Владимир Колычев - Отпусти браткам грехи
– Что она?
– Она в плохом... Боится она тебя. И с парнями боится дружить, опять же из-за тебя. И Кирилла отговаривала...
– От чего?
– Любовь у них... А она боялась, что ты узнаешь об этом... А Кирилл сказал, что все равно. У него брат крутой. Да и сам он карате занимается, говорят, что черный пояс...
– Пусть он повесится на этом поясе... Что ты там про любовь говорила? – не в состоянии разжать челюсти, сквозь зубы спросил Гарик.
– Любовь у них, говорю...
– Хочешь сказать, что Марина любит этого?...
– Любит. И это я тебе точно говорю... Да ты и сам все видел.
– Что «ты видел»?
– Ну, как они с Криллом, это...
– Не было ничего.
– Ну, может, ты не видел...
– Хватит!
Гарик топнул ногой, и снова боль выстрелила в голову. Едва сдерживая вопль, он крепко зажмурил глаза.
– Что с тобой?
Татьяна остановила машину, испуганно уставилась на него.
– Нога... Подвернул...
– У меня отец в травме работает, он умеет вправлять...
Недолго думая, она вышла из машины, открыла дверцу с его стороны, взяла его за ногу, развернула на себя. Задрала штанину, сняла кроссовку, за ней носок.
– Ой! Что это? – ужаснулась она, глядя на его исполосованную шрамами ступню и лодыжку.
– Эхо войны...
– Тебе в больницу надо. Отец сейчас на дежурстве. Поехали!
Она не предлагала ему ехать в травму, она требовала от него повиновения. К тому же бразды правления были в ее руках...
* * *Даниил Авдеевич больше походил на палача-костолома, нежели на врача-костоправа. Крепкая голова, тесаное лицо, короткая могучая шея, борцовские плечи, мощные руки с толстыми и сильными, но мягкими пальцами. Он ощупывал ногу, а сам как будто смотрел на какой-то невидимый экран перед глазами, будто видел там рентгеновский снимок.
– Кости вроде целы. А вывих...
Неожиданно резко он дернул ступню, Гарик закусил губу, чтобы сдержать стон. И тут же облегченно вздохнул: боль отступила.
– Что с ногой было? – спросил травматолог.
– Транспортная мина, под машиной сработала...
– Удачно склеили.
– Да вроде.
– Как же в армию тебя взяли, если плоскостопие у тебя?
– Вы и это увидели?
– Ну ты, парень, даешь. У меня двадцать лет практики... Обувь у тебя дорогая...
Даниил Авдеевич взял кроссовку, осмотрел ее снаружи, изнутри.
– А толку нет... Ногу где лечили?
– В госпитале, в Москве.
– Видно, что светила работали. А почему ортопедические стельки не прописали?
– Не знаю. А надо?
– Он еще и спрашивает... После праздников к ортопеду нашему на прием запишись. Он скажет, что делать. Не ходить, летать будешь...
Гарик лишь горько усмехнулся в ответ. Ему и без стелек неплохо, и с ними, но без Марины он точно летать не будет...
– И с лицом у тебя что-то неважно... Мина? – усмехнулся врач.
– Да, гражданского действия, – хмыкнул Гарик.
– Подрался?
– Что-то в этом роде.
– Из-за Татьяны? – с подозрением и в то же время с отцовской дотошностью спросил Даниил Авдеевич.
– Нет.
– У тебя с ней что?
– Ничего.
– Смотри у меня! – нахмурился врач. – Я тебе ноги обратно повыдергаю, если обидишь девчонку. Ты меня понял?
Гарик выдержал его взгляд, но ни слова не сказал в ответ. И Даниил Авдеевич молча обработал его раны на лице.
Татьяна ждала его в коридоре. Поднялась, нежно улыбнулась, неловко сцепив опущенные руки.
– Ну как?
– Нормально.
Он сел в машину на свое законное место, Татьяна устроилась рядом.
– Погода какая! – весело сказала она. – Весна, солнце, душа поет...
– А моя рыдает, – перебил ее Гарик.
– Из-за Маринки?
– Не важно... Тебе со мной скучно, тебе к своим надо. Поехали, я тебя обратно отвезу...
– Мне с тобой скучно? Нет, мне с ними скучно. Придурки доморощенные...
– А может, все-таки отвезу?
– К Маринке тянет? – догадалась она.
– Не важно...
– Значит, тянет... Ты же сильный мужчина. По тебе видно, что сильный... А гордость у тебя есть?
– Есть, а что?
– Не любит она тебя. И видеть тебя не хочет. А ты рвешься к ней, жить ей мешаешь. Вот я и спрашиваю, есть у тебя гордость или нет?
– Тебе не все равно?
– Ну, не знаю, – замялась Татьяна. – Может, и все равно. А может, и нет... Маринка дура. Кирилл и мизинца твоего не стоит...
Гарик пристально посмотрел на нее. Уж не влюбилась ли девка?...
Не везет ему в личной жизни. С Ларисой вроде бы все хорошо было, она как будто любила его. Но... Там, в Москве, дорогу ему перешел какой-то Эрик. Здесь – какой-то Кирилл. Лариса с одним, Марина с другим. А он как тот лось рогатый...
– Правда, не знаю, почему она от тебя нос воротит, – чувственно глянула на него Татьяна.
– И я не знаю... Поехали.
– Куда?
– Не знаю... Хотя нет, знаю...
Только сейчас он вспомнил, что маевка продолжается и его друзья-приятели до сих пор ждут его на шашлыки. Сухой закон на праздники отменен, поэтому народ уже навеселе – парням все равно, с кем он приедет, с Мариной или Татьяной.
– К нашим поедем, – сказал он. – Но сразу предупреждаю, люди у нас простые, хорошим манерам не обучены...
– Так и мы не смольные барышни, – улыбнулась Татьяна.
Гарик ничуть не ошибся в своем предположении. Степа дорвался до беленькой, кто-то налегал на красненькое, словом, народ пил и веселился. И никому не было дела, кого привез с собой Гарик. Только Настя косо глянула на Татьяну, как будто поняла, что девушка имеет серьезные виды на ее брата.
Штрафную за опоздание он выпил до дна. И Татьяна не отказалась от полного стакана водки. Морщилась, кривилась, но все-таки справилась. И сразу захмелела, опустив голову Гарику на плечо.
Затем она ела вместе с ним шашлыки, запивала их вином. После чего ее потянуло к воде. Гарик пытался ее удержать, но она вырвалась, побежала. Он махнул было на нее рукой, но, спохватившись, пошел за ней. По пьяной лавочке девушка могла утонуть.
Ее одежда лежала на берегу, а сама она была уже в воде. Но не успел он снять с себя майку, как она сама выскочила из реки. Голая, продрогшая, с посиневшими от холода губами.
– Гарик, спасай!
Покачнувшись, но чудом удержав равновесие, она приблизилась к нему и прижалась в попытке согреться. Ему и самому стало жарко. И руки сами облапили низ ее спины, скользнули ниже.
– Какой ты теплый... – закрывая глаза, прошептала она. – Не останавливайся...
Но Гарик все же остановился.
Он не обязан был хранить Марине верность. И Даниила Авдеевича ничуть не боялся. Но не мог он воспользоваться слабостью Татьяны. Он человек и потому обязан контролировать скотские инстинкты. Не будь в его жизни Марины, он бы, не задумываясь, уложил ее подругу. Но он любил и не мог переступить через себя.
Гарик нагнулся, поднял с земли кофточку, натянул ее на прельстительное девичье тело. Джинсы Татьяна надела сама.
– Ты правильно сделал, – клацнув зубами, сказала она. – Холодно здесь... Поехали к тебе. Ты разотрешь меня спиртом...
– Это верно, растереть тебя надо, – кивнул он.
Татьяна отключилась, едва в салон машины хлынул теплый воздух от электрической печки. Гарик отвез ее в больницу, к отцу. Он вел ее по пустынным коридорам, а она даже не соображала, куда идет... Ну как он мог уложить ее в постель такую?
Глава 14
Прав был Достоевский, красота действительно страшная сила. Достаточно было глянуть на Марину, чтобы в том убедиться. Невероятно красивая девушка, и оттого невыносимо было смотреть на нее. Ведь она принадлежала кому-то. И кто-то нежил и трепал ее в своих объятиях...
Волосы выгорели на солнце, стали еще светлей, а кожа, напротив, потемнела от загара. Высокий, ничем не поддерживаемый бюст пружинно колыхался под белоснежной маечкой, голубые «Мавины» длиной по щиколотку обтягивали длинные и сильные ноги, обнажая ладную загорелую лодыжку. Вишневые губки, коралловые зубы, улыбка «мечта стоматолога». Диковинной красоты девушка... Или уже женщина... Гарик ожесточенно стиснул зубы, представив ее в чужой постели...
Марина увидела его – взгляд потух, улыбка сошла с лица.
– Опять двадцать пять! – сокрушенно вздохнула она.
– Не опять, а снова... Во-первых, здравствуй!
– Да я-то здравствую. Если без тебя... Зачем пришел?
– Да так, мимо проходил, смотрю, ты...
– Случайно проходил? – с досадой спросила она.
– Ну, не совсем, – признался он. – А так я живу здесь...
– Где здесь?
– В этом доме. У вас первый подъезд, у меня третий...
Все-таки переехал Шишов в новую квартиру. Необустроенный Южный микрорайон, стандартные коробки крупнопанельных высоток, пустыри, пыль, индустриальный лязг незаконченных строек. Не хотел Гарик здесь жить, но Марина всего дороже. Квартиру он здесь на год вперед снял.
А Марина снова его обманула. Досрочно сдав сессию, вместе со своим Кириллом уехала в Крым. Куда конкретно – знак вопроса. Два летних месяца там пропадала и еще неделю нового учебного года прихватила. Видно, слишком хорошо ей было со своим хахалем... Гарик страдал и ненавидел себя за это. Но легче было убить себя, чем отказаться от Марины.
