Виктор Доценко - Зона для Сёмы–Поинта
А элемент опасности, о которой сразу предупредил Саня Омский, лишь только подогрел интерес Семеона к делу, добавил адреналину.
Когда его наставник посвятил его в главную задумку плана, Семеону сразу захотелось познакомиться с Семой–Поинтом, личность которого он и будет имитировать. Он пытался представить его по рассказу Сани Омского, нарисовать его портрет, но когда увидел Сему–Поинта в коридоре, в первый момент был даже несколько разочарован. В своих мыслях он представлял Сему–Поинта, похожим на Сталлоне или Шварцнеггера, а увидел перед собой довольно невзрачную личность невысокого роста, со среднестатистическим развитием мышечной массы.
Но уже на второй секунде этого странного знакомства был обескуражен его открытым честным взглядом синих глаз, и в этом взгляде ощутил такую силу, такую энергетику, что ему захотелось познакомиться поближе с этим парнем, открыть
ему свою душу и услышать от него какие‑нибудь одобрительные слова поддержки.
А уже на третьей секунде Семеон интуитивно почувствовал, что этот парень никогда и никого не предаст, и лично он готов ему довериться во всем. Семеон был уверен, что они подружатся, и уже готов был последовать за ним, куда бы тот не позвал его. И очень ждал еще одной встречи во время перевода из одной камеры в ту, где сидел Сема–Поинт.
Незадолго до этого Саня Омский передал ему условную фразу и имя одного человека, к которому Сема–Поинт должен будет обратиться в случае возникновения сложного момента или тупиковой ситуации в колонии, куда их отправят по этапу.
Но та встреча, как уже знает уважаемый Читатель, не состоялась из‑за человеческого фактора, и Семеон терзался от неизвестности…
Ни Семеон, ни Сема–Поинт не могли и подумать, что против них, точнее сказать, против Семы–Поинта, появился еще один грозный и весьма подлый противник, привыкший действовать исподтишка…
В то время, когда наши герои всячески пытались следовать плану Сани Омского, Некто, знакомый Читателю ранее, всеми фибрами души просто мечтал физически изничтожить Сему–Поинта…
И этим Некто был капитан Будалов…
Глава 15
ПОДЛЫЙ ПРОТИВНИК
Как‑то, заступив утром на смену, Николай Будалов набрал номер телефона своего приятеля — майора Баринова, старшего Кума СИЗО, где до суда парился Сема–Поинт:
— Майор Баринов, слушаю вас! — откровенно сонным голосом отозвался тот и даже зевнул на последнем слове.
— Привет, дружище, не выспался, что ли, или совесть замучила? — ехидно поинтересовался капитан Будалов, занявший к тому дню должность заместителя начальника оперативного отдела.
— Привет, Коля, — никак не реагируя на грубую шутку, отозвался майор, но спокойно добавил: — С совестью у меня все нормально: просто дежурство было неспокойным. Можешь себе представить, за ночь две попытки суицида, да еще и драка на хозяйственном блоке! Пока разобрался с одним, с другим и с третьим, утро наступило, — он откровенно зевнул. — Пяти минут не поспал, черт бы их побрал, этих говнюков! Не могли днем отойти в мир иной!
— Придешь домой — отоспишься, — пообещал капитан Будалов и задал вопрос, ради которого он и позвонил: — Ты лучше скажи, как там наш подопечный? Небось уже добрался до зоны и там его взяли в оборот? Твой дятел еще не отозвался?
— Ой, Коля, извини, совсем заработался: забыл тебе позвонить, — виновато проговорил майор.
— Что‑то не так? — сразу насторожился Будалов, интуитивно ощутив появление на горизонте каких- то неприятностей.
— Твой Сема даже и не выезжал еще никуда и наши хлопоты по той колонии, куда он должен был прийти этапом, оказались пустыми! — выпалил Баринов.
— Почему мой? Наш, Серега, наш! — недовольно поправил капитан, и тут же до него дошло. — Как не выезжал? Как это пустыми хлопотами?
Будалов настолько растерялся от этой новости, что его голову вдруг посетила мысль, которая в тот момент казалась совсем ни к месту:
«Значит, не даром ему такой страшный сон приснился!» — ни с того ни сего подумал он.
— Ему что, приговор отменили, что ли, или натворил опять что‑то в тюрьме? — с иронией спросил он.
— Ничего он не натворил! — зло выдавил из себя Баринов. — А не выезжал потому, что вмешался сам господин Случай!
— Что еще за Случай такой? — не понял капитан. — Ты можешь все толком объяснить?
— Ты что, ничего не слышал? — удивился майор.
— О чем я должен был услышать?
— О том, что произошло на пересылке…
— Если ты имеешь в виду странную смерть Лешки–Артиста, то какое отношение может иметь смерть какого‑то зэка к нашему подопечному?
— Начнем с того, что смерть Лешки–Артиста не единственная, случившаяся в эти дни на пересылке, — Баринов сделал паузу: — Сначала странным образом, из собственной камеры, исчезла его «шестерка» — Павел Суходрев, по кличке Сиплый. Все зэки уверены, что Сиплого подослал Лешка–Артист, чтобы тот расправился со Смотрящим пересылки. И вдруг тот сам и пропадает! Все попытки отыскать либо его самого живого, либо его тело, ни к чему не привели, и я уверен, что и не приведут! — убежденно заверил майор.
— Откуда такая уверенность? — машинально поинтересовался Будалов, уйдя в свои мысли.
Дело в том, что весть о смерти Лешки–Артиста капитана Будалова не столь сильно взволновала, хотя у него с ним и были кое–какие дела, а вот исчезновение Сиплого его действительно напрягло всерьез. Сиплого капитан давно уже использовал в качестве личного стукача на пересыльной тюрьме, и тот его постоянно снабжал важными сведениями об окружении Лешки–Артиста, о его планах, помогая держать нос по ветру.
Теперь понятно, почему Сиплый столько дней не выходит с ним на связь.
Размышления Будалова были прерваны монотонным голосом Баринова, донесшимся как бы издалека:
— … А потом погиб под колесами фуры еще и прапорщик, который был последним, кто общался с Сиплым: по моим сведениям, именно этот прапорщик и отводил Сиплого на встречу с этим Смотрящим. И если связать воедино все три смерти, то это наводит на определенные размышления…
— Ты не темни, майор! — мгновенно взорвался Будалов. — Говори, что удалось вытянуть из твоих стукачей, или ты хочешь меня убедить в том, что все это случайность? Неужели твоих возможностей и веса не хватило на то, чтобы нашего подопечного, несмотря на эти смерти, отправили в колонию, где мы подготовили для него «хорошую» жизнь?
— От тебя ничего не скроешь, — вздохнул майор. — Судя по всему, Лешке–Артисту захотелось подгрести под себя все поставки наркотиков в тюрьме и поэтому он решил расправиться со Смотрящим…
— И что? — никак не мог понять Будалов.
— А ты что, забыл, кто стал смотрящим на пересылке? — ехидно спросил Баринов.
— Серега Младой и что? — машинально ответил капитан и тут же воскликнул: — Господи, да он же брат Сани Омского!
— Вот именно, брат Сани Омского, который каким‑то странным образом и решил взять под свою опеку нашего подопечного! — пояснил майор.
— И что? — недовольно буркнул Будалов. —Разве нас с тобой когда‑нибудь мог остановить даже самый важный криминальный авторитет?
— Разные бывали ситуации, — осторожно произнес майор. — Если бы Лешка–Артист сумел исполнить свою мечту, Сиплый смог бы замочить Серегу Младого, тогда бы и у нас все прошло без сучка и задоринки: Сани Омскому было бы не до нашего подопечного. Но при данном раскладе, лично я, ни за какие коврижки не рискну пойти против самого Сани Омского! Мне пока жизнь моя дороже, чем твои амбиции в отношении твоего Семы–Поинта!
— Моего Семы–Поинта? — снова взорвался Будалов. — Ты забыл, что мы с тобой приняли совместное решение по его душу? Сов–мест–ное! — добавил он по складам.
— Приняли вместе, согласен, однако всю грязную работу приходилось выполнять мне! — не без обиды заметил Баринов.
— И каких же результатов ты сумел добиться? — ехидно бросил капитан.
— Не моя вина, что твой подопечный оказался таким заговоренным! Вспомни, чего только я не пытался с ним сделать: и к убийцам кидал, и в пресс–хату закидывал, и своих спецов подсылал, и что? Как с гуся вода! — с огорчением признался Баринов.
— И что, мы теперь должны расписаться в собственном бессилии? — снова завопил Будалов.
— Мне пришла тут за ночь одна мысль, но она должна устаканиться, — обнадежил майор.
— Может, все‑таки поделишься?
— По моим сведениям, твоего «любимчика» должны отправить в колонию, где смотрящим Кемеровский Винт! — в его голосе послышались торжествующие нотки.
— Винт стал Смотрящим зоны? — невольно воскликнул Будалов: эта новость действительно взъерошила все его мысли. — А как же обвинения Хабаровского Джема в крысятничестве?
