Роберт Крейс - Шанс быть убитым
— Девушке? — с самым невинным видом переспросил я.
Риггенс прищурился, как будто я плюнул ему на рубашку, и криво ухмыльнулся. Отвратительный характер.
— Обожаю, когда придурки вроде тебя начинают тупить. Именно потому-то я и не ухожу в отставку.
— А что ты пьешь, чтобы глаза стали такими? «Аква вельву»?[2]
Риггенс был в мешковатой, вылезшей из брюк рубахе, но на правом боку явственно выступала кобура. Он засунул руку под рубашку, вытащил девятимиллиметровый «зиг» и процедил:
— А ну-ка, тащи свою задницу к этой чертовой стене.
— Да ладно тебе, — примирительно сказал я.
Марк Турман вернулся с балкона и отвел его руку с пистолетом.
— Господи, Флойд, успокойся. Он же не знает, что происходит.
— Будет и дальше выделываться, никогда и не узнает. Просто не доживет.
— Давайте я угадаю. Вы, ребята, пришли сказать, что я вытянул счастливый билетик.
Риггенс попытался снова поднять пистолет, но Турман продолжал держать его руку. Лицо Риггенса побагровело, под цвет глаз, на лбу вздулись жилы, но Турман был сильнее, к тому же трезвый, так что состязание получилось не совсем честным. Интересно, а Риггенс так же ведет себя на улице? И как давно? Потому что такое поведение может рано или поздно привести к смертельному исходу.
— Прекрати, Флойд, — повысил голос Турман. — Мы же не за этим сюда пришли.
Риггенс еще немного посопротивлялся, но затем сдался, и Турман ослабил хватку. Риггенс убрал пистолет, но продолжал всячески демонстрировать нам свое возмущение.
— Хочешь сам — валяй, делай все сам. И давай сматываться отсюда. Этот козел говорит, что ее здесь не было.
Он подошел к дивану и сел. С недовольным видом.
Турман едва заметно покачал головой, словно никак не мог взять в толк, что ж за зверь такой этот Флойд Риггенс, и наконец пришел к выводу, что не стоит и пытаться.
— Меня зовут Марк Турман, — повернувшись ко мне, представился он. — Это мой напарник Флойд Риггенс. Мы знаем, что она здесь была, потому что Флойд ее выследил.
Я снова посмотрел на Флойда, который уставился на часы с Пиноккио.
— Может быть, Флойд что-то перепутал. На другом конце коридора находится страховое агентство. Может, она туда ходила.
— Отлично, ее здесь не было. И нас тоже здесь нет, если тебе так больше нравится, — проворчал Флойд. — Ты уснул, и тебе все это снится. — Он встал и подошел к часам поближе, чтобы их рассмотреть. — Давай быстрее, Марк! Не хочу проторчать тут целый день.
Ну прямо детский сад какой-то!
Турман явно нервничал, но, с другой стороны, может, ему просто было неловко. Его напарник производил плохое впечатление, и это бросало тень и на него тоже.
— Мы навели справки насчет вас, и нам сказали, что вы не любите ходить вокруг да около. И я решил с вами поговорить.
— Ладно.
— У нас с Дженнифер возникли проблемы.
— Вы хотите сказать, что это не официальное полицейское расследование?
Риггенс подошел к дивану и плюхнулся на него.
— Если хочешь, устроим, чтобы стало официальным. У нас может появиться информация, будто ты что-то затеваешь. Можем даже найти улики, подтверждающие эту информацию. Твоя лицензия будет в восторге.
Турман помрачнел и сказал:
— Заткнись, Флойд.
Риггенс развел руками:
— Что такого?
Турман подошел к столу и уселся в кресло, стоящее справа, затем наклонился вперед и посмотрел на меня так, как мы обычно смотрим на человека, когда пытаемся решить: говорить ему или нет.
— Я здесь по личному делу, касающемуся меня и Дженнифер. Хотите сделать вид, что ее здесь не было — хорошо. Предположим, я вам верю. Но нам все равно нужно поговорить. Понимаете?
— Понимаю.
— Господи Иисусе, ты когда-нибудь ему скажешь?! — вмешался Риггенс.
Турман снова помрачнел, бросил на Риггенса свирепый взгляд и рявкнул:
— Флойд, если ты не заткнешься, я тебе врежу!
Он явно начал терять терпение.
Риггенс нахмурился, скрестил на груди руки и весь подобрался. Он был достаточно пьян, чтобы возбухнуть, но и достаточно трезв, чтобы понять, что переступил черту. Да, милые ребята.
Турман снова повернулся ко мне и несколько минут сидел, пытаясь взять себя в руки. Но у него не получалось, а он вовсе не производил впечатления парня, не способного решить свои проблемы. Он сделал глубокий вдох, переплел пальцы и наклонился ко мне:
— Мы проследили за Дженнифер, потому что она на меня давит и я знал, что она может выкинуть нечто подобное. У нее сильный характер, и она привыкла не сидеть сложа руки в трудных ситуациях. Вы понимаете, что я имею в виду.
Риггенс фыркнул, снова поменял положение рук на груди и взгромоздил ноги на маленький кофейный столик, стоящий перед диваном. Мне это не понравилось, но я промолчал.
— Мы с Дженнифер начали встречаться еще детьми, — продолжил Турман. — В последние несколько месяцев я слегка от нее отдалился, но не мог сказать почему, и Дженнифер решила: я во что-то впутался. Я знаю, она именно это вам сказала, потому что со мной она ни о чем другом не говорит. Но дело совсем не в этом.
— Правда?
— Правда. — Марк Турман посмотрел на свои ноги, еще сильнее сжал зубы, потом поднял на меня глаза: — У меня другая девушка.
Я удивленно уставился на него.
— Я знал, что, если она кого-нибудь наймет, этот человек все узнает и расскажет ей, а я так не хочу. Понимаете?
— Другая женщина, — проронил я.
Марк Турман кивнул.
— Вы встречаетесь с другой женщиной. Дженнифер почувствовала: что-то происходит, только не знает что. А вы рассказали мне, чтобы я знал правду.
Он снова кивнул.
Риггенс опустил руки и встал с дивана.
— Больше тебе ничего знать не нужно. Нам сказали, что ты не любишь пустой болтовни, а это нам нравится. Лично я врезал бы сучке как следует и забыл бы о ней, но он так не хочет. Почему бы тебе не помочь парню?
— Боже праведный, Риггенс, а ты-то зачем сюда явился? — поинтересовался я. — Для моральной поддержки?
— Тебя никто не прессует, умник. Мы играем честно. — Риггенс кивнул в сторону Турмана. — Скажи ему, что мы не врем.
Марк Турман снова взглянул на меня, и в его глазах я увидел какое-то потерянное выражение.
— Не хочу, чтобы вы все рассказали Дженнифер. Она должна узнать правду от меня. — Он резко наклонился вперед, и я даже испугался, что он свалится со стула. — Вы меня понимаете?
— Ясное дело, понимаю.
— Это личное дело. И никакое другое.
— Естественно.
— Никто не просит тебя отказываться от платы за свою работу, — заявил Риггенс. — Просто веди себя по-умному. Окажи нам услугу, и она когда-нибудь окупится.
— Но я могу оставить себе гонорар?
— Нет проблем.
Я посмотрел на Турмана:
— Классный у тебя напарник, Турман. Он даже не против того, чтобы я кинул твою подружку.
— Да пошел ты! — рявкнул Риггенс и выскочил из офиса.
Турман остался молча сидеть в кресле, потом медленно встал. В свои двадцать четыре года он был похож на ребенка. Когда мне было двадцать четыре, я выглядел так, словно мне миллион лет. Вьетнам.
— Поступайте, как считаете нужным, Коул, — сказал он. — Никто не указывает вам, что вы должны делать. Но прошу вас не говорить ей то, что я вам рассказал. Как только буду готов, то сам открою ей правду. Ведь я должен?
— Конечно.
— Просто мне нужно хорошенько во всем разобраться. Понимаете?
Он вел себя так, точно стоял в кабинете директора школы, где его отчитывали за то, что он швырялся яйцами в одноклассника, и ему ужасно стыдно. Риггенс уже был в конце коридора.
— Турман, — позвал я.
Он остановился и посмотрел на меня.
— Почему бы тебе не сказать ей правду?
Он не ответил. Просто стоял и смотрел, будто не знал, что сказать. Возможно, действительно не знал.
— Дженнифер ничего не говорила о противозаконной деятельности. Она сказала, что ей кажется, будто ты встречаешься с другой женщиной. И добавила, что ты всегда был таким.
Марк Турман покраснел, совсем как Дженнифер Шеридан, когда я заверил ее, что не собираюсь к ней приставать. На лице у него появилось странное выражение, точно ты куда-то спешишь и, не глядя, выезжаешь задом из своего гаража — и неожиданно наезжаешь на ребенка. Выражение, словно кто-то воткнул нож для колки льда прямо ему в сердце. Он еще несколько мгновений на меня смотрел, а потом покинул офис. Дверь за собой он не закрыл.
Я вышел на маленький балкон и стал наблюдать за улицей. Вскоре там появились Марк Турман и Флойд Риггенс. Они сели в коричневый седан и уехали. Мне показалось, что никто из них не произнес ни слова и вид у них был не слишком радостный. Часы показывали шесть минут второго, и, похоже, мое новое дело закончилось, так толком и не начавшись.
Я закрыл стеклянные двери, сел на диван и начал обдумывать свою речь на церемонии в Зале славы детективов. Может быть, мне присвоят звание Самого Быстрого в Мире Детектива. Дженнифер Шеридан наверняка будет довольна. Она сможет говорить своим знакомым: «Я знала его, когда…»
