Владимир Колычев - Отпусти браткам грехи
Единственным лекарством от нее была работа. Вкалывал он, забыв об отпуске. Кооператив разрастался, осваивал новые ниши на рынке транспортных услуг. Советский Союз дышит на ладан, в стране хаос, на железной дороге неразбериха, спрос на автомобильные перевозки растет в геометрической прогрессии. Главное, не зевать и деньгами распоряжаться грамотно, тогда и прогресс будет, и прибыль... Но все это мелочь по сравнению с Мариной. Без нее Гарику ничего не нужно...
– Ты нарочно это сделал? – возмутилась она.
– Чтобы к тебе поближе быть.
– Как же ты меня уже достал! – без всякого жеманства, не на шутку расстроилась она.
– Говорят, на югах была, – выдавил он.
– Была. С Кириллом.
– Любишь его.
– Очень.
– А я с Татьяной... – сглупив, ляпнул он.
Не было у него ничего с Татьяной. Пару раз он смог выкроить для нее время, в кино с ней сходил, но на этом все. Работой он глушил и высокие чувства, и низкие. И надо сказать, второе удавалось ему гораздо лучше.
– И что? – насмешливо посмотрела на него Марина. – Думаешь, я ревную. Ни капельки.
– Жестокая ты.
– Какая есть!.. О! Это за мной!
К подъезду подъехала белая «Волга» устаревшей «двадцать четвертой» модели. Клапана постукивают, глушитель барахлит. Но водителя это ничуть не смущает. Потому что это Кирилл, и у него есть Марина. У Гарика мотор на «девятке» работает как часики, но какой в том толк. Он готов был остаться без всего, лишь бы она была с ним. Но...
Кирилл даже не вышел из машины. Марина сама открыла дверцу, даже не глянув на Гарика. Он видел, как она чмокнула в щеку своего красавца... Гарик не выдержал, отвернулся. Направился к своему автомобилю. Но шум неприятно знакомого двигателя заставил его обернуться.
«Волга» уже развернулась и стремительно приближалась к нему. Остановилась, из машины вышел Кирилл. Прилизанный, напыщенный, официозный – белая шелковая сорочка, черные брюки с острыми стрелками, темно-коричневые туфли отливают лаком. А ведь он всего лишь студент... Гарик руководил целым предприятияем, в подчинении полторы сотни людей, но так тщательно за собой он не следил. И одевался кое-как – джинсы, кроссовки. А ведь пора на строгие костюмы переходить. Глядишь, солидней станет, и Марина к нему потянется...
Кирилл напористо шел на него, но все же не рискнул подойти к нему вплотную, остановился на безопасном расстоянии. А настырность свою вложил в слова.
– Марина сказала, что ты жить здесь будешь?
– Правильно сказала.
Гарик был не против проверить его на прочность еще раз. Ногой в пах, коленкой в нос. И плевать на его черный пояс... Но, похоже, Кирилл только того и ждал. Казалось, он провоцировал его на всплеск эмоций.
– Ты что, идиот? Не понимаешь, что тебе ничего не светит? – разошелся парень.
Гарик едва сдерживал себя.
– За идиота ответить можешь, – угрожающе насупился он.
– Да иди ты!..
– Тут стройка рядом, там сейчас никого. Пошли поговорим, как мужчины.
Кирилл испугался, но попытался спрятать свой страх за ехидной ухмылкой.
– А толку? Все равно Маринка моей останется. А ты в пролете, парень...
– Может, все-таки отойдем в сторонку? – презрительно усмехнулся Гарик. – Или очко играет?
– Борзый ты... Танюха говорит, что ты кооперативом заведуешь.
– При чем здесь это?
– Да так... Даю тебе шанс, парень. Пообещай мне, что забудешь про Маринку...
– Еще одно слово, и я зарою тебя прямо здесь...
Кирилл взвелся, принимая вызов. Но тут же сдулся, передумав. Жесткий и студеный взгляд Гарика охладил его пыл. Да и память о первомайском провале была еще свежа...
Кирилл убрался. И увез с собой Марину. Гарик взял над ним верх, но победителем себя не чувствовал...
* * *Миха нервно теребил в руках кепку. Как будто он был виновен в том, что Ромчик переметнулся к Пашке Жуку.
– Зачем он это сделал? – недовольно спросил Гарик.
– Жук поднялся круто, «северных» под себя взял, «южных». В центре дела делает...
Что верно, то верно. Развернулся Пашка во всю ширь. Рэкетирская бригада, полгорода под контролем, рынки данью обложил, частные лавочки.
– Да мне все равно, где он и что делает. Я спрашиваю, чем Ромчику с нами не нравилось? Он что, мало получал?
– Нормально получал. Тема его сблатовал... Да и не хочет Ромчик горбатиться...
– Вообще не хочет горбатиться или на меня в частности?
– Вообще... А может, и в частности... Круто ты гайки закручиваешь, брат, не всем нравится, – сказал Миха, уныло глянув на Гарика.
– Ты еще заплачь... Гайки круто закручиваю... Ты посмотри, какая на базе зарплата, а какая у нас.
– Да знаю, что у нас лучше. Да и базы уже, считай, не осталось, все под нами...
– Потому под нами, что работать умеем. А какая без дисциплины работа?
– Да я-то понимаю, а Ромчик нет...
– Дурак твой Ромчик. У Пашки он в шестерках будет ходить. И с баблом напряг будет...
– Вот я и думаю, как бы он к нам по старой памяти не заглянул, – нехорошо усмехнулся Миха.
– Не понял, – насторожился Гарик.
– Предприятие у нас какое? Коммерческое. Налоги скрываем? Скрываем. Деньги есть? Есть. Как бы Пашка не наехал...
– Не наедет, – не совсем уверенно мотнул головой Гарик. – Наезжалка не выросла. Мы же «старые», нас так просто не взять. И Жук это знает...
– А если память отсохнет?
– Напомним.
Его друзья и приятели учились в одном с ним профтехучилище, и почти все из них на водителей и автослесарей. Кто-то раньше закончил, кто-то позже. И многие из тех, с кем в свое время он ходил «стенкой» на «стенку», сейчас работали на него. Вряд ли кто-то из парней захочет потерять в зарплате. А этого не избежать, если начать платить Жуку за ненужную «крышу».
– Чем напомним? – скептически усмехнулся Миха. – Кулаками?
– А монтировки нам на что?
– У Жука стволы.
– У нас тоже кое-что найдется...
– Ну, не знаю...
– Не вешай нос, братишка... Ты мне лучше скажи, что там у нас по третьей и девятой машине...
Пока Миха соображал, с чего начать, в кабинет вломился Степа.
– Проблемы у нас! Братва нагрянула!
– Вот ё! Накаркал! – всколыхнулся Миха.
Степан подошел к окну, поманил за собой Гарика.
На площадке перед административным зданием одна за другой стояли четыре машины. Две старые иномарки, две «Лады». Возле них – крепкие парни в кожаных куртках поверх спортивных костюмов. Неторопливо осматриваются, переглядываются, лыбятся. Старших не видно, но уже слышно, как лестница за дверью гудит и шатается под тяжестью резвых молодцев.
Их было трое, и они вломились в кабинет все разом, без спросу. Одного из них Гарик узнал сразу. Каратист, с которым ему пришлось драться до армии. Лидер «центральных», на которых наехал Жук из-за вокзала.
– Ну и какого хрена? – свирепо спросил Гарик, резко и во весь рост поднявшись из-за стола.
И Миха со Степой угрожающе набычились, удваивая ответную агрессию.
«Центральные» не ожидали такого приема. Каратист узнал Гарика, опешив, остановился, как будто на прозрачную стену натолкнулся. И дружки его сбавили обороты, замерли в нерешительности.
– Ну, здорово, кучерявый! – обращаясь к каратисту, нахально ухмыльнулся Гарик.
– Я не кучерявый. Я Лукьян, – расправив плечи, пробасил тот.
Теперь Гарик знал, с кем имеет дело. Лукьян был вторым по величине авторитетом в бригаде «центральных». Будь он какой-нибудь шушерой, его имя не было бы на слуху.
– А я Гарик, и что?...
– А то, что поговорить надо...
– Говори.
– Ты не буксуй, не надо. Дело твое дрянь.
– Объяснись.
– А чего тут объяснять? Брата ты моего обидел.
– Тебя обижал, помню. А брата твоего не знаю.
– Кирилл его зовут. Ты ему нос по весне сломал...
– Кирилл твой брат?... Не знаю, как ты, но твой брат полное чмо...
Он помнил, как этот полудурок угрожал ему. Шанс ему какой-то еще давал... Теперь ясно было, что это за шанс. Кирилл предоставлял Гарику возможность избежать встречи со своим братом. Идиотизм какой-то...
– Да нет, чмо – это ты, – презрительно скривился Лукьян. – Как сопля, за Маринкой волочишься...
– Завтра, в пять, у Лягушачьего камня, – сухо и емко сказал Гарик. – И брата своего урода возьми. Убивать вас будем...
– Что? – ошалел от возмущения авторитет.
– Твой брат – это предлог. Тебе моя фирма нужна. Или нет?
– Да! – признался Лукьян.
– Нам деньги кровью достаются. Мы за них убивать будем. Ты меня понял?
– Вас убивать будут! – взъярился браток.
И вдруг суетливо сунул руку под куртку, выхватил оттуда пистолет, направил его на Гарика.
Он вел себя неуверенно, сильно нервничал. В таком состоянии он мог и выстрелить. Но Гарик даже бровью не повел. Он не утратил способности быстро соображать. И видел, какое оружие у Лукьяна. Пистолет «ПМ». Браток мог заранее загнать патрон в ствол, но тогда бы оружие стояло на предохранителе, и ему пришлось бы снять его, чтобы выстрелить. Но Лукьян этого не сделал... А если все же пистолет снят с предохранителя, все равно нужно держать марку. Гарику было страшно, умирать не хотелось, но дрогнул он только в душе, внешне же как был, так и остался непоколебимо спокойным.
