Виктор Доценко - Зона для Сёмы–Поинта
— Винт стал Смотрящим зоны? — невольно воскликнул Будалов: эта новость действительно взъерошила все его мысли. — А как же обвинения Хабаровского Джема в крысятничестве?
— Ему, к счастью, пока удалось их отмести!.. Правда, оправдания хлипкие, но…
— Не пойму, чему ты так радуешься? — удивился Будалов и тут же хлопнул себя по лбу: — Господи, совсем забыл: Кемеровский Винт — это же твой личный стукачок!
— Да, в свое время я не даром потрудился и потратился, чтобы подставить его в одном уголовном деле. А потом, когда тот понял, что может загреметь на полную катушку, сам приполз ко мне, и я оказался благородным: протянул ему руку помощи, — довольно усмехаясь, с удовольствием вспомнил Баринов. — И вместо «вышки», Винт получил пятнашку!
— Так это же совсем другое дело! — обрадовался капитан. — Теперь остается только напомнить о должке Кемеровскому Винту: пусть отрабатывает!..
— Именно этот вариант я сейчас и разрабатываю! — заверил Баринов. — Только у меня предложение, давай не будем горячку пороть! Вдруг снова что‑то не срастется, а мы с тобой новые траты понесем!
— Новые? О чем ты говоришь? — не врубился Будалов.
— А ты думаешь, что так просто было расчистить Винту путь к Смотрящему и убрать его лжесвидетеля — Ваську–Бацилу и его приятелей? Так что все вылилось для нас с тобой в кругленькую сумму, — прямо заявил Баринов.
— Ладно, сочтемся! — сразу согласился капитан, понимая, что за свою безопасность нужно платить. — Наметки твоего плана мне пришлись по душе! — одобрил Будалов. — Ты подумай о его воплощении, а главное, о конечном результате! Со своей стороны, и я подумаю, а потом встретимся, обменяемся своими задумками и примем решение…
— Да, срок у него вполне достаточный, чтобы мы могли спокойно подготовиться и нанести решающий удар!..
Снова над головой нашего героя сгустились тучи: Зло не дремлет и для встречи с ним нужно быть постоянно быть готовым…
Глава 16
НЕОЖИДАННАЯ ПОДДЕРЖКА
И вскоре наступила долгожданная дата, когда в камере, где находился Сема–Поинт, раздался скрежет замков, и распахнулась дверь. Дежурный корпусной сначала вызвал одного сидельца, потом, совершенно неожиданно для Семы–Поинта, назвал фамилию Семеона.
Но об этом мы поговорим несколько позднее.
А сейчас, после выполнения обычного ритуала, дежурный офицер буднично объявил:
— С вещами!
Автор поясняет, что фраза дежурного «слегка» говорит о том, что вызываемого вызывают на какую- то встречу: с начальством тюрьмы, с адвокатом или прокурором, а фраза «с вещами» в тюрьме говорит о том, что сидельца выдергивают из камеры, и он уже не вернется в нее, по крайней мере, в этот день. Почему? Существует несколько вариантов:
Во–первых, осужденного могут выдернуть из камеры, чтобы перевести в другой город, другую тюрьму для исполнения следственных экспериментов по вновь открывшимся обстоятельствам в его уголовном деле.
Во–вторых, человека могут отправить на этап, чтобы он смог отбывать срок на зоне, в которую его должна отправить спецчасть пересыльной тюрьмы.
В–третьих, был еще так называемый «кумовской» вариант. Это когда любого зэка могли перевести из камеры в другую камеру по распоряжению старшего Кума, «из оперативных соображений».
Наконец, четвертый вариант можно с уверенностью отнести к фантастическому, то есть нереальному варианту, редко случающемуся в обычной жизни. Это когда судебными органами принято решение об его освобождении.
В случае с Семой–Поинтом не было никаких сомнений, что его отправляют на этап. Сема–Поинт уже с самого раннего утра знал об этом. Весточку об отправке на этап ему прислал Серега Младой. Ранним утром, сразу после ежедневной утренней проверки–переклички дежурным прапорщиком, его напарник вдруг вызвал Сему–Поинта к кормушке и протянул ему вместительный самодельный баул с какими‑то вещами.
— Что это? — удивился Сема–Поинт.
— Не знаю, но думаю, что вещи, — невозмутимо ответил прапорщик.
— От кого? Где расписаться?
— Расписываться не требуется, а что касается второго вопроса, то я уверен, что там имеется послание и тебе станет понятно, от кого, — кивнул тот на баул.
— А ты не знаешь? — Сема–Поинт пристально взглянул в его глаза.
— Это подарок от Сергея Младого, — прошептал прапорщик и насильно сунул баул в кормушку, после чего тут же торопливо захлопнул ее.
— Что, грев скрытки подогнали? — спросил один из сокамерников, шконка которого была расположена ближе всего к выходу.
Это был тот самый «пионер», который пытался навязать собственные порядки в этой камере при первом своем появлении. Именно с тех пор к нему и прилипла кличка — Сохатый Пионер, потом второе слово отпало, и остался Сохатый.
Автор поясняет, что «грев с крытки» в местах лишения свободы означает «посылку с крытой тюрьмы». В такой тюрьме осужденные приговорены к особому режиму и сидят в камерах, а не в бараках, как на зоне и, конечно же, их выводят на прогулки лишь на два часа в сутки. Работать в крытой тоже могут, но тоже в тюрьме, хоть и в другом помещении, но могут работать и в собственной камере, допустим, клеить конверты.
Ни для кого не секрет, что криминальное сообщество «подогревает» своих собратьев в крытых тюрьмах, из уважения к их криминальным заслугам, гораздо лучше, чем на других режимах, а потому те, в свою очередь, иногда делятся со своими собратьями из других режимов и чаще всего со строгого. С общим либо усиленным режимами почти не делятся: за редким исключением и то во время совместного этапа.
Довольно часто выражение «подогнали грев с крытки» используется зэками с иронией и сарказмом.
— Как ты догадался? — в тон ему ответил Сема- Поинт.
— Поделишься! — не отвечая, нагло бросил Сохатый.
— Если продуктами или сигаретами — не вопрос, — согласно кивнул он.
— Ништяк! — довольный сокамерник, плотоядно уставившись на баул, в предвкушении радостно потер ладошками и даже сглотнул слюну.
Он хотел было уже броситься вслед за счастливчиком, но Сема–Поинт охладил его пыл:
— Не гони лошадей, земляк, дай сначала самому разобраться что, почем и откуда! — остановил он.
— Не тяни только! — казалось, Сохатый уже считал посылку едва ли не своей собственностью.
Парень вернулся к своей шконке, но ложиться не стал, продолжая внимательно наблюдать за Семой-Поинтом. Увлекся настолько, что даже не замечал недовольных взглядов, которые бросал на него один из бывалых сокамерников.
Сема–Поинт расстегнул молнию баула, сшитого из плотной матерчатой ткани, и сразу увидел «ма- ляву», лежащую сверху вещей.
Записка действительно была от Сереги Младого:
«Привет, землячок! Сегодня тебя отправят по этапу, и нам захотелось подогреть тебя на прощанье. Насколько нам известно, тебя взяли пустым, а подогнать грев некому. А на зоне все так дорого стоит…
Эти тряпки помогут тебе на первых порах, а потом и вовсе у тебя будет все в шоколаде. Постарайся их оставить себе, не дари никому: самому пригодится на черный день!
Удачи тебе и всех самых наилучших пожеланий от всех нас.
С уважением С. М.»
Сема–Поинт достал спички и тут же сжег «маляву»: слишком уж откровенной она была. Даже не посвященного человека могла натолкнуть на размышления и заинтересовать своими откровенными подсказками.
Интересно, прапорщик заглянул в нее? Вряд ли: после тех трагических событий, когда исчез прапорщик Федор, подставивший Серегу Младого, менты немного поутихли, стали осторожнее, не рискуют понапрасну.
Что имел в виду Серега Младой, написав: «Постарайся их (наверное, имеются в виду присланные вещи) оставить себе: самому пригодится!»? Не «пригодятся, а пригодится», причем «…на черный день!»
Собственно говоря, не такой уж это и бином Ньютона: скорее всего, речь идет о чем‑то затаренном в самих вещах: наверняка в них есть тайник или тайники. Ладно, потом, когда припрет всерьез, он и пороется!
Продолжая размышлять, Сема–Поинт принялся доставать из баула подарки Сереги Младого.
Во–первых, новый милюстиновый костюм черного цвета, простроченный двумя джинсовыми строчками.
Автор поясняет, чтобы Читателю было понятно: этот «вольный» костюм тоже являлся рабочим, но те, что выдавались в тюрьме и на зоне, то есть от Хозяина, были сшиты из самого дешевого материала серого мышиного цвета, который постоянно мялся и настолько был непрочным, что уже через месяц превращался в самую настоящую тряпку.
Если Читатель бывал на стройке, на заводе или фабрике, то наверняка обратил внимание на то, во что, обычно, одет мастер или прораб этой стройки, завода или фабрики: в черный костюм–робу из плотного материала.
