Александр Афанасьев - Долгая дорога домой
Взрывчатка была не армейская, а промышленная, для использования при вскрышных работах в карьерах. РДХ или что-то в этом роде, шашки в один фунт, как нельзя лучше подходящие. Николас Альварес распределил шашки по всему мешку, чтобы от тела не осталось ничего, связал взрывную сеть, вывел концы проводов на блок управления, который нашел вместе с шашками. Вопросительно взглянул на человека в черных очках.
— Достаточно. Итак, вам, сержант Николас Альварес, предлагается вступить в общество. Я мог бы много говорить о нем, но не вижу в этом смысла, в этой стране и так слишком много слов. Скажу только вот что: мы свято чтим Конституцию Североамериканских соединенных штатов как величайший политический документ, который когда-либо был создан человеком. Мы свято чтим государство, созданное отцами — основателями и на сегодняшний день управляемое узурпаторами и предателями. Мы свято чтим традиции североамериканской армии — как последнего бастиона на пути воинствующего варварства, захлестывающего нашу страну. От своих соратников мы не требуем принесения ни клятвы, ни присяги — достаточно той, которая уже принесена. Вы можете ее повторить, стафф-сержант?
Я, Николас Альварес, торжественно клянусь сохранять верность Североамериканским Соединенным Штатам, верно служить им против любых врагов, подчиняться приказам президента Североамериканских Соединенных Штатов и назначенным вышестоящим офицерам в соответствии с военным законодательством. Да поможет мне Бог!
Стафф-сержант помнил эту клятву. Хорошо помнил.
— Как видите, сержант — продолжил человек — клятва обязывает вас служить против любых врагов. Любых, сержант, которые посягают на территориальную целостность нашей Родины и основы существования нашего общества. Теперь посмотрите на тело, которое лежит в мешке, и скажите — враг он или нет.
Сержант знал, что они хотят услышать. Но знал он и то, что переигрывать опасно.
— Не знаю.
— Вам известно, что такое La Raza? Или движение "Двадцать третье мая"?
— Известно, сэр. Я сражался против них.
— Нам это известно, и только поэтому мы считаем вас достойным вступления в движение. Нам нужны соратники, которые убивали и умирали, которые пролили кровь за свою страну. Древо свободы время от времени необходимо окроплять кровью патриотов и тиранов — так сказал Томас Джефферсон. Но современная армия узко понимает понятие "враг" — а кое для кого из политиков в Вашингтоне наши враги становятся нашими друзьями. Скажите, разве La Raza[40] и движение "Двадцать третье мая" не посягают на территориальную целостность нашей страны? Разве они не хотят отторгнуть от нее значительные территории ради создания собственного государства?
— Вероятно да, сэр.
— Не "вероятно", стафф-сержант. Названные мною организации созданы именно для этого. В то время как картели являются обычными наркотранзитерами, Зетас — наемными убийцами, Раса и Двадцать третье мая существуют для того, чтобы разрушить нашу страну, забрать наши земли, уничтожить на них наших людей. Само их существование является прямой и явной угрозой Североамериканским соединенным штатам, дальнейшему существованию нашей страны и нашего общества. Для борьбы с этой угрозой допустимы и приемлемы любые средства. Вы с этим согласны, сержант?
— Э, сэр… а как же…
— Как же быть с тем, что вы латиноамериканец по происхождению? Что же, я по происхождению француз, а вот Брик — он шотландец. Наши предки прибыли на эту землю в поисках лучшей доли и они поселились здесь, чтобы создать новую, справедливую и богобоязненную страну, а не для того, чтобы приобрести какие-то земли для своей бывшей страны. Наши предки всей душой, всем сердцем принимали новую родину и служили ей, и проливали за нее кровь. Посмотрите, что творится теперь? Мексиканцы, которые прибывают сюда — они требуют пособий и в то же время кричат, что эта земля краденая. Они не желают становиться североамериканцами, учить наш язык и подчиняться нашим законам, они совершают преступления, сбиваются в банды, создают гетто и требуют уважения к себе, хотя ничего для этого не сделали. Второе отличие их от вас, сержант, в том, что вы добровольно пошли в морскую пехоту САСШ, защищали нашу страну и проливали за нее кровь. Именно поэтому для нас вы североамериканец, сержант, и ваша кровь, ваша внешность и цвет вашей кожи не имеют для нас никакого значения. Итак, вы согласны, сержант, что для обеспечения нашего тыла, тыла сражающейся страны, мы обязаны сделать все возможное, вне зависимости от того, отдан нам приказ это сделать, или нет?
— Да, сэр. Согласен.
— Вы готовы помнить о своей клятве и защищать свою страну от врагов, внешних и внутренних, вне зависимости от того, кем они будут, и будет ли их защищать закон?
— Да, сэр. Готов.
— В таком случае, сержант, отныне вы член Общества, и да поможет вам Бог в выполнении Ваших клятв.
— Да поможет нам Бог, сэр — сержант не знал, что именно отвечать, но судя по реакции окружавших его людей, ответил он правильно.
— Да, да поможет нам Бог.
Четыре человека, относящиеся теперь к Обществу, сели в машину и выехали в ночь…
— Сэр?
— Взрывчатка, мистер Альварес — напомнил человек.
Стафф-сержант Николас Альварес сжал армейскую подрывную машинку — и где-то там за спиной полтора килограмма взрывчатки превратили в ничто человека, которого он убил.
— Да, сэр.
— Ваш вопрос, сержант?
— Сэр, что мне делать дальше? Каковы приказания? Возвращаться в часть?
— Не думаю. Вам найдется… куда лучшее применение. Брик…
Громила с переднего сидения обернулся — и протянул Альваресу небольшой пакет из крафт-бумаги, который он достал из бардачка Субурбана. Стафф-сержант заглянул в него — первое, что бросилось в глаза, так это толстая пачка денег, крупные купюры.
— У вас двадцать пять процентов потери здоровья, вы были ранены и обладаете достаточным опытом. Возвращайтесь в часть и не позднее чем через месяц подайте рапорт на демобилизацию из Морской пехоты США. Дальше явитесь по адресу, указанному на листе бумаги, там офис одной организации, которая нас чрезвычайно интересует. Будете использовать только подлинные документы, там умеют проверять тех, кто приходит к ним. Попроситесь к ним на работу. При проверке говорите правду обо всем за исключением нас. Думаю, ваши навыки весьма заинтересуют эту организацию. Дальше будете делать то, что скажут они, пока мы не выйдем на вас. Постарайтесь подняться по служебной лестнице. Ждите нашего сигнала, вам ясно?
— Ясно, сэр. А как мне узнать… ну, того, кто пойдет со мной на контакт.
— Вам не нужно будет знать его, он будет знать вас в лицо. Мы не используем ни паролей, ни разорванных банкнот, ни прочих глупостей, сержант. Просто каждый знает то, что он должен знать — и не более того. Мы едем в Эл-Эй, где вас высадить, сержант?
Когда огни Субурбана растворились в суматохе ночного движения Лос-Анджелеса, у стафф-сержанта Николаса Альвареса возникло стойкое чувство того, что его сегодня — раскусили.
В опале
11 мая 2012 года
САСШ, севернее Нью-Йорка
Осада…
На общественной дороге, у съезда на подъездную дорожку к поместью стояли фургоны с антеннами и яркими логотипами известных телекомпаний — британских, американских, австрийских. Стоило только моему Майбаху притормозить перед съездом — как репортеры нацелили на машину свои хищные орудия труда. Пентакс, Минолта… объективы, больше похожие на телеобъективы снайперских прицелов, даже больше по размеру. Не упустить ничего, донести новость… еще один Майбах, гражданские номера… наверное, не пройдет и пяти минут, как эти номера будут "пробиты" по базе данных и об этой машине узнают все — когда выпущена, кому принадлежала, кто последний владелец. Ну-ну… машина принадлежала известной инвестиционной корпорации, с головным офисом в Багдаде… пусть ищут, если хотят. Нет… я не от злости, просто надоело. Не могу понять, как можно жить в доме, постоянно находящемся в осаде таких вот хищных насекомых. Впрочем — это не мое дело…
Инциденты уже были и могли быть — поэтому с этой стороны забора, окружающего поместье, стояли и машины правоохранительных органов — машины департамента местного шерифа, машина полиции штата… а вон, кажется, тот черный Шеви Субурбан… это машина Секретной службы САСШ, судя по широким подножкам и большому люку в крыше. По-моему, правительство САСШ и само было не радо, что все так получилось, но раз уж получилось…
Я притормозил у ворот, тут стояли специалисты из частных служб безопасности, специально нанятые для охраны Императрицы. Выглядели они — как полицейские из специальных подразделений. Опустил стекло — и снова вспышки, близко не подходили, видимо, наученные опытом — но не запечатлеть, кто приехал проведать Ее Величество, они не могли.
