что еще?
— Скапливается материал, все больше справки да документы, а я в них ни черта не понимаю.
— Ладно, не бери в голову. Что-нибудь придумаем.
Юрий в ту ночь уснул быстро, а вот Ольга долго ворочалась, снедаемая муками ревности. Она бы не спала совсем, если бы знала, что до двух часов ночи их у подъезда в Кривове ожидал сам Жора Могильщик с короткоствольным автоматом под курткой. Но, женская интуиция оказалась сильнее огнестрельного оружия.
В эту же самую ночь полыхнул небольшой домик по адресу Крымская сто два. Деревянный, он занялся так быстро, что одинокая старушка, живущая там одна, не успела выбраться из него, и задохнулась в дыму. К утру пожарники подтвердили факт поджога. Кто-то старательно облил весь дом по периметру бензином.
Из-за того, что Ольга поздно уснула, проспали оба. Так что, еще ведя машину по скользкой дороге, Ольга позвонила прокурору, и, минуя родную контору, направила свою машину в сторону третьего отделения милиции. Астафьев же, позевывая, еле успел на пятиминутку к Панкову. Тот, вернувшись из командировки, для профилактики разнес все службы, хорошо «потоптавшись» и по Астафьеву.
— Следственный отдел занимается хрен знает чем, кроме своей работы! Я прошелся вчера вечером по вашему этажу, Астафьев. И уже в пять там не было никого! В том числе и самого начальника отдела!
Юрий заметил довольный взгляд в его сторону со стороны Попова, и невольно скривился.
— Астафьеву к двум часам дня предоставить отчет о работе отдела за последний месяц, — закончил разнос начальник ГОВД.
— Хорошо, — согласился Юрий.
В это самое время Ольга была в более приятном коллективе. Хотя, нельзя сказать, чтобы Колодников обрадовался еще одному фронту работы. Он еще не отошел от известия о жуткой травме Беленко.
— Черт! Что это такое творится? Все концы к этой цыганке отрубаются, что за невезуха! — жаловался он дежурному по отделу, Гасану Алиеву.
— Это они шайтана наняли. У цыган всегда связи с шайтаном.
А тут еще пожаловала госпожа следователь.
— Андрей Викторович, айда за мной, — сказала она, махнув рукой через окно дежурной части. Тот покорно последовал за своим неумолимым следователем.
— Господи, еще один список! — вздохнул он, увидев в руках Ольги бумаги Зарецкой.
— И еще какой список!
После всех разъяснений Андрей задумался о том, кому бы поручить проверку данных.
— Черт, все у меня сейчас в разгоне, все, ты представляешь — все пашут по делу этой чертовой цыганки! Шаврина, что ли, еще нагрузить?
Дело решилось само собой, так как в это время открылась дверь, и вошла с недавних пор неразлучная парочка отставных подполковников.
— Наше вам утреннее здравствуйте! — ласково проворковал Косарев, целуя Ольгину ручку.
— Привет! — коротко, и обращаясь скорее к хозяину кабинета, поздоровался Мазуров.
— Как ваше драгоценное здоровье? Как там поживает Юрик? — продолжал ворковать Косарев.
— Вашими молитвами, более чем хорошо, — рассмеялась Ольга.
— Приятно слышать.
— Слушайте, господа отставники. Вам все равно делать нечего. Может, заодно проверите еще и вот этот списочек, — обрадовался Колодников.
— Что за список? — сразу озадачился Мазуров.
После короткого объяснения Малиновской оба подполковника накинулись на список с жадностью двух голодных стервятников.
— Ба, да этих троих я знаю, — заявил Мазуров. — Жохов, Андрейченко, Сазонова — это же все работники конторы Каховского. А вот этот, Симонов, наверняка муж Любки Симоновой, она секретарша у Каховского.
