Андрей Константинов - Специалист
Хриплый Мишкин баритон прозвучал совсем рядом. Два журналюги разговаривали так, будто расстались только вчера, после бокала отменного датского пива в баре гостиницы. Обмен новостями занял около двух минут, а потом Обнорский приступил к работе.
— Мишель, есть проблема, — начал он. — Было у вас одно дело криминального характера… примерно год назад. Наезжали там на одного бизнесмена.
— Так. А как фамилия этого хорошего человека?
— В этом и загвоздка… Знаю только, что весьма не беден, жаден до патологии. Имеет магазин или несколько магазинов. Любит шляться по блядям и пьет, как лошадь. Иногда запоями. Нельзя ли вычислить этого плохиша?
— А чего его вычислять? — ответил Мишка. — Это Харламов.
— Как, как? Хайрамов?
— Нет, Харламов. Борис Иваныч. Сволочь та еще… этого гондона весь город знает. Из-за него, по слухам, его же охранник погиб. А потом и второй. И еще гора трупов. Да ты, наверно, слышал…
— Что, оба охранника погибли?
— Оба. Один замерз, его в контейнере держали несколько дней. Другой мстить начал, так его бандиты вместе с машиной сожгли. А Харламов вышел сухой… но, думаю, рано или поздно его обязательно грохнут.
— Что так?
— Страшное говно, Андрюха… Не поверишь, если все расскажу. Да он, кстати, уже и не наш, а ваш, питерский.
— Да, слышал я что-то такое. Но, честно говоря, неконкретно, краем уха.
— Я тоже не вдавался. Вроде открывает он какое-то дело. То ли казино, то ли кабак… Да ты не думай — обязательно о нем услышишь. Такой гондон незамеченным остаться даже у вас не сможет… Мишка захохотал, Андрей неопределенно хмыкнул.
— Слушай, Мишка, — сказал он, — а погибшие охранники? Их можно установить? Хотя бы на уровне Ф. И. О.?
— Можно-то можно… но время надо. Тебе срочно?
«Если бы было время, — подумал Андрей, — я бы сам все раскопал».
— Да ладно, Миш, это не обязательно. Ты когда в Питере будешь?
Они проговорили еще минуты три, договариваясь о встрече. И отдавая себе отчет, что встретятся, возможно, через год. Или через два. Или три. Или не встретятся никогда. А если встретятся, то будут говорить так, как будто расстались только вчера. И зайдут в ближайшую пивнуху, чтобы хлебнуть пива. Или в бар «Президент-отеля», чтобы выпить виски. Ах, «кумпарасита»!
В трубке запищали гудки отбоя. Спасибо, Мишка.
«Харламов Бор. И.» — написал беглым почерком Обнорский.
Чай в кружке давно остыл. Андрей снова перечитал рукопись. Теперь она «звучала» совсем по-другому. Стали понятны скомканность и недоговоренность, скрытая в некоторых фразах. И нервность почерка: при первом прочтении Андрею даже казалось, что это писали два разных человека. Один — нервный и злой, другой — отстраненный холодный наблюдатель. Аккуратиста Обнорского уже не раздражали сделанные наспех исправления и сигаретные подпалины на бумаге. Чтение он закончил далеко за полночь. Синий дым плыл по кабинету. Андрей встал и подошел к окну. После минутной борьбы с жалюзи и шпингалетами он открыл форточку. Хлынул свежий воздух… Обнорский посмотрел на часы и понял, что ехать домой, на Охту, уже нет большого смысла. Он разулся и лег на диван. Ночевки на работе были нередки. Через несколько минут он уже спал. Установленный на семь часов будильник отчетливо тикал на полу у дивана.
За окном начинался снегопад.
Снег густо падал на пустой сорокафутовый контейнер с грубо взломанными замками. На увязший в сугробе новенький «БМВ». Снег закрывал следы человека, идущего по целине со страшной ношей на руках. В синих сумерках звучала «кумпарсита».
Его разбудил телефонный звонок — сколько раз в своей жизни Обнорский вскакивал посреди ночи от этого мерзкого звука? — и голос Вадика Резакова,
— Гад ты, Андрей Викторыч, — выговорил Вадик не очень внятно. Голос напоминал шорох рашпиля по пересохшему небу.
— Что случилось, Вадик?
— Ни хера не случилось… круговерчение жизни. Записывай: Шаров Дмитрий Иванович, семидесятого года издания.
— Вадик, родной, да я тебя «Наполеоном» отпаивать буду. Я тебя…
— Пошел бы ты, Андрюха… в баню. Меня сегодня Кудасов в позу прачки поставит…
При упоминании Кудасова голос Вадика окреп. Никита, как и Обнорский, похмельных сотрудников не жаловал. Но, так же как и Обнорский, справиться с вялотекущим процессом «снятия стресса» шансов не имел никаких. Опера и репортеры — не ангелы.
— Перегар я, допустим, спрячу, — рассуждал между тем Вадик. — А морду? Это же… а-а-а!
По возгласу Андрей догадался, что Резаков посмотрел в зеркало. Посещение бани — мощный оздоровительный процесс. Вот только в себя потом приходить нужно долго… Ну, не беда! Зато есть что вспомнить… если ребята расскажут.
— Вадик, родной, — заюлил Обнорский, — а приметы?
— Среднего, или чуть ниже среднего, худощавый… Волосы русые, с проседью. На левой щеке шрам. Все, лихоимец, отбой!
За одну ночь город стал белоснежно-нарядным. Дворники с матюгами чистили тротуары. Они сгребали снег на проезжую часть улиц. Там он, скорее всего, и пролежит до того момента, когда эту проблему решит тепло и солнце. А солнца и тепла после долгой питерской зимы хотелось.
Обнорский гнал свой «вездеход» по Фонтанке. Он ехал на Выборгскую сторону, на встречу с Автором. Тридцать минут назад тот позвонил и поинтересовался: прочитал ли Андрей рукопись?
— Да, прочитал с интересом. Приезжайте со второй частью. Заодно и поговорим, попьем кофейку.
— А не могли бы мы с вами, Андрей Викторович, встретиться в другом месте… на нейтральной территории?
У Обнорского было до черта работы, и тратить время на разъезды по городу он не мог. Андрей чуть было не высказался по этому поводу… но подумал, что у человека, который «сгорел» год назад в чужом «БМВ», могут быть ОБСТОЯТЕЛЬСТВА и свои соображения. Он согласился.
Как всегда после снегопада, на дороге то и дело возникали заторы. Каждый из них в считанные минуты мог перерасти в пробку. Андрей гнал «Ниву» по грязной каше, в которую превратился снег под колесами тысяч машин. Он опаздывал на встречу и поминутно посматривал на часы. Бежевую, основательно заляпанную «копейку» Обнорский обнаружил только на правом берегу Невы. Она мелькнула раз, потом другой… ого! Ну-ка проверим. Андрей резко, под красный, проскочил перекресток под самым носом у здоровенной фуры. Раздался возмущенный сигнал клаксона. Извини, брат…
Никто за ним вслед не рванул… Показалось. На всякий случай он сделал еще контрольный крюк, попетлял по переулкам возле «Лесной» и окончательно успокоился: показалось. Ну что ж — бывает! Работа в агентстве часто ставила задачи деликатного характера, и проверяться у Обнорского вошло в привычку. Это никогда не было лишним и несколько раз избавляло Андрея от, мягко говоря, неприятностей.
В глухой, заваленный снегом Нейшлотский переулок, где была назначена встреча, он въехал с опозданием в десять минут. Здесь-то его и ожидал сюрприз. Навстречу ему медленно катилась та самая бежевая «копейка». Андрей матюгнулся сквозь зубы. На узкой, в сугробах улице разъехаться было невозможно. Впрочем, «Нива» давала шанс прорваться… если удастся преодолеть полуметровую снежную гряду. Обнорский вывернул руль вправо. Одновременно он сигналил и непрерывно мигал дальним светом. Если Автор рядом — он догадается… И успеет сорваться. «Передай, что псковские братки его ищут…» Снежный вал вездеходу оказался не по зубам. Четыре шипованных пятнадцатидюймовых колеса беспомощно гребли снег. А дверь «копейки» уже открывалась, и за тонированными стеклами Андрей не мог разглядеть, сколько же там бойцов. Он шарил по полу, искал монтировку… Дверь «копейки» открылась, и оттуда вышел Автор. Обнорский облегченно матюгнулся.
— Придется откапывать, — сказал вместо приветствия Автор. — Можно попробовать дернуть моей развалюхой… но навряд ли. Не вытяну.
— Рукопись принесли? — зло спросил Андрей.
— Принес, — невозмутимо ответил Автор и вытащил из-под кожаной куртки пластиковую папку со стопкой бумаги.
— Садитесь в машину.
Когда Автор сел рядом, Обнорский уже немного успокоился. Он протянул руку, и Автор ответил крепким, коротким рукопожатием. Закурили. После паузы Андрей спросил:
— Вы что, мне не доверяете?
— Помилуй Бог, Андрей Викторович…
— Тогда почему вы меня «вели»?
— Я думаю, вам это показалось. — Автор говорил совершенно спокойно.
— Я наколол вас в районе ВМА. А сели мне на хвост вы, видимо, еще на Зодчего Росси? Трудно засечь слежку, если ведет СПЕЦИАЛИСТ.
— Уверяю вас, у меня нет никаких оснований… На брошенное вскользь слово «специалист» автор не прореагировал никак. Он спокойно курил, держал на коленях папку с рукописью. Обнорский, поколебавшись немного, запустил следующий шар:
— Ладно, пусть так… Я с большим интересом прочитал первую часть вашей рукописи. И знаете какое дело? Около года назад было у нас, на Северо-Западе, нехорошее преступление… Между вашим романом и реальным делом есть определенные аналогии. Не прямые, не фактические, а скорее по духу.
