Борис Бабкин - Снова наемник
– Ну у тебя и видок, – усмехнулся сидевший перед закрытой дверью смуглый молодой мужчина.
– Хорош, Леший, – недовольно буркнул Мамелюк. Закрывавший его нос тампон был укреплен маленькой решеткой полосок лейкопластыря.
– Болит? – сочувственно спросил Леший.
– А как ты думаешь! – разозлился Мамелюк.
– А хрен его знает, – Леший пожал мускулистыми плечами, – меня шкуры за нос не кусали. – Не выдержав, расхохотался.
– Как она? – кивнул на дверь Мамелюк.
– Барабанила всю ночь, – хмуро отозвался Леший. – О сыновьях спрашивала.
– Вообще-то зря мы ее тяпнули, – буркнул Мамелюк. – Надо было ее там кончить, и все.
– Ты думаешь, я дал бы тебе бабу убить? – спокойно спросил Леший.
– Что? – поразился Мамелюк. – Да ты… – И тут же от резкого удара в солнечное сплетение осел, прижав руки к животу.
– Слушай сюда, шкура. – Леший мощным ударом колена отбросил Мамелюка, взвывшего от дикой боли в носу. – Ты строишь из себя жулика, а я видел их. И сто семнадцатая там, где они есть, не в почете. Я прикатил к тебе, когда откинулся. Думал, по натуре дела делать будем. А ты, – он презрительно выматерился, – сторожевым псом у этого придурка катишь. И меня втянул. – Леший ногой перевернул Мамелюка лицом вверх. Из ноздрей и рваной раны на носу обильно шла кровь. – Предложение у тебя, конечно, клевое, – продолжал Леший, словно Мамелюк мог слышать его. – Но пес ты. Да и вообще. – Леший нагнулся и стал обыскивать карманы Мамелюка. – Какая-то война началась в этих курортных краях. А мне она на хрен не упала. Так что, Васек… – Достав из нагрудного кармана бумажник, открыл его. – Не хреново живешь, – ухмыльнулся Леший. – Зеленые с собой таскаешь. Ну все. – Леший вытащил из кармана финку.
Надежда с заплаканными покрасневшими глазами сидела под зарешеченным окном, обессиленно прижавшись спиной к стене. Когда она укусила Мамелюка за нос, он сильно ударил ее в живот. Потом ногой в правый бок. Она потеряла сознание. Надежда дотронулась до припухшего правого подреберья. В печень ударил. В себя она пришла уже в этой комнате. В забытьи она пробыла около двух часов. Неясными отрывками в ее памяти всплывала быстрая езда на машине. Сильные руки, тащившие ее куда-то, боль и снова сильная боль.
Вспомнив уроки мужа, она сделала себе массаж ци-гун и почувствовала облегчение. Она встала и вдруг с ужасом поняла, что рядом нет сыновей. Надежда бросилась к двери, застучала по ней кулаками. Она долго громко кричала одно и то же:
– Где дети?! Где мои сыновья?! – За дверью с той стороны кто-то был. Она слышала, как этот кто-то прикуривал, щелкая зажигалкой. Отбив кулаки и охрипнув, снова почувствовала боль в печени. Добрела до окна. Попробовала оторвать узорчатую оконную решетку, но очень скоро поняла, что это ей не под силу. По стене сползла на пол. – Алешка, – прошептала она, – Димка. Где вы? – и заплакала.
– Он, наверное, действительно не знает, – проговорил вошедший в кабинет Спартак.
– Тебе известно, – недовольно посмотрел на него сидевший за столом Якин, – что я не признаю слово «наверное». Мне нужен четкий ответ!
– Он не знает, – угрюмо пробасил Спартак.
– Ну что же, – задумчиво пробормотал Якин, – значит, нужно искать у кого-то из его людей. Иди. – Он отпустил Спартака. Когда тот вышел, Якин повернулся к вскочившей дочери. – Я помню твою просьбу. И ты сможешь поговорить с ним. Но сейчас мне нужна твоя помощь. Кто из людей Игоря мог увести ту женщину так, что его не увидели мои парни?
– Мамелюк, – сразу ответила она. – Я с ним разговаривала. Он, как говорится, на нее глаз положил. Тем более она его стукнула, – усмехнулась Татьяна. – Это…
– Его адрес? – требовательно перебил дочь Якин.
– Я отомщу! – говорил Эдуард. – Это они неожиданно напали…
– Ты, видимо, не понял, что произошло, – негромко, но зло перебил его пожилой рыхлый мужчина в шортах. – Тебя разыскивает милиция. У твоих парней найдено оружие. К тому же эти болваны пытались сопротивляться задержанию! – Старик прихлопнул на своем трясущемся пузе какую-то букашку. – Ты не выполнил моего приказания и потому умрешь.
– Пощади! – Эдуард грохнулся на колени. Поморщившись, старик хотел оттолкнуть его обутой в сандалию ногой. Вскинув голову, Эдуард увидел шагнувших к нему двоих крепких парней. С диким криком ухватив ступню старика, Эдуард неожиданно мощным рывком сдернул его с кресла и вцепился в морщинистое горло. Парни рванулись к ним. По-футбольному мощный пинок по боку выдавил из Эдуарда хриплый крик. Но вцепившиеся в мягкое горло старика пальцы не разжались. Другой парень носком ноги врезал Эдику в висок. И еще раз.
Оглянувшись, Леший толкнул ногой дверь и вошел. Он успел увернуться от брошенного в него стула. С громким криком: «Где мальчишки?» – Надежда попыталась вцепиться Лешему в волосы. Подпрыгнув, он ударил ее в живот. Надежда согнулась.
– Дура, – сердито сказал Леший. – Хрен его знает, где твои грызуны. Валить надо. А ты, шкура, чуть жбан мне не расколотила.
– Где мои дети? – с трудом переводя дыхание, спросила Надя.
– Потом этот рамс разберем, – зло бросил Леший. – Вставай и валим отсюда!
* * *– Успокойся, – еле сдерживаясь, чтобы не заплакать, дрожащим голосом сказал Алешка. – Мама скоро придет. Она в магазин ушла.
Его младший брат растирал ручонками крупные слезы и не переставая звал маму.
– Перестань, маленький, – ласково проговорила вошедшая в комнату пожилая женщина. – Лучше молочка попейте. – Она поставила на стол два стакана с молоком.
– Где мама?! – воскликнул Алешка.
Вздохнув, женщина поспешно вышла. В соседней комнате она сняла телефонную трубку и набрала номер.
– Они все время мать зовут, – сказала она.
– Постарайся занять их чем-нибудь, – ответили в трубке. – Ты же можешь. Я понимаю, что это тяжело, но что поделаешь.
– Хорошо, – согласилась женщина. – Только, ради Бога, уберите этого дурачка с пистолетом! – сердито потребовала она.
– Я скоро приеду, – сказала невидимая собеседница.
– Ша, старушка, – услышала женщина грубый голос. – Лапы в гору!
Чувствительный толчок в спину заставил ее, испуганно ахнув, поспешно поднять руки.
– Не боись, бабулька, – захохотал длинноволосый худощавый парень, – шутка. – Прокрутив за спусковую скобу пистолет, сунул его за офицерский ремень.
– Что же ты, шалопай чертов! – пронзительно закричала женщина. – Смерти моей захотел! – Схватив стоявший в углу веник, взмахнула им.
Длинноволосый с хохотом выпрыгнул «рыбкой» в раскрытое окно.
Положив трубку, Фатима посмотрела на стоящую на серванте фотографию Игоря.
– Ты мне заплатишь за это, – прошептала она.
– Танька! – радостно закричал Эмир. – Наконец-то. – Осекшись, испуганно округлил глаза и замер. В руке Татьяны он увидел направленный ему в живот пистолетный ствол.
– Что, милый? – зло спросила она. – Рад мне? А знаешь, почему я здесь?! – Татьяна сорвалась на крик. – Чтобы спросить, помнишь ли ты, что обещал мне! Помнишь ли свои заверения в любви до гроба! Говори! – подстегнула она криком отскочившего назад и сжавшегося у стены Эмира.
– Танюшка, – пролепетал он, – я люблю тебя, слышишь? Милая… – Негромко хлопнул выстрел. Схватившись за живот, Игорь, боком чиркнув по стене, свалился на пол. Снова раздался негромкий выстрел. Стукнувшись затылком о стену, голова Игоря с кровавой точкой на лбу коснулась подбородком ключицы.
Татьяна обернулась и увидела пистолет в руке отца.
– Ты что сделал? – шепотом спросила она.
– Собаке собачья смерть, – спокойно ответил он и шагнул к двери.
– Ты что сделал?! – истерично закричала она. Вскинув пистолет и, зажмурясь, нажала на курок. Пистолет сухо щелкнул.
– Я не хотел, чтобы ты всю жизнь мучилась из-за того, что убила пусть никудышного, но все же человека. Это очень тяжелый груз, – он вздохнул, – когда по твоей вине погибает человек.
– Гад! – истерично крикнула Татьяна и бросила в него браунинг. Пистолет глухо стукнулся о стену и упал рядом с Якиным. Он повернулся и несколько мгновений смотрел на него, потом быстро вышел. Хлопнула дверь.
Услышав щелчок ключа с той стороны, Татьяна с визгом бросилась к двери.
– Открой! – закричала она. – Немедленно открой! – и ударила в дверь кулаками. Дверь приоткрылась.
– Успокойся, – посоветовал ей отец. – Мне нужна твоя помощь. Иди к себе и прими холодный душ. Очень помогает. Иначе ты ночью будешь мучиться от кошмаров. Во сне будешь постоянно стрелять в меня.
– Зачем ты так? – простонала она и, мгновенно побледнев, рухнула на пол.
– Врача! – крикнул Якин.
– Где Зинка? – Рошфор растерянно посмотрел на Ракова. – Она не была у тебя?
– Нет. Ее, наверное, отец забрал, – испуганно сказал Раков.
– Наверно, ты прав, – хмуро согласился Рошфор. – Тогда дело швах. Паулюс все приберет к рукам. Правда, с другой стороны, это и хорошо. – Внезапно передумав, он повеселел. – У нас не будет хозяйки. А то она, стерва, на все лапу наложила. Теперь меха полностью наши. И с Москвой будем говорить по-другому. А то за полцены отдаем.
