Корея. 1950 (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич
— Я думаю, Паша, что нашим мы никак не поможем. У нас только легкое стрелковое; откроем огонь — и нас перещелкают, как куропаток на охоте. В считанные секунды перещелкают… Так что польза минимальна, вред очевиден и фатален.
Залегший за соседним валуном майор только хмыкнул — но все же кивнул головой, соглашаясь с моими доводами.
— Следовательно, — продолжил я. — Следовательно, нам остается только ждать и молиться, чтобы враг нас не заметил, а корейцы дотянули до ночи. Там с Божьей помощью пройдем горными тропами до позиций КНА и соединимся со своими…
Паша с усмешкой ответил:
— Звучит, как план!
После чего устало прикрыл глаза; майор не спал всю ночь — единственный из группы знакомый с трофейной БТР, он и сел за «баранку». Так-то «универсал» поставляли по ленд-лизу, но я, увы, управлять им не умею… Рядом ворохнулся задремавший было Юонг; бросив на меня усталый взгляд красных из-за полопавшихся сосудов глаз, он негромко спросил:
— Миша, а почему ты так часто говоришь: «помолимся, с Богом, с Божьей помощью»? Религия — разве не опиум для народа? По мне товарищ Ленин все верно говорил… И правильно в СССР закрыты все церкви — от христиан одни только беды!
Услышь я подобное замечание от кого иного, оно бы всерьез меня задело. Но я знаю, почему Юонг именно так говорит — а потому лишь невесело усмехнулся:
— Ты не ведаешь, о чем говоришь.
— В каком смысле, командир?
Капитан вопросительно, но без всякой злобы посмотрел на меня — и я принялся неспешно отвечать, втайне радуясь завязавшемуся разговору. Хотя бы время скоротаем…
— Ну, смотри. Ты ведь прежде всего имеешь в виду Ли Сын Мана, лидера Южной Кореи? Он уже у нас был когда-то председателем или представителем местного христианского союза, верно?
Юонг согласно махнул головой.
— Но и в Корею, и в Японию, и в Китай — да и прочие страны Юго-Восточной Азии христианские проповедники прибыли с кораблями европейских путешественников и купцов. Португальцев, голландцев, затем англичан… Однако те принесли в ваши края лишь раздоры, грабежи и в конечном итоге, колониальное рабство! Причем изначально проповедь вели иезуиты — но ведь это не просто священники. Если в средние века существовали духовно-рыцарские ордена всяких там тамплиеров, тевтонцев или госпитальеров, то возникший заметно позже орден иезуитов стал орденом шпионов, террористов и боевиков! Их проповедь шла рука об руку с колонизацией, иезуиты строили школы для местной знати — и там готовили людей, мыслящих как европейцев и разделяющих с ними одни и те же ценности… Они готовили своих верных, послушных слуг — так называемых агентов влияния.
Глубоко вдохнув прохладного, но пахнущего гарью воздуха, я продолжил:
— Позже выпускники иезуитских коллегий помогали европейцам завоевывать собственные народы. Они разжигали междоусобные распри, в коих иноземные торговцы ссужали деньги и оружие одной стороне, потом другой — получая за помощь новые торговые льготы, земли, право возводить на них крепости, открывать новые иезуитские школы. И так продолжалось, пока европейские колонии не становились уже сильнее всех местных князьков и царьков, покоряя их грубой военной силой! Так было в Индии и в Индонезии, на островах Океании, примерно также пошло и в Китае — разве что там британцы широко использовали наркотики, опиум… Они наваривались на людских страданиях и горе наркозависимых — и зарабатывали на сломанных судьбах просто бешенные прибыли! И пусть англо-саксы давно уже не католики — но иезуитский принцип «разделяй и властвуй», их тактику развала государства противника изнутри и последующего захвата унаследовали в полной мере.
Аккуратно встряхнув затекшие плечи, я перешел к выводу:
— Так вот, в сущности Ли Сын Ман — это такой же агент влияния с европейскими, капиталистическими ценностями в голове и в сердце. Подлинного, истинно христианского начало в его душе давно уже нет — если оно вообще когда-то там было…
Юонг только изумленно покачал головой:
— Откуда ты это все знаешь?
Ответом ему послужила моя горькая усмешка:
— Откуда знаю? Да оттуда… Ты знаешь, русские вроде как и европейцы — но Россия для католиков и капиталистов всегда была какой-то неисследованной азиатской страной с огромными землями и богатствами… Что они мечтали колонизировать, обратив наш народ в рабство.
Я горько усмехнулся, продолжая развивать свою мысль:
— Примеры? Да сколько угодно. У немцев «дранг нах остен» стартовал еще веке в седьмом — когда германцы стали покорять земли полабских славян, завоевывая и онемечивая последних. Затем пришла очередь племени пруссов, затем родины прибалтов — а будущие эстонцы и латыши стали рабами тевтонских господ-завоевателей… Затем вражий натиск последовал на русский север — но князья Александр Невский и Довмонт этот натиск отбили.
Юонг согласно кивнул:
— Слышал про Александра… У вас есть орден в его честь.
— Верно. Советский орден в честь святого благоверного русского князя… Ну так вот — попыток европейцы предприняли очень-очень много. Те же шведы воевали с русскими еще при Невском, потом подключились извечные наши враги, поляки… А потом на помощь последним пришли иезуиты! Вначале они старательно полонизировали наследную русскую аристократию Литовской Руси, вошедшую в состав единого с поляками государства — Речи Посполитой. Вот пример: один представитель славного рода семьи Вишневецких, Дмитрий, служил русского государю Иоанну Грозному, воевал с турками и татарами, основал Запорожскую сечь и стал народным героем малоросских казаков, «Байдой». А уже спустя сто лет, после принятия католической унии, навязанной иезуитами православному народу Литовской Руси — спустя сто лет Иеремия Вишневецкий стал самым жестоким гонителем на собственный народ, безжалостно истребляющим казаков и русин… Закончил иезуитскую коллегию.
Вспомнив о бандеровцах, украинских полицаях и украинских же частях СС, я добавил:
— Но и сами русины разделились именно по вере. И те, кто перешел в унию, позже перестали считать себя русскими. На территории Австро-Венгрии из униатов стали лепить новую нацию — украинцев; до того карпятских славян называли рутенами. У нас же украинцами именовали лишь малороссов Слободской украины, пограничья — но так ведь и мой родной Воронеж когда-то был украиной, южной границей Московского царства! Наконец, австрийцы устроили геноцид сохранившим православие русинам в годы Германской войны…
Кореец удивленно покачал головой — и я тотчас продолжил:
— Вот он, иезуитский принцип во всей его простоте — разделяй и властвуй. Однако иезуиты действовали не только политическими методами — но также шантажом, отравлением, убийствами. И беспринципной ложью… Из детей Ивана Грозного никто не смог принять отцовский престол — их травили и тайно убивали, как царевича Дмитрия. Что сам царь убил старшего наследника — так я в то нисколько не верю; байки про сыноубийство в Европе распространял иезуит, а уже из Европы они вошла в нашу, отечественную историю… Составленную западником-Карамзиным.
Юонг только усмехнулся:
— Ты говоришь мне о событиях и людях, про которых я никогда не слышал. Ты ведь наверняка хорошо знаешь корейскую историю, верно? Хочешь послушать?
Я проигнорировал сарказм в голосе друга, понятливо кивнув:
— Я постараюсь как можно быстрее закончить, сжато. После смерти Ивана Грозного наступил период безвластия, именуемый «Смутным временем». Скажу лишь, что убитого царевича Дмитрия иезуиты «воскресили», выбрав похожего на него молодого человека, выросшего в Литовской Руси. Они же и помогли ему с вторжением в Россию, помогли удержать польскую аристократию после крупного поражения! И хотя шансов у Лжедмитрия было немного, в Москве «вдруг» скоропостижно скончался царь Борис Годунов… Отравление. Наверняка отравление!
Все-таки сжато не получается — последние годы моим самым большим увлечением стала отечественная история…
— Так вот, первый «царевич Дмитрий» иезуитов предал. Выслал их из страны понимая, что править самостоятельно они ему не позволят — и был убит сразу после свадьбы. Иезуиты и направляемые их рукой поляки продолжили раскачивать страну изнутри — последовал бунт Болотникова, потом пришел второй Лжедмитрий… А когда католики убедились в том, что Россия ослабла, вторглись с большим королевским войском, желая окончательно добить русских, покорить и обратить в католичество.
