Б. Седов - Один против всех
Когда между противниками осталось метра три-четыре, Кастет поднял вверх руки и сказал:
- Полковник, я «пустой». Скажи своим, чтобы опустили оружие.
Полковник закусил губу и помотал головой.
Мучительно хотелось крикнуть: - Деньги давай! - но стоящие за спиной сержанты портили все дело. Кишкин подумал даже, что, получив деньги, он может отпустить Кастета, зачем ему, Кишкину, Кастет, ему деньги нужны, много денег, а Кастет пусть гуляет на свободе…
Светлана опять начала вырываться, полковник хотел обхватить ее обеими руками и начал даже приспосабливаться к этому, но тут почти одновременно раздалось четыре негромких хлопка, какие бывают от елочных хлопушек с серпантином и конфетти.
Полковник удивился и обернулся, чтобы спросить, что думают по поводу этих странных хлопков сержанты, но сержанты уже ничего не думали, они медленно валились на зеленую траву, роняя вверенное им оружие. Кишкин хотел было обратить внимание старшего группы, сержанта Хвата, на недопустимость подобного обращения с казенным инвентарем, но внезапно все понял и снова повернулся лицом к Кастету.
Тот по-прежнему стоял с поднятыми руками, и это придало полковнику смелости. Он оттолкнул в сторону Светлану и полез в промасленный карман за пистолетом. Кастет сделал вперед два быстрых шага и сильно ударил Кишкина в сытое лицо. Полковник упал на спину, взбрыкнув в воздухе ногами.
Первой возле него оказалась Светлана, она с размаха, как футболист, бьющий пенальти, ударила Кишкина в живот. Тело Кишкина затряслось, как большой кусок домашнего студня, и громко испортило воздух. Светлана зажала ноздри рукой и вытащила из кармана полковника пистолет.
- Свет, ты чего? - спросил Кастет.
- Все в порядке, Лешенька, - ответила Светлана, сдвинула флажок предохранителя и приставила ствол к щеке полковника Кишкина.
- Я обещала тебя убить, сука? - спросила она, размазывая оружейное масло по бледной щеке полковника. - Ну, обещала?
Полковник Кишкин что-то хрюкал, пытаясь увернуться от собственного табельного оружия.
- Обещала! - подтвердила Светлана. - А свои обещания я стараюсь выполнять.
Она отступила на шаг и, не целясь, выпустила в голову полковника Кишкина три пули. Что-то треснуло, брызнуло на траву, один глаз повис на какой-то жилке, но Светлана ничего этого уже не видела. Выронив пистолет, она жадно обнимала Алексея, целуя его мокрую от слез футболку, рыдая и бормоча какие-то непонятные, но добрые и жалобные слова, а он гладил ее по волосам и, кажется, тоже плакал, что-то шепча в холодное Светланино ухо.
Из кустов с разных сторон поляны вышли Годунов, Порфирин и Бессонов.
Паук-Порфирин и Кеша Бессонов остались возле бездыханных тел, а Саня Годунов подошел к Кастету.
- Леха, нашумели, уходить надо!
- Ага, - согласился Кастет, не отрываясь от дрожащей Светланы.
Годунов поднял полковничий «Макаров», аккуратно завернул в носовой платок и сунул в карман.
- Леха, Светлана, пошли!
- Пошли, - дуэтом сказали Леша и Светлана и снова поцеловались.
- Молодо-зелено, - вздохнул Годунов и начал подталкивать их к выходу с поляны…
* * *
Из ЦПКиО поехали на какую-то годуновскую квартиру. Из немногих слов я понял, что у Сани Годунова таких квартир, снятых на месяц, полгода или год было несколько, и он сам иногда не знал, где будет ночевать этой ночью.
У ворот парка их ждал «минивэн», за рулем которого сидел тот самый лысый мужичок с накрашенными губами, что пару дней назад пытался проникнуть в клуб «96». Сегодня мужичок был без макияжа, а лысину прикрыл лужковской кепкой.
Водитель хорошо знал город, потому что со знакомых улиц он внезапно съехал на незнакомые, а потом почти сразу мы очутились в районе новостроек, где все улицы одинаковы. У одного из одинаковых домов на одинаковой улице мы и остановились.
- Приехали! - объявил Годунов и первым вылез из машины, подставив правую, живую, руку Светлане.
- Вот, - сказала мне Светлана, - это настоящий джентльмен. У него рука левая болит, а он все равно даме помогает, одной рукой! Учись, Кастет!
- Хорошо! - пообещал я и обнял Светлану за плечи.
- Слушай, - она подняла голову и посмотрела мне в глаза, - я полковника убила, правда?
- Правда, - подтвердил я факт смерти офицера ФСБ.
- Сволочь, он меня трахнуть хотел! - она уткнулась лицом в мое плечо, и футболка стала подозрительно влажной. - Гад такой, убить его мало!
- А ты знаешь, я его понимаю.
- В смысле?
- В смысле, что я тоже не прочь… А теперь - боюсь!
- Дурашка! А хочешь прямо здесь? Пойдем куда-нибудь, хоть в ванную, закроемся… У меня тоже какое-то желание появилось, от нервов, наверное…
Квартира, которую занимал Годунов, была такой же стандартной и одинаковой, как типовой дом на заурядной, похожей на все другие, улице. Мебель, похожая на спичечные коробки, поставленные стоймя или положенные набок. Шкаф, сервант с сокровищем советской эпохи - сервизом «мадонна» и расшатанная полутораспальная кровать под облезлым покрывалом с драным тигром. Сейчас все это советское богатство казалось мне жалким подобием настоящей жизни и настоящих вещей, которыми можно пользоваться и получать от этого удовольствие и ощущение радости жизни.
Светлана с разбега бросилась на кровать, ударилась головой о деревянную спинку и вскрикнула:
- Я ушиблась!
- Ага, - сказал я и закурил.
- Ты должен оказать мне первую помощь, сделать искусственное дыхание и прописать постельный режим!..
- Ага, - повторил я, - только пойдем сперва выпьем с ребятами, посидим, поболтаем, а там видно будет, может, постельный режим и не нужен.
- Нужен, нужен, - сказала она уверенно, - я себя знаю!
Собрались в самой большой комнате квартиры, прежде она называлась, наверное, гостиной и здесь отмечались семейные праздники - дни рождения, свадьбы и юбилеи. Мы собрались, чтобы отметить убийство пяти человек - четырех сержантов из группы захвата и полковника ФСБ со смешной фамилией Кишкин…
- Это что, - сказал Годунов, поднимая очередную стопку, - я знавал человека по фамилии Жобин. Догадайтесь с трех раз, как его обзывали!
Все посмеялись.
- Жопа! - сказала Светлана, которую быстро развезло после голодной тюремной пищи и переживаний сегодняшнего дня. - Я сразу догадалась!
Посмеялись опять, уже громче и дольше. Вообще меня очень порадовало, что мужики как-то сразу, легко и быстро приняли Светлану в свой круг и относились к ней, как к младшей сестренке, то есть - существу женского пола, которое нужно опекать и о котором заботятся, но которое, при всей своей красоте и привлекательности, не является сексуальным объектом.
- Кстати, о фамилиях, - сказал я, когда все отсмеялись и принялись за добротную закуску, извлеченную из битком набитого холодильника «Розенлев». - Саня, ты копался в сайтах «Русского пути», что там об истории партии говорится?
- А причем здесь фамилии? - удивился Годунов.
- А при том, что партию основал не Романов-Черных, а некий тип со смешной фамилией Демушкин и инициалами А. А.
- Акакий Акакиевич? - рассмеялся Годунов.
- Анонимный Алкоголик! - вмешалась Светлана и решительно дернула меня за руку. - Проводи меня, мне плохо!
Я взял ее за талию и повел в сторону туалета.
У дверей она остановилась, заглянула внутрь и сказала:
- Извращенец! Я не буду трахаться в туалете!
- Ты же сказала: «Мне плохо!»
- Мне без тебя плохо, дурачок!
Я снова обхватил ее за талию и повел в спальню, где она упала на кровать, обняла подушку и сразу уснула, что-то бормоча в наволочку.
- Уже? - удивился Годунов. - А мы тут думали, посидим, выпьем спокойно, без начальства!
- Уснула, - шепотом ответил я, как говорят о беспокойных младенцах. - Так что там с этим основателем?
- А ничего! Нет такой фамилии в официальных сайтах. Между прочим, и Романова-Черных там нет.
- Кстати, о Романове по фамилии Черных. Лежал я тут в клинике по перемене морды и буквально в последний день с мужичком одним познакомился.
- Интересный человек оказался?
- Да человек-то, может быть, и неинтересный, но судьба у него интересно складывается. Представляешь, лежит человек в дорогой клинике, а сам он - небогатый, кормежку больничную почитает за верх блаженства, и сколько операция стоит, которую ему уже сделали - не знает. Больше того, выйду из больницы, говорит, по миру поезжу, а то нигде не бывал до сих пор!
- Занятно! И что думаешь по этому поводу?
- А думаю, что двойника кому-то готовят. Как ты считаешь, зачем кому-то нужен двойник?
- Отстал ты, Кастет, от жизни! Сейчас время такое - всем двойники нужны, и президенту банка и генсеку партии…
- Да, - я вспомнил о двойнике Кирея, который полег вместо него в холле гостинцы «Невский палас», - да, тут ты прав. Но ты по своим каналам не можешь узнать, чью морду ему пришили?
