Фридрих Незнанский - Закон бумеранга
Мужчина согласно кивнул. Юлия вскрыла бандероль и предъявила содержимое.
Теперь водитель согласился исполнить ее просьбу. Юлия быстро восстановила упаковку и даже напросилась доехать с ним по адресу и проследить, чтобы все было сделано правильно.
7Макаров, вернувшись поздно со службы, был озадачен посылкой. Почтовое отделение уже закрыто и справиться относительно бандероли было негде. Отправителя, Смита Маковски, он помнил. Тот также был любителем выкурить трубку, но уже лет пятнадцать они не общались. С чего бы прижимистый американец вдруг расщедрился? Никак решил в России бизнесом заняться и подлизывается?
Макаров вскрыл упаковку и обнаружил пачку замечательного трубочного табака. Но, втянув носом аромат, он уловил странный запах. Впрочем, это мог быть один из сопутствующих ароматов действительно настоящего табака.
Набив трубку, он принялся раскуривать. Дым неожиданно оказался горьким и противным. А Макаров вмиг почувствовал головокружение, и его вырвало прямо на кухне. Он выскочил на балкон и, хватая словно рыба ртом воздух, торопливо набрал один из экстренных своих номеров. Через несколько минут прибыл знакомый врач. Макарову прямо в квартире поставили капельницу и взяли кровь на экспресс-анализ. Отравление оказалось не очень сильным, и госпитализация не потребовалась, но сестру для наблюдения за состоянием больного все-таки до утра оставили.
Вскоре Макаров был в курсе того, что посылка никогда не пересекала границу и была профессионально изготовлена и подсунута ему. Вероятно, покушавшийся не знал, что настоящие курильщики не сразу вдыхают в себя клубы дыма, а постепенно раскуривают трубку, концентрируя его во рту. А если бы ядовитый дым сразу поступил в легкие, тогда спасти курильщика было бы значительно трудней. Специалисты определили и химическую формулу яда. Промышленность бифосфатцинковую кислоту не выпускала уже несколько лет…
Выжить-то он выжил, но некоторое затмение на какой-то миг почувствовал. И испугался.
Макаров не был бы самим собой, если бы смирился с покушением на свою драгоценную жизнь. И когда «затмение» прошло, взял в руки упаковку и внимательно изучил все штампы на ней и надписи.
А уже на другой день двое сотрудников его фирмы стали методично обходить все мастерские по изготовлению печатей и штампов, включая частных мастеров, чьи объявления налеплены на фонарных столбах. И через неделю нашли мастерскую, где был изготовлен данный штамп.
Макаров, еще чувствующий себя весьма неважно, примчался сам, но его постигло разочарование.
Да, был такой заказ. Кто заказчик? Девушка. Или молодая женщина. Приметы? Красивая. Даже очень. Конкретно какая? Брюнетка или блондинка? А она была в широкополой шляпе, закрывавшей половину лица. Щедрая заказчица, не торговалась. Сама забрала заказ.
Как ни бился Макаров, даже угрожать пробовал, но так ничего и не выяснил. А в конце концов махнул рукой: бомбы дважды в одну воронку не падают…
Глава девятая
УМЕРШИЙ ДВАЖДЫ
Виталий Покровский рано остался без родителей и лишился бы московской квартиры, если бы там не была прописана тетка, тут же усыновившая племянника. Несмотря на вздорный нрав, женщина никогда, ни единым плохим словом не обмолвилась о его родителях.
Он ничего не знал об обстоятельствах их гибели. В памяти осталось только ощущение страшной беды и одиночества, когда его, ничего не объясняя, отправили из Германии в Москву. Подрастая, Виталий мечтал попасть в ГДР, там ведь могли сохраниться очевидцы и документы. Уже в третьем классе, поняв, что за два года без практики он начинает забывать язык, мальчик пришел в Центральный дом пионеров и записался в КИД – клуб интернациональной дружбы. Естественно, выбрал немецкую секцию. Вскоре он восстановил и даже расширил свой словарный запас. Мало того, у него возник широкий круг знакомых в Восточной Германии.
Но главные проблемы возникли при поступлении в институт. Он прекрасно понимал, что поступить в МГИМО или МГУ без хорошей поддержки ему не удастся. Кроме дипломатов и переводчиков дорога за рубеж была открыта морякам и авиаторам. Виталий попытался поступить в МАИ. Однако ему вернули документы, даже не допустив до экзаменов. Парень приложил все усилия, чтобы выяснить истинные причины отказа. Он докучал начальнику секретного отдела до тех пор, пока тот не сдался. И однажды «секретчик» привел его к своей двери и сказал:
– Жди. Я сейчас.
Выйдя через некоторое время, позвал:
– Ну, входи. Бо куратор из органов госбезопасности. Правда, не знаю, стоит ли тебе все это знать.
За столом, покрытым красной тканью, сидел небольшой человек с усиками, как у Гитлера. Внимательно посмотрев на юношу, он вздохнул:
– Я вас прекрасно понимаю. Вы совершенно ни при чем. И выросли в других условиях, и, как говорится, сын за отца не отвечает. Мне вас искренне жаль, и принять я вас решил по одной причине – чтобы поберечь ваши нервы. Не пытайтесь поступить в военные училища, технические вузы, а также медицинские институты.
– Почему? – растерянно спросил Виталий.
– Бо не нами установлено, – развел руками куратор. – Существуют в законодательстве нормы, оставшиеся со старых времен, когда страна была в тесном вражеском окружении. Сейчас новые реалии, Генеральный секретарь ЦК КПСС выступил с инициативой к Съезду народных депутатов об отмене ряда ограничений, установленных в двадцатых – тридцатых годах, но пока – закон есть закон.
– Но в чем конкретно моя вина? – возмутился было Виталий.
– Ваши родители погибли при странных, до конца не выясненных обстоятельствах. Они внезапно кончили жизнь самоубийством на территории чужого государства. Большего я сказать не могу. Просто не знаю.
– Куда же мне тогда? – растерялся Виталий.
– Есть сельскохозяйственная академия, есть музыкальные и цирковые училища, пединститут, наконец. А лучше, мой совет, идите в армию. Если попадете в Афганистан, то, получив государственную награду, откроете все пути и дороги в этой жизни.
2В Афганистан Виталий не попал, не удалось, войска оттуда уже собирались выводить, однако его желание учли и служить направили на таджикско-афганскую границу.
Несмотря на грозное название, его участок был самым тихим. Перейти границу там было просто невозможно. Она тянулась по узкому ущелью, спуститься на дно которого можно было лишь с помощью альпинистского снаряжения.
Но зато через заставу шла дорога в глубь территории Таджикистана. Она не имела сколько-нибудь важного значения и вела к нескольким зачуханным кишлакам. Обычно через пост за день проходили с десяток ишаков, да изредка проезжали местные мотоциклисты, колхозная «Нива» или старый ГАЗ-69.
Однажды произошло чрезвычайное происшествие. У поста остановился грузовик, распространяющий запах брожения. Кузов его был доверху заполнен гниющими персиками. И документы были оформлены неверно. Водитель, везший быстропортящийся товар, доведенный до отчаяния различными пограничными проволочками и досмотрами, отъехал назад, а затем, развернувшись, разогнал грузовик и направил его прямо на пост. Он с ходу вышиб ворота погранотряда и, въехав на плац, высыпал вонючую сладкую жижу на бетонные плиты.
Впрочем, впоследствии выяснилось, что это была вовсе не хулиганская выходка горячего южного человека, а хорошо продуманная провокация местной наркомафии, решившей проверить действия пограничников в подобных ситуациях.
Стоявший на посту рядовой Покровский получил травму отлетевшими обломками ворот. Его тут же отнесли к фельдшеру, и тот констатировал перелом ключицы.
Вызвали вертолет. Ждали его несколько часов, пока не развеялся туман, сошедший с гор. Виталий корчился от боли. Вколотый из индивидуального пакета анаболик не помогал. Похоже, вместо него там была совсем другая жидкость. Фельдшер Зубков яростно матерился:
– Сволочи, наркоманы херовы, все пакеты разорили! Ну, ничего, я тебе сейчас болтанку намешаю. Бо не наркотик, а так, дурь, но перетерпеть боль поможет.
Он поставил на плиту кружку с водой. Вывалив в нее целый пакет чая, принялся готовить смесь из нескольких компонентов. Добавил прямо в закипающую жидкость атропин, анальгин, димедрол… Процедил, остудил и, всадив пару кубиков внутривенно, остальное заставил выпить.
И боль отступила. Зато отказали руки и ноги. И в ушах начался звон. А потом начались такие удары, словно в голове взрывались петарды.
– У меня лопаются сосуды в мозгу! – запаниковал Виталий.
– Бо всего лишь удары сердца, – объяснил фельдшер.
Едва он сказал, как Покровский и сам увидел свое сердце. Огромное, темно-красного цвета, оно ритмично сжималось и качало кровь по сосудам, и каждый всплеск сопровождался шумом прибоя.
